Издание “Kz media”через 5 лет снова опубликовало сканы той же его переписки с советником швейцарского отделения "Burson-Marsteller" Мари-Луизе Бауманн. Как утверждает издание, она “должна была помочь господину Перуашеву получить прямой доступ к швейцарским политикам, от которых тот хотел добиться содействия в экстрадиции Храпунова, критиковавшего Акорду из Женевы”. Чтобы узнать подробности, мы решили обратиться непосредственно к самому Азату Перуашеву.
– Почему, на ваш взгляд, проаблязовские СМИ именно сейчас решили вспомнить историю 5-летней давности и вновь опубликовать “кетебаевский” компромат?
– Бред сивой кобылы, простите за выражение. Как вы правильно заметили, эта история имела место лет 5 назад и была высосана из пальца. Желающие могут прочитать мои ответы вашей газете в тот период. Попытки сделать из нее новую сенсацию напоминают осетрину второй свежести из известного романа.
Сегодня время уплотнилось, темы бурных обсуждений в обществе сменяются каждую неделю. Даже не касаясь событий прошлого года, возьмите год текущий: авиакатастрофа в Алматы, погромы в Кордайском районе, очередная девальвация тенге, введение ЧП и массовые заражения врачей, проволочки с начислением 42 500 тенге, китайские публикации о “присоединении Казахстана”, прорыв узбекской плотины и затопление Мактаарала…
На этом фоне размахивать домыслами 5-летней давности довольно нелепо. Для не особо сведущих в функциях парламента могу лишь добавить, что “экстрадиция” кого бы то ни было не входит в полномочия депутата. Это забота совсем других органов.
Демпартия “Ак жол” одним из приоритетов считает пресечение вывода из страны денег коррупционеров и их возврат народу Казахстана.
С этими целями мы регулярно встречаемся с коллегами из разных государств. Направили не один десяток запросов правоохранительным органам о казахстанских средствах на Кипре, в “Панамском списке”, так называемом “Райском досье”, вложениях сотен миллионов пенсионных денег в обанкротившийся азербайджанский банк, о тайных счетах 82 казахстанцев в швейцарском банке, включая действующих чиновников. Только в текущем году мы в третий раз предложили делегации Европарламента создать совместную группу по предотвращению отмывания коррупционных денег из Казахстана и по возврату их нашей стране, направили МИДу предложение об участии в создании аналогичной рабочей группы при ООН.
В середине 2010-х в прессе появились сообщения о том, что, покидая Казахстан, чета Храпуновых задекларировала средства в размере 5 миллионов долларов США, а по приезде в Швейцарию на ее счетах оказалась сумма от 400 миллионов долларов США.
Мы обратились к местным коллегам с просьбой прояснить ситуацию. Нас не интересует экстрадиция этой семьи, они ничем не хуже и не лучше им подобных. Но украденные деньги должны быть возвращены в Казахстан, как и капиталы других мошенников.
Швейцарские депутаты пошли нам навстречу и направили ряд запросов генпрокурору своей страны. Но если в те годы нейтральный ответ всех устраивал, то сегодня в международной практике резко меняется отношение к таким нуворишам. Появилась формулировка – “богатство необъяснимого происхождения”, которая как раз применима и в указанном случае, и в случаях с некоторыми другими нашими соотечественниками. Возможно, этим и объясняются упреждающие атаки на нашу работу.
– По данным этого издания, якобы вы потратили как минимум 150 тысяч швейцарских франков на услуги лоббистов. Так ли это?
– Нет, конечно. Мы оплачивали услуги по организации встреч и переписки с коллегами, согласно принятым в их стране процедурам. Это тоже недешево, но не настолько. Прилет швейцарских депутатов в Казахстан по нашему приглашению они оплатили сами.
Тут примечательно другое: люди, укравшие у страны сотни миллионов долларов, обвиняют тех, кто стремится эти деньги вернуть на родину, в законной оплате услуг. Удивительная наглость.
– По мнению проаблязовцев, ваша партия якобы “выполняет поручение Президента РК Касым-Жомарта ТОКАЕВА об институциональном закреплении статуса “парламентской оппозиции”… Что скажете на это?
– Скажу, что они молодцы, раз читают поручения Президента. Партия “Ак жол” разработала законопроект “О парламентской оппозиции” в 2013 году, получила положительную экспертизу БДИПЧ ОБСЕ. Думаю, что Касым-Жомарт Токаев, как профессиональный дипломат, знал эту тему достаточно давно. Наверное, этим и объясняется созвучность нашей предварительной работы с его декабрьским поручением.
Мы актуализировали законопроект к нынешним реалиям, использовали рекомендации ОБСЕ и доклад Европейской комиссии к демократии через право (так называемой Венецианской комиссии) “О роли оппозиции в демократических парламентах”. Этот доклад гласит: “Правовые условия существования парламентской оппозиции являются эталоном для оценки демократической зрелости любой политической системы” (п. 23).
Правда, ради реализации идеи пришлось пойти на некоторые изъятия из нашего первичного проекта: отказаться от норм, затрагивавших Конституцию и расходы бюджета. Кроме того, правительство заблокировало предложения, касавшиеся равного освещения в госинформзаказе деятельности парламентской оппозиции наравне с партией власти. Тем не менее мажилис поддержал главное: закрепление института парламентской оппозиции, за что мы признательны и руководству палаты, и фракции “Nur Otan”, без поддержки которых такой результат был бы невозможен. До сих пор в правовом обороте Казахстана отсутствовало само понятие “оппозиция”, потому и ведутся вечные споры, кто есть “настоящая” оппозиция. Между тем доклад Европейской комиссии считает, что: “Парламентская оппозиция состоит из тех политических партий, которые представлены в парламенте, но не входят в правительство” (п. 11).
Однако мажилис нашел такую формулировку расплывчатой.
Законопроект сконструирован так, чтобы партии в парламенте действительно оппонировали власти, предлагали альтернативные подходы и поднимали проблемы, реально волнующие общество.
Поэтому в определение парламентской оппозиции также включен тезис, что эти партии, как правило, выступают с иной позицией, чем партия власти.
Вместе с тем для оппозиции вводится ряд преференций: гарантии председательства в одном из комитетов мажилиса, должности секретарей в двух других; право на определение парламентских слушаний и правительственных часов (отчетов министерств) каждую сессию, право внесения альтернативного законопроекта к правительственному (с которым оппозиция принципиально не согласна); гарантированное право выступления на любых мероприятиях в парламенте, включая совместное заседание мажилиса и сената.
Нужно признать, что формальная возможность выдвигаться на должности, вносить законопроекты, предлагать тематику мероприятий или выступать есть у каждого депутата и сегодня. Но решения по всем этим вопросам принимает парламентское большинство.
Неслучайно у парламентского меньшинства сегодня нет ни одного комитета, нам не удалось назначить ни одного слушания, депутатам “Ак жола” неоднократно отключали микрофон, прекращая прения, а из 6 наших законопроектов ранее до мажилиса не дошел ни один.
Теперь в этом законе предусмотрено, что перечисленные права оппозиции не могут оспариваться даже большинством. Например, если один кандидат от оппозиции не прошел на должность председателя комитета, оппозиция выдвинет других своих кандидатов, так как эта квота закреплена исключительно за ней. Если большинство проголосовало за прекращение прений – оппозиции в любом случае обязаны дать слово и т. д. Покажите, кому могут не нравиться такие полномочия? Только тем, кто сам не собирается работать в оппозиции.
В начале января мы обсудили этот проект с экспертами и избирателями в регионах. 10 января прошло широкое обсуждение в Алматы, на базе университета Alma-U, которое освещалось в прессе. 19 января на телеканале “Хабар” прошла дискуссия в прямом эфире. Позже состоялись обсуждения с независимыми экспертами в соцсетях: 10 апреля – на площадке Фонда развития парламентаризма, и 11 апреля – в более широком диапазоне, на международном YouTube-канале Voice of Kazakhstan. То есть проект был “отшлифован” со всех сторон. Перуашев за парламентское расследование катастроф
Так что касательно исполнения поручения Токаева наши критики правы. Но вопрос в другом. Есть хорошее выражение, что сильные люди обсуждают идеи, а слабые – обсуждают сильных людей.
Закрепление статуса оппозиции – очень правильная и нужная идея, кто бы ее ни выдвигал.
А вот что обсуждать – закон или его инициаторов – каждый выбирает по себе.
– Некоторые политологи не исключают, что этот законопроект направлен только на поддержку партий “Ак жол” и КНПК, которые сегодня имеют свои фракции в парламенте. К остальным партиям этот закон не будет иметь никакого отношения, – считает политолог Максим АНДРЮШИН.
– Чтобы так заявлять, не нужно быть политологом или эпидемиологом, такие “заключения” вам выдаст любой обыватель. Но еще лучше просто знать предмет обсуждения, а не пересказывать расхожие версии.
Простая деталь: если поддержит сенат, закон вступит в силу с 1 января 2021 года. То есть он заведомо предназначен не для нынешнего созыва, а для будущих партийных фракций. И я надеюсь, что со временем они смогут его усилить, используя создаваемый сегодня нами каркас. Возводя его, мы думаем о более открытом обществе, более сложном и полемичном парламенте.
В свободном обществе любая партия власти рано или поздно сменяется оппозицией.
Устойчивость демократического государства зиждется не на консервации, а на периодическом обновлении. Поэтому демократическая власть должна быть заинтересована в подготовленной, компетентной, государственно мыслящей оппозиции; а правящая партия – в том, чтобы перевести самые острые споры с улиц в стены парламента. И оппозицию тогда будут представлять не случайные фигуры, а те, кого реально избрал народ. Кто это будет – “Ак жол”, не “Ак жол” – пусть решают избиратели.
– Тем не менее часть комментаторов предполагает, что этим законопроектом вы хотите закрепить за собой статус оппозиции…
– Время покажет. После принятия в мажилисе тех формулировок, о которых я сказал, “Ак жол” в нынешней ситуации сложно назвать оппозицией. Определение, что оппозиция, “как правило” (то есть в большинстве случаев), должна выступать с иной политикой, чем партия власти, ставит жесткие критерии. Да, мы регулярно спорим с правящей партией: буквально вчера большинством голосов комитет экономики заблокировал поправки “Ак жола” по закону о бизнес-климате.
Сегодня депутаты из нашей фракции на пленарном заседании мажилиса не поддержали кодекс о здоровье.
Но часто ли мы так голосуем? Таких случаев меньше половины, потому что спорные моменты в основном решаются на рабочем этапе, а публично, на пленарку выносятся только согласованные документы. Были примеры, когда на бюро нами высказывались возражения и спикер отправлял разработчиков договариваться с фракцией. Это очень эффективный подход, но потому сегодня “Ак жол” и не может считаться оппозицией, что умеет находить компромисс. Теперь, по нашему законопроекту, оппозиция должна быть бескомпромиссной.
И впредь партиям, по итогам выборов, придется официально определяться о переходе в парламентскую оппозицию. Хотя здесь многое будет зависеть не только от их программ, но и от тактики отношений с властью.
В идеале правительство должна формировать победившая партия, и к этому нужно стремиться. Но в действующей Конституции исполнительная власть не привязана к партийному раскладу в парламенте, и это также оставляет разные возможности.
Например, если кто-то из представителей парламентского меньшинства войдет в состав правительства или возглавит местные органы власти, то такая фракция тоже не сможет заявить себя оппозицией, и это предусмотрено в определении законопроекта. Конечно, это маловероятный сценарий, но мы видим, что нынешнее время открывает возможности для нестандартных политических и экономических решений. Оппозиция – сильный инструмент, но не ореол или самоцель. С государственной, да и человеческой точки зрения куда важнее добиваться результатов, развивать экономику и улучшать повседневную жизнь людей.
АЛМАТЫ