Лидер группы «Несчастный случай» Алексей Кортнев после московского концерта рассказал нашему корреспонденту, почему в юбилейный год «НС» так и не доехал до Казахстана, о том, как сохранить хорошие отношения с бывшими женами, и помогает ли коньяк в работе.
У Алексея Кортнева сейчас просто бешеная нагрузка. Концерты, спектакли «День радио» и «День выборов», а скоро состоится премьера мюзикла «Продюсеры». И все-таки после одного из выступлений «НС» Алексей согласился поговорить с корреспондентом нашего издания. Беседа проходила в «походных условиях» - в служебном коридоре московского клуба «16 тонн». Опершись на какой-то то ли шкаф, то ли сейф, не обращая внимание на снующих официантов, охранников и администраторов, мы проговорили почти час.
«Спартак» сменили «Арсеналом»
- Алексей, болельщики московского «Спартака» имеют на вас зуб за строчку в песне «Снежинка»: «И отдельно, с большим наслажденьем, я кладу на московский «Спартак». На сегодняшнем концерте вы ее изменили, убрав «Спартак», зато добавив Аршавина и «Арсенал».
- Это целая история, связанная с Санкт-Петербургом. Некоторое время назад я просто понял, что питерских слушателей интересует только эта строчка. И вот во время одного концерта я публично поклялся страшной клятвой, что больше никогда не спою «Снежинку» в Санкт-Петербурге. В любом другом городе мира, но только не там.
Через 2-3 недели после этой клятвы мы приехали в Питер со спектаклем «День радио», откуда собственно и взята «Снежинка». И за 10 минут до выхода на сцену я понял, в какую «вилку» загнал себя, но быстро нашел выход – повезло, что случилась эта коллизия с Аршавиным и его переходом в «Арсенал».
- Почти год назад я был на вашем концерте в другом московском клубе – «Точка». Программа, не сказать, что полностью, но сильно изменилась. Как вы решаете, что будете играть на том или ином выступлении?
- Сегодня мы вообще думали, что будет тихий, спокойный концерт. Но получилось иначе, потому что пришло много больше людей, чем мы рассчитывали. В итоге, не было сыграно и половины того, что готовилось специально для этого концерта. Хотя мы всегда стараемся, чтобы из 20 номеров хотя бы половина отличалась от предыдущего выступления. Поскольку у нас в репертуаре песен 150, есть возможность выбирать.
- А неконцертные вещи у «НС» есть?
- Есть, конечно.
- Я вот «Нет-нет» никак не могу дождаться.
- Все-таки эта песня под большой зал и «сидячий» концерт. Приходите в ЦДХ 10 апреля – непременно дождетесь.
- С другой стороны – отдельное спасибо за «Снег идет».
- Мы придумали себе, что «Снег идет» - такая сезонная песня, и играем ее только, когда на улице лежит снег. Летом – никогда. И это позволяет вещи держаться в концертном репертуаре уже 17 лет.
- В то же время наверняка есть песни, которые на концерте вы не исполнить просто не можете – публика будет их требовать.
- Почему же? Можем себе такое позволить.
- Даже в случае с «Что ты имела»?
- Ну да, «Что ты имела» мы действительно, как правило, играем. В то же время подчинения выкрикам из зала «спойте это или то» нет. Мы стараемся не обижать людей, но и оцениваем будет ли «выкрикнутая» песня интересна только одному человеку или многим зрителям.
Sex, drugs & rock-n-roll в прошлом
- В прошлом году «Несчастный случай» отпраздновал свое 25-летие юбилейными концертами. Я понимаю, что вопрос, наверное, в большей степени не к вам, и все-таки: почему до Казахстана вы так и не доехали?
- У нас в этом отношении не очень хорошо налажен концертный менеджмент. Мы ведь все-таки не профессиональная группа, а группа людей, которые практически все имеют стороннюю работу, и уехать из Москвы больше, чем на 3-4 дня тяжело. Да и, честно говоря, не очень хочется, потому что все обременены семьями. Мы ведь спокойные семейные люди, а не приверженцы формулы «Sex, drugs & rock-n-roll». Поэтому гастрольная деятельность сейчас стала еще «вопросительнее», чем раньше. Она у нас и не складывалась-то никогда, поэтому мы уже забили на нее большой болт.
Мы с огромным удовольствием приехали бы в Казахстан отыграть концерт, скажем, в Алматы или где-нибудь еще…
- Кстати, на моей памяти, у вас концертов в Казахстане вообще не было.
- Сольных – нет, но мы мно-о-о-го раз приезжали играть на корпоративы, про которые общественность, понятное дело, не в курсе. И где мы только ни играли! В том числе и на алматинском стадионе в связи с открытием какого-то супермаркета. Всё было! Всё и вся!
- Цитируя вашу песню «График», вы придерживаетесь принципа «График, у меня есть график» или «Заберите свой график на фиг»?
- Наверное, все-таки «График, график». На фиг я вообще редко что посылаю – слишком обременен семьей, детьми, бывшими женами. Я абсолютно семейный человек. Свобода была хороша в 20-летнем и даже в начале 30-летнего возраста. Если же человек ощущает себя таким же свободным в 40 лет, то он просто инфантилен, и жизнь его не удалась.
Оценки сына интересуют больше кризиса
- Прозвучавшая на концерте новая песня про карусель на чувственно-образном уровне близка ставшему несколько лет назад настоящим хитом «Графику».
- Наверное, да.
- Тема постоянной гонки по кругу, следования графику как-то довлеет над вами?
- Нет, не довлеет. На самом деле… (пауза). Хотя может и довлеет – черт его знает. Я стал писать очень редко и поэтому очень метко, о том, что действительно интересует. Я реально не знаю, что сейчас писать для «Несчастного случая». Я ничего не писал уже полгода. Может быть, надо себя насильственно погрузить в состояние написания. Иногда это помогает.
- Подобно Цветаевой, которая каждое утро садилась за стол и писала определенное количество часов?
- Абсолютно верно. Так делали многие, не только Цветаева. «Ни дня без строки» Юрия Олеши и так далее. Меня просто сейчас не подпирает. Запас гигантский, на нынешнем материале мы можем спокойно еще играть лет 10. А в ответ на упреки музыкантов, что у нас не стало нового репертуара, я совершенно честно отвечаю: я рок-н-ролльщик, я всегда писал о том, что меня волнует. Сейчас меня, кроме моих детей, жены и квартиры, очень мало что волнует. Писать же о детях, жене и квартире рок-н-ролльщику стыдно. А меня реально больше интересуют оценки моего 12-летнего сына и успехи в спорте 5-летнего, чем проблемы глобальной экономики, кризис и так далее. Я земной человек с огромным количеством детей и бывших жен, любовями, разводами, со здоровенной благополучной семьей, где все друг друга любят и общаются между собой. И рок-н-ролльщиком в такой ситуации быть нельзя, потому что ты будешь лгать либо публике, либо себе. Я не хочу ни того, ни другого. Поэтому мне более перспективной представляется работа с музыкальным театром. Потому что театр – это притворство, а рок-н-ролл этого не терпит.
- Как удается сохранять хорошие отношения с бывшими женами? (Кортнев был женат на певице Ирине Богушевской, затем жил гражданским браком с актрисой Юлией Рутберг, его нынешняя жена – бывшая гимнастка Амина Зарипова). Это мало, у кого получается.
- Думаю, все дело в изначальном выборе. Я просто дружил и женился на женщинах порядочных, разумных и неистеричных. И в общем-то не ошибся в своем выборе ни разу, хотя мы и расходились, к сожалению. Но тем не менее мы смогли, по крайней мере, не испортить жизнь детям. И мои четыре мальчика, которые рождены в трех разных браках, прекрасно общаются, очень любят друг друга и помогают. Они просто хорошие друзья.
Мешает гордыня
- Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько будет существовать группа «Несчастный случай»?
- Нет, никогда. И сейчас не берусь об этом думать, потому что я уже несколько раз был уверен, что мы вот-вот разойдемся. Это происходило и в 20 лет, и в 15, и даже раньше. На 20-летие мы вообще прощались, понимая, что у нас нет никаких перспектив. Но мы так хорошо сделали ту юбилейную программу, что решили поиграть еще.
Думаю, будет меняться наш формат, потому что мы не настолько прококаинены, как, скажем, «Роллинг Стоунз», и вряд ли сможем до 60 лет вертеть ж… на сцене. В какой-то момент мы сядем на стульчики и начнем играть какую-то более спокойную музыку.
- В одном из ваших интервью я прочитал мысль, с которой сам всегда был согласен: определение рок-музыкантов, как тех, кто поет свои песни.
- Да, я действительно думаю так.
- Тогда что делать с группами «Ария» и «Наутилус Помпилиус», для которых тексты писали Маргарита Пушкина и Илья Кормильцев?
- Это группы одного автора, мне кажется, здесь противоречия нет. У нас ведь в рок-н-ролле действительно не назовешь ни одного исполнителя. В отличие от западного, где есть, например, Джо Кокер или Цуккеро. У нас, может быть, только Сергей Чиграков. У «Чижа» ведь больше половины песен не его, и не все об этом знают, потому что они очень органичны в его исполнении.
- А вы исполняете чужие песни?
- В нашем репертуаре их штук семь, в том числе «Генералы песчаных карьеров», «Финальная песня» из фильма «Обыкновенное чудо» и одна Леонида Утесова. Я бы с удовольствием играл больше.
- Что же мешает?
- Гордыня. Я несколько раз господам музыкантам предлагал: давайте сыграем «Я шагаю по Москве»? Можно было бы так ее сделать в рок-н-ролле! Просто чума! А они: «Нет, если мы все время будем играть все чужое, скажут, что мы сдулись!» Хотя куда на хрен сдулись? Через 25 лет после начала можно вообще сделать программу только из чужих песен! Тому масса примеров.
Только гуманитарии могут противостоять религии
- Совсем скоро, 23 апреля, у вас большая премьера. На российской сцене дебютирует знаменитый мюзикл «Продюсеры», который вы переводили на русский язык.
- Да, это будет репертуарный спектакль театра Et Cetera. К артистам своей труппы они взяли двух приглашенных звезд – Максима Леонидова и Егора Дружинина.
- А почему вы не будете выходить на сцену?
- На ту роль, которую я мог бы сыграть (ее в фильме «Продюсеры» исполнил Уилл Феррелл), у них есть очень хороший актер.
- Вы так или иначе причастны к большинству российских вариантов мюзиклов. «Красавица и чудовище», «Иствикские ведьмы», «Кошки», «Мама миа!»… Остались еще мюзиклы, по которым чешутся руки?
- Не прямо так, чтобы чешутся, но одну вещь я не доделал, потому что наступили финансовые проблемы, и все остановилось. Это «Кабаре» Боба Фосса. Я прямо чувствую, что это можно сделать очень хорошо. Но переводить для себя, в стол не хочу.
- У вас много разнообразных занятий. Вы и музыкант, и актер, и переводчик, теперь еще и киносценарист. Переключение с одного на другое легко дается?
- Очень легко! Самый приятный вид отдыха – это переключение на другую работу. Очень многие тексты, например, я написал, снимаясь в кино. Когда идут съемки, голова пуста, там думать вообще не надо – это противопоказано. Работа театрального и киноартиста заключается в том, чтобы полностью освободиться от своего я. Ты опустошен, такая внешняя оболочка, которую наполняет режиссер, оператор, осветители и т.д. В этом состоянии переводить просто идеально! «Красавицу и чудовище» я перевел от начала до конца, по-моему, за две недели съемок в Киеве.
- Ваше увлечение переводами связано с обучением в английской спецшколе?
- Да, в первую очередь. Но, думаю, еще и с учебой на мехмате. Потому что работа переводчика – это, по сути, перебор слов. И чем быстрее ты их перебираешь, чем быстрее у тебя внутри работает машинка – такая, знаете, как раньше табло в аэропортах были – тем ты лучший переводчик.
- К слову о мехмате. Почему такая странная закономерность: из тех, кто учится на мехмате или в физтехе часто получаются лирики – выдающиеся поэты и исполнители?
- Было бы интересней, если тот, кто учился на филологическом или в театральном, стал бы приличным математиком. Но это абсолютно невозможно, что еще раз подтверждает мой не раз высказанный тезис о том, что гуманитарного образования не существует! Гуманитарное образование – это укрепление в человеке его здравого смысла и моральных принципов. А как такового образования нет. Есть гуманитарное воспитание и фундаментальное образование. Причем, возможно, вся эта фундаментальная образовалка не нужна вообще человечеству, тогда как воспитание необходимо. Без него торжествует религия, то есть то прямое зло, которое укрощает, направляет, бьет, убивает, рвет ноздри и жжет клейма. Только гуманитарии могут противостоять религии.
С госканалами противно иметь что-либо общее
- В песнях «Несчастного случая», по счастью, не «Слова», как пишут теперь, а, как и раньше – «Стихи». Как вам удается не сваливаться в «Слова»?
- Я совершенно не могу писать иначе, и даже на заказ не получается. Я пытался несколько раз имитировать некий современный поп-стиль, когда впадал в панику по поводу того, что нас мало слушают, нет на радио и телевидении – не получилось. Делать суррогат надо уметь.
- Нынешняя уравниловка на радио и ТВ, когда на каждом канале одно и то же – с ней нужно и можно ли как-то бороться?
- Думаю, что нужно и можно, и с этим будут бороться частные каналы и каналы, транслируемые через интернет. Сейчас, например, мой замечательный друг, товарищ и коллега Миша Козырев на канале A-One делает очень интересные вещи. Он за шесть недель запустил шесть проектов! Это нереально абсолютно. Но он там умирает, глаза в кучу – вот такой весь! Зато это и есть альтернатива.
- Но A-One – канал спутниковый. Его может смотреть не такое большое количество людей.
- Ну, это пока. Технологии передачи информации развиваются с такой скоростью, что скоро мы в наручных часах будем смотреть любой канал. В этом наша единственная надежда, потому что официальные, государственные каналы не подлежат даже попытке сотрудничества, с ними просто противно иметь что-либо общее.
За МКАДом это не поймут
- Сценарий к фильму «Первая любовь», который сейчас идет в прокате, был написан на заказ?
- Да. Это изначально американский сценарий, который купили в России и пытались адаптировать один раз, потом еще раз, а затем просто отдали мне и сказали: «Перепиши заново». Для меня это было очень интересно, потому что я пытался писать сценарии со своими коллегами, но ни разу ничто не удалось никуда продать. Здесь же была возможность поработать с материалом, который точно идет в производство. То есть, хочешь, не хочешь, хоть расшибись, но сделай материал, который можно снимать в российских условиях. И мне кажется, что у нас с Егором Дружининым получилось сделать симпатичный и вполне русский сценарий. В нем, конечно, есть натяжки, но, думаю, они допустимы. Некие мажоризмы, которые… (пауза)
- За пределами Москвы будут непонятны?
- Вот! Вы верно сформулировали. В Москве – проканает. Есть такие папы, могущие купить футбольную команду для сына. Их даже сотни. А вот если выехать за МКАД…
- У вас две песни о Москве. Одна – нежно-лирическая, преисполненная любви, и другая – более резкая «Фанки» с моей любимой строчкой «Весь Арбат горит как факел, и даже дети из колясок показывают факи, факи, факи» и заключением «Она сожрет тебя на ужин, как драконья голова». Какая Москва для вас сейчас?
- Уже прошло и то, и другое. Кстати, лет через пять после «Фанки» была песня «Москоу диско», которая большой популярностью не пользовалась, но мы ее скоро восстановим. Думаю, пора писать четвертую, ведь все очень быстро меняется. О чем она будет – не знаю.
Лежу в ванной с коньяком и работаю
- Учитывая всю разносторонность вашей деятельности, можно ожидать Алексея Кортнева – режиссера?
- Можно. Я не могу сказать, что я этого хочу, но вполне возможно, что к этому приду.
- В кино или театре?
- Только в театре! Я очень не люблю механическую ответственность, ответственность перед прибором. Когда ты нажал на кнопку, и если что-то сделал не так, не человек, а прибор тебе говорит: «Переделайте». Театр – совсем другое, это живые люди.
- Вы, скорее всего, ответите «нет», но какое-то свободное, личное время у вас есть?
- Ну, почему же нет – есть, конечно. И достаточно много. Потому что большой процент нагрузки у меня приходится на умственную работу. А если ты работаешь умственно, то все твое время – личное. Абсолютно. Никто не может знать, когда я лежу в ванной с рюмкой коньяка и книжкой в руке, работаю я или бухаю. Претензии не принимаются! Потому что я в этот момент, может быть, сочиняю будущий спектакль. Так я и говорю своей жене, которая рвется в ванную с криками «Выходи, ты там уже 2 часа!».
- Во время сегодняшнего концерта вы, скажем так, очень критично отозвались о свойствах ставропольского коньяка. Избирательны в напитках?
- Весьма, весьма.
- Остается только спросить, откуда вообще у вас тогда взялся ставропольский коньяк?
- Да я и не знаю. Видимо, мы его с какого-то корпоратива привезли. У нас ведь по райдеру обозначено, что за кулисами должны быть виски, коньяк, водка. А какими они будут, это уже к организаторам. Бывает, нам подсовывают коньяк ставропольский семь (!) звездочек, а иногда можно найти и какой-нибудь элитный виски 25-летний – по-разному.
Дмитрий МОСТОВОЙ, Москва