– Сегодня в Казахстане действуют две коммунистические партии – Компартия Казахстана и ваша, КНПК. В чем различия?
– В идеологии – ни в чем. КНПК идет путем эволюции, ждет, когда общество созреет, и будет голосовать за нас. С ростом числа депутатов-коммунистов мы намерены получить реальные рычаги воздействия на власть. Мы – сторонники парламентской реформы. Остатки же Компартии Казахстана, судя по заявлениям, склонны к более радикальным методам.
– Значит, коммунистическая идеология имеет сегодня право на жизнь?
– Имеет, но мы дистанцируемся от негативных моментов политики КПСС. Мы осуждаем репрессии, считаем, что экономический развал 1990-х годов произошел из-за превращения Компартии в партию, которая не считается с велением времени. Такое неприятие изменений в итоге развалило СССР.
– Кто сегодня является электоратом КНПК?
– Прежде всего наемные рабочие и специалисты. Мы представляем не только рабочих и крестьян, но и самозанятых, безработных, тех молодых людей, кто сейчас учится. Большая часть из них сегодня вытолкнута на обочину экономики и стала социальным аутсайдером. Вместе это значительная часть населения. Более двух миллионов наемных работников, 2,5 миллиона самозанятых и полмиллиона безработных. Итого: 5-6 миллионов. Конечно, не просто бороться за электорат. Целые поколения казахстанцев уже выросли на американской пропаганде. Даже победу в Великой Отечественной войне они воспринимают как победу союзников. Они проходят всю эту войну в компьютерных играх, переживают за солдата Райана, плачут по героям Пёрл-Харбора.
– Какие регионы вас, народных коммунистов, больше всего поддерживают?
– По результатам прошлых выборов мы сформировали такую карту страны. На ней четко виден “красный пояс”. Ощущаем хорошую поддержку в северных регионах: Акмолинской, Костанайской, Павлодарской, Северо-Казахстанской областях. Находим понимание в Карагандинской и Восточно-Казахстанской областях. Хорошие результаты на прошлых выборах показаны в Жамбылской и Западно-Казахстанской областях.
Свои нюансы у Южно-Казахстанской области. Спорная ситуация в Алматы. У нас там работает сильный горком. По его работе мы чувствуем, что в этом городе идет непонимание между коренными алматинцами и приезжими. Коренные жители тяготеют к нам, коммунистам. Приезжим ближе идеи национал-патриотов.
– Вы считаете, что Казахстану нужна национал-патриотическая партия?
– По моему видению, в парламенте должны быть представлены национал-патриоты. База этой партии – люди, которые остаются, например, противниками интеграции с Россией. В социальных сетях таких много, и они довольно активны. Мы поддерживаем интеграцию в ЕАЭС, “Ак жол” и “Нур Отан” тоже. Какая полемика тогда может быть? Какой-то однобокий процесс. Из-за этого часть казахстанского общества уходит в неприятие всего и радикализм. Нужен открытый, честный диалог, ведь где нет диалога, нет и движения. Нам нужен свой Ле Пен.
– В казахстанском обществе – большая доля маргинализированного населения. Вы считаете его своим ресурсом?
– Мы этот срез мониторили. Выяснилось – их пока больше интересует выживание. 80 процентов из них закредитованы. Половина бегает от кредитов. Прописаны они у себя в регионах, но живут в Алматы и Астане. Таких людей, по нашим данным, до 500 тысяч человек. Это много. Прежде всего, именно этот срез населения уходит в ортодоксальный ислам, различные секты, криминал. Они легче всех подпадают под влияние эмиссаров и видят в этом отдушину.
– Компартии всегда отличались сильной работой с молодежью. Как у вас поставлена эта деятельность?
– Молодежь не идет в политику, пока не видит рычагов воздействия через какую-либо структуру. Мы даем такую возможность. Сегодня у нас руководящие органы КНПК на 60 процентов представлены людьми до 35 лет. Образцовый в этом отношении горком Алматы – здесь все руководители молодые. Мы обязательно будем двигать нашу молодежь в маслихаты, в мажилис следующих созывов.
– Как сегодня КНПК относится к праву частной собственности? Ведь вы в свое время были успешным предпринимателем.
– Раз Советский Союз проиграл экономическую гонку, значит, что-то было сделано неправильно. Нужно сделать так, чтобы наши люди жили как можно лучше. Мы же не хотим превратиться в Нигерию или Зимбабве, в простую нефтяную качалку с трущобами вокруг. Считаем, что приемлемым является китайский путь. Есть замечательный опыт Китая и Вьетнама, где у руля коммунисты. Для нас важна социально ориентированная экономика – капитализм с человеческим лицом.
– Как народные коммунисты относятся к созданию крупных предприятий на селе?
– Наши власти почему-то решили, что сельское хозяйство спасет только крупное промышленное производство. В итоге поддержка села превращается в черную дыру – сколько туда денег ни вливай, толку нет. Крупные предприятия привыкли к постоянной господдержке. С учетом плохих тенденций на рынке сырья главный резерв Казахстана – в сельском хозяйстве. Спрос на продовольствие растет в мире, причем потребление именно качественных продуктов питания.
Вызывает опасение, как быстро проникает в Казахстан западная культура питания. Растут поколения, которые воспринимают фастфуд как родное. В итоге мы станем потреблять пищевой мусор, который нам будут присылать замороженным из другого полушария. Производство, навязываемое западными компаниями, приведет лишь к выпуску того же пищевого мусора внутри Казахстана. Выход из ситуации я вижу лишь в предоставлении прямых государственных субсидий фермерам через государственный банк. Коммерческие банки не заинтересованы в развитии нашего села.
– С какими зарубежными партиями вы активно контактируете?
– В СНГ – это коммунисты России и Армении. Прямые контакты у нас с Центральным комитетом Компартии Китая. Ежегодно туда ездим, наши люди учатся, происходит обмен делегациями. Основная тема обучения – партийное строительство и дальнейшие пути развития.
– Как сегодня реализуется функция парламента как представительной ветви власти? Ведь именно вы, депутаты, должны представлять народ.
– Наши полномочия в этом плане достаточно ограничены. Дело в том, что когда парламент был однопартийным, из Закона “О Мажилисе Парламента и статусе его депутатов” исключили возможность прямого влияния депутатов на правительство. Если раньше можно было подвергнуть обструкции отдельного министра, вплоть до исключения его из кабмина, то сегодня таких рычагов влияния у парламента нет. Зачастую его законодательная инициатива не находит поддержки в правительстве, а позже вносится в мажилис с учетом интересов исполнительной власти.
– Как это влияет на работу парламента?
– Думаю, это развязывает руки исполнительной власти. Большую часть депутатских запросов правительство оставляет без должных ответов.
– Но ведь это возможно в том случае, если население полностью доверяет правительству…
– Судя по реакции в социальных сетях, в комментариях на новостных порталах и СМИ, у населения сложилось стойкое неприятие к правительству и депутатскому корпусу. Ведь люди ожидают от нас защиты их интересов. Но, к сожалению, сегодня политикой интересуется в основном старшее поколение. Мы являемся депутатами от партий: КНПК, “Ак жол” и “Нур Отан”, а значит, от ограниченного круга партийцев и сочувствующих. Но есть определенная часть граждан, которая не разделяет позиции трех парламентских партий, их программные цели и задачи. Они не могут реализовать свои инициативы, и это является серьезной проблемой. В итоге выливается в негативное восприятие депутатского корпуса.
– Как часто бывает такое, когда депутаты принимают закон, который противоречит или аннулирует действие ранее принятого документа?
– Такое бывает часто в регулировании экономики. По другим вопросам – редко. Могу вспомнить лишь скандальный Закон “О дорожном движении”, который был негативно воспринят обществом. Мне кажется, в нашем обществе существует некий когнитивный диссонанс – люди хотят жить, как в Европе, но не хотят подчиняться законам, как в Европе. Этот законопроект был написан под Европу. Ведь в любой западной стране при нарушении дорожных правил получишь такой штраф, что останешься без штанов. Но одновременно прошли нормы, которые мы не хотели пропускать. Например, запрет на стоянку на обочине. Потом правительство признало ошибку, и этот запрет исключили.
Мы изначально были против включения нормы, запрещающей выход пассажиров из автомобиля, остановленного полицией. Но при рассмотрении на рабочей группе она прошла. Нам пришлось ждать, пока общество жестко отреагировало, и мы при поддержке союза адвокатов доказали, что эта норма является излишней. По инициативе фракции коммунистов будем ее убирать. Также у нас вызывал сомнение запрет на движение нерегулярных перевозчиков пассажиров в ночное время. Считаем, что это тоже коррупционная норма.
– Вам бывает стыдно за свою работу в качестве депутата?
– Любые ошибки можно исправить. Обидно, что все наши усилия по созданию нормальной экономики идут впустую. Идет вторая пятилетка ФИИР – форсированного индустриального инновационного развития, но все остается по-прежнему. Эффективность нашей экономики – достаточно низкая. Почему у нас 90 процентов парка сельхозмашин остается доисторическими? Сельское хозяйство кричит, что оно не может развиваться при отсутствии техники. Если мы даем деньги фермерам, то почему они должны покупать технику российскую или западную? Сколько у нас было проектов в рамках индустриальных карт, но все они остаются отверточной сборкой.
Алматы – Астана