– Какую почву имеют под собой разговоры об объединении Евразийского экономического союза и проекта “Экономический пояс Шелкового пути”?
– ЕАЭС – это полноценная организация с конкретными правилами для всех участников и сложившимся аппаратом. Тогда как “Экономический пояс Шелкового пути” – региональный проект развития транспортной инфраструктуры от Китая до Европы и Ближнего Востока. Поэтому китайское руководство подчеркивает, что ЕАЭС и Экономический коридор не противоречат друг другу, а могут даже взаимно дополнять. И в этом есть серьезное рациональное зерно. ЕАЭС – интеграционное объединение, снимающее таможенные и транспортные барьеры между странами-участницами. Соответственно для Шелкового пути появляются дополнительные возможности для реализации. Сами участники ЕАЭС проводят политику по развитию собственных транспортных возможностей. В частности, принятая в Казахстане программа “Нурлы жол” призвана превратить огромные расстояния страны в преимущество. Поэтому китайское предложение развивать транспортную инфраструктуру в регионе в рамках проекта Экономического коридора Шелкового пути весьма кстати. Например, в активной фазе обсуждения находится проект высокоскоростной железнодорожной магистрали Пекин – Москва. Предполагается, что путь между двумя городами займет всего двое суток. Причем маршрут должен пройти через территорию Казахстана и связать ряд городов внутри страны. Тогда дорога от Астаны до Алматы займет 3,5–4 часа. А доехать на поезде из Алматы до Москвы можно будет меньше чем за сутки.
– Все-таки в этом вопросе Россия будет играть первую скрипку?
– Китай уже предложил России вложить в участок дороги Москва – Казань свыше 5 миллиардов долларов – это около трети стоимости проекта.
– Главы правительств Казахстана и Китая Карим Масимов и Ли Кэцян подписали договора на 23 миллиарда долларов. Речь – о переносе в нашу страну китайских производств. Не будет ли это чем-то вроде “нате вам, боже, что нам негоже”?
– Китаю необходимо войти на территорию Евразийского союза, так как взлетевшие таможенные пошлины делают его товары менее конкурентоспособными. А после входа в ЕАЭС Киргизии и Таджикистана практически вся Центральная Азия будет защищена от демпинга китайских производителей. Поэтому ряд производств выгоднее перенести. К тому же цена на рабочую силу в Китае серьезно выросла, да и цена на энергоносители довольно высока, ведь Китай – импортер нефти. Понятно, что будут переноситься не высокотехнологичные производства, возможно, имеющие экологические издержки. Но здесь есть совпадение интересов, так как Казахстан остро нуждается в развитии промышленности. Как мы видим, нефтяная игла ненадежна и временна. А приход китайских предприятий – это все-таки технологии, менеджмент, система. Пусть сегодня придут производители бетона, а завтра на их примере потянутся производители сотовых телефонов, компьютеров и т. п.