По информации анонимных источников, сумма иска связана с суммой не полученной Казахстаном прибыли от работы проекта. Это примерно 138 млрд долларов. Плюс 15 млрд долларов – претензия страны по экологическим выплатам и превышение бюджета проекта. В этом вопросе разобрался корреспондент медиапортала Сaravan.kz.
Кашаган — крупнейшее месторождение нефти. Самое крупное месторождение в мире, открытое за последние 40 лет. Многие эксперты называют его жемчужиной Казахстана: общие нефтяные запасы Кашагана составляют 6 млрд тонн. Извлекаемые запасы — около 10 млрд баррелей. Также на месторождении есть запасы природного газа — более 1 трлн м3. И если бы Кашаган разрабатывала национальная нефтяная компания, то прибыли от продажи нефти хватало бы Казахстану на все его желания.
Но сам проект оказался очень сложным. Месторождение находится под дном Каспийского моря. Поэтому для добычи надо было построить несколько искусственных островов. У Казахстана не было ни таких технологий, ни денег на них. Поэтому к проекту были допущены иностранные нефтяные компании. Причем на правах Соглашения о разделе продукции (СРП).
Разработку проекта ведёт международное СП North Caspian Operating Company (NCOC). В консорциум входит семь компаний: AgipCaspian Sea B.V. (16,807 %) (оператор проекта), KMG Kashagan B.V. (16,877 %), французская Total EP (16,807 %), американская ExxonMobil (16,807 %), англо-голландская Shell (16,807 %), китайская CNPC — 8,333 % и японская Inpex — 7,563 %.
Именно СРП и стало причиной нынешнего конфликта.
Справка «Каравана»
Соглашение о разделе продукции (СРП) — это договор, по которому иностранный инвестор получает право на добычу полезных ископаемых. Одну часть добытого он оставляет себе, другую передает государству.
Вся соль состоит в том, как распределяется добытое сырье между государством и инвестором. Обычно по условиям СРП большую часть добытого сырья забирает себе концессионер до тех пор, пока он не закроет свои расходы. Понятно, что в таком случае инвестору будет выгодно завысить свои расходы или затянуть реализацию проекта. Например, через покупку услуг сервисных компаний и закупку необходимого сырья.
Судя по всему, именно на этот момент и опирается возможный иск правительства Казахстана к оператору.
Агрессивная среда
Претензии Астаны к оператору Кашагана начались почти сразу после начала работ на месторождении. Коммерческий запуск добычи должен был состояться в 2008 году. Дату отодвинули.
В сентябре 2013 года произошла утечка газа. Затем появились трещины на газопроводе: сказалась агрессивная среда сероводорода. Министерство экологии и природных ресурсов обнаружило, что оператор допускает на порядок больше выбросов, чем ему было разрешено. Более того, эти выбросы происходили из-за сжигания газов в факеле, что уже предполагает нарушение технологии добычи.
Чтобы запустить-таки проект, консорциум взял на себя ремонт трубопроводов, и в конце 2016 года добыча на Кашагане вышла на коммерческий уровень.
После претензии экологов распространились на тюленей: Северный Каспий замерзает, поэтому, чтобы не останавливать добычу, оператор использует два ледокола. Именно они и мешают жизни морских животных. В связи с этим NCOC сообщала, что маршруты ледокола «Тулпар» разрабатывают с учётом лежбищ тюленей.
В 2008 году консорциум согласился на претензии Казахстана, выплатил правительству 5 млрд долларов и продал Национальной компании «Казмунайгаз» долю в проекте, чтобы урегулировать спор о задержках и перерасходе средств.
В 2020 году Eni и партнеры заплатили еще 1,3 млрд долларов для урегулирования спора о распределении доходов, пишет Bloomberg.
А в марте прошлого года, по данным министерства экологии и природных ресурсов, Казахстан подал иск к консорциуму NCOC на 5,1 млрд долларов в виде штрафов за охрану окружающей среды. Власти заявили, что оператор в два раза превысил объемы хранения серы (это при том, что НАК «Казатомпром» испытывает дефицит серной кислоты! – «Караван»).
«Если помните, примерно такая же история разворачивалась вокруг Карачаганака. Тогда экологи предъявили иски за выбросы. Но потом стороны пошли на компромисс, и «Казмунайгаз» получил 10 % акций компании, — рассказал «Каравану» Сергей СМИРНОВ, аналитик нефтегазового сектора. — Тогда к проекту были примерно такие же претензии, как и сегодня: управляющая компания закупала рубашки и шариковые ручки по тысяче долларов каждые, воду питьевую из Европы везли по 20-30 тысяч еще тех тенге за бутыль. Все эти деньги уходили как затраты на проект, а договор о разделе продукции предусматривает, что учредители проекта начинают платить государству деньги тогда, когда они возместят свои расходы.
Видимо, и здесь правительство Казахстана намерено договориться о каких-то преференциях в свою пользу. Правда, оно не хочет раскрывать секретную часть договора, так как там, очевидно, записаны физические лица, считает эксперт.
Справка «Каравана»
Соглашение о принципах раздела продукции между компаниями BG Groupe, Eni и правительством республики Казахстан на месторождении Карачаганак было подписано в 1995 году.
В 1998 году соглашение вступило в силу. В 1999 году были начаты строительные работы. В 2002 году был построен экспортный трубопровод длиной 635 км, соединяющий Карачаганак с нефтепроводом Каспийского трубопроводного консорциума (КТК).
2006 год — отгружен 100-миллионный баррель сырой нефти; отправка первой партии нефти по трубопроводу Атырау – Самара.
2011 год – подписано соглашение о продаже 10 % акций в консорциуме за 3 млрд долларов в пользу НК «Казмунайгаз».
1 ноября 2016 года добыча на Кашагане вышла на коммерческий уровень.
Хочешь барана – проси верблюда
Когда Казахстан сможет получить эти 150 млрд долларов? Вернее, так: сможет ли Казахстан получить эти деньги?
Все эксперты, опрошенные «Караваном», в один голос говорят, что этих денег страна не получит. Более того, слишком настойчивые требования могут принести стране большие проблемы.
«Никакой официальной информации нет. Сумма иска, озвученная Блумбергом, со ссылкой на официальные источники – 150 млрд долларов — огромна. Это больше половины нашего ВВП. По данным анонимных источников, эта сумма взялась из недополученной Казахстаном прибыли за все то время, пока этот большой и сложный проект работает. Это достаточно скользкие требования, так как, насколько я понимаю, на всех этапах реализации проекта с нами согласовывали и расходы, и увеличение стоимости, и задержки проекта. Пока неизвестно, в какой суд подан иск. Ни сами исковые требования», — уточнил для «Каравана» финансовый аналитик Андрей Чеботарев.
«Попроси верблюда – дадут барана, — начал беседу другой аналитик Расул Рысмамбетов. — Это чья-то чужая инициатива. Удивительно, что она вообще у наших возникла. Всю дорогу мы были довольны этим СРП. А тут что-то произошло, и мы недовольны. Я считаю, что это информационный вброс. И он говорит о многом. Во-первых, та наша команда, которая ведет переговоры, зашла в тупик. Во-вторых, торг ведут малоквалифицированные люди. И сейчас они подставляют государство».
«Посмотрите на СРП россиян. Когда они привели в порядок свои договоры, они оставили своим западным партнерам очень много лазеек, все ради того, чтобы те не сильно обиделись. Москва взяла на себя очень много обязательств по строительству дорог и инфраструктуры. А тем, кого они выбили из СРП, они выплатили щедрые компенсации, предоставили доступ в трейдинг», — подсказал аналитик.
Отанды куткару
Есть еще один нюанс, который никто не учитывает. Все почему-то считают, что эти миллиарды станут спасением отечества. Но не учитывают состояния экономики и финансов Казахстана.
Как выразился один из экспертов, Казахстан сегодня – это толстый наркоман в спортзале. Наша финансовая система перекачана деньгами, но они идут не на развитие производства, а на потребительское кредитование, чтобы оплатить или очередной той, или новый айфон.
У нашей экономики одышка от голландской болезни: все, что мы производим, оказывается дороже и хуже импортного. У нашего правительства нет оригинальных идей, как избежать очередного кризиса, куда мы так увлеченно несемся. Поэтому предположение, что этот иск на 150 млрд тенге – это вброс, рассчитанный для внутреннего потребления, может оказаться самым правильным выводом.
«Если сумма будет все-таки получена, допустим, то я надеюсь, она будет положена в Национальный фонд. Но, скорее всего, эти деньги потратят на комфортные школы, хорошие дороги и другую инфраструктуру», — сказал Андрей Чеботарев.
«Деньги сразу положим в Национальный фонд. Получается, вернем эти же деньги на Запад. Потому что активы Нацфонда хранятся за рубежом, — добавил Расул Рысмабетов. – Но мы за 3 месяца вытащили из Нацфонда больше 2 трлн тенге из 4 трлн по плану на 2024 год. Из-за активной продажи валюты наш тенге показывает чудеса устойчивости. И правительство продолжает вытаскивать эти деньги».
Так что есть все шансы, что денег этих мы не увидим, несмотря на всю несправедливость договора о СРП. А ждет нас длинная дорога, может быть, на годы вперед, по упорядочению всех наших претензий к добывающим компаниям.
А если мы получим эти деньги, наше правительство очень сильно обрадуется и начнет тратить эти деньги без оглядки.
Справка «Каравана»
Бюджет Казахстана на 2024 год должен составить 20,4 трлн тенге. Или 45 млрд долларов. В феврале президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поручил правительству провести ревизию расходов и сократить бюджет. В итоге лишь в апреле стало известно, что правительство смогло ужаться только на 266 млрд тенге. В основном за счет сокращения резервов правительства, снижения качества образования и в ущерб национальной безопасности.