Нельзя будет менять назначение этих земель, отдавать их под пашни, огороды и застройку. На них можно только пасти скот с личных подворий, причем безвозмездно. Вы спросите, что, собственно, изменилось? Как пасли, так и будут пасти. Смысл в том, что если раньше сельчанам для выпаса скота могли предоставить только землю вокруг населенного пункта, то в случае принятия поправок будут резервировать высвободившиеся участки. Например, находящийся от сельского населенного пункта на расстоянии около пяти километров. Кто эти земли высвободит? Судя по всему, крупные компании, фермерские хозяйства. По мнению депутатов, они взяли большие площади земли, но при этом держат минимум скота, 20 % от положенной нагрузки на гектар.
Чтобы соответствовать нормам, фермерам придется либо резко повышать поголовье скота (в 2-3 раза), либо освобождать часть земель.
По предварительным подсчетам, таким образом в стране может освободиться до 20 млн га пастбищных угодий. Однако руководитель Мясного союза Казахстана Максут Бактибаев считает, что новый закон не решит системные проблемы. Корреспондент Caravan.kz попросила прокомментировать ситуацию.
— Максут Бахтжанович, как вы относитесь к новому закону? К чему может привести создание общественных пастбищ?
— Нужно смотреть глубоко в корень. Почему люди пасут скот возле своих домов? Во всем мире так: кто занимается животноводством, старается это делать на своей земле. Он сам живет на этой ферме, занимается полноценно бизнесом, вкладывается в землю, подсевает травы, удобряет. Все это в долгосрочной перспективе приводит к процветанию. Так делают в Америке, Австралии, Канаде, Европе и других странах. У нас после распада Союза колхозы, совхозы ликвидировали, и люди, чтобы прокормить себя, начали заводить скотину, заниматься животноводством прямо рядом с домом, при этом варварски пользоваться землей. К чему это привело? Это позволило людям выжить, иметь свое мясо, но в перспективе у них нет никакого светлого будущего. Не могу сказать, что хозяева подворий живут богато и счастливо. Перспектив больших нет. Если бы сельский житель хотел этим заниматься профессионально, то предпочел бы иметь свою ферму на 100 голов, а не на 10. Большой минус в том, что земли возле поселков деградировали. У каждого пастбища в определённой географической зоне есть свои нагрузки, допустим, на одном гектаре может пастись 2-3 коровы или 12-15 овец. Но на это никто не смотрит, и сколько там скота пасется, никому не важно.
Пастбища выбивают, трава перестает расти, сельчанам не хватает кормовой базы, и они говорят: «Нам нужно еще больше земли». И этот процент деградированных пастбищ увеличивается.
Наше национальное богатство – это земля, и мы ее в корне убиваем, потому что стратегия неправильная. Мы стимулируем развитие личных подсобных хозяйств, а нужно всем, кто склонен заниматься животноводством, создавать такие условия, чтобы они могли создать свою ферму. Давать землю, дешевые кредиты, обеспечить людям сбыт, есть много государственных программ, и, на мой взгляд, такой подход должен быть. Нужно создать условия, чтобы фермер свою землю получил и на ней хозяйничал.
— На общественных пастбищах поливные системы и каналы, как правило, требуют ремонта. Как вы думаете, кто их будет восстанавливать?
— Я следую принципу, общее – значит, ничье. Значит, и не будет там ничего хорошего. Я за то, чтобы человек занимался бизнесом на своей земле, тогда он будет делать на ней все правильно.
— Как я поняла, крупные частные компании подвинут, чтобы часть их земель сделать общественными…
— Около каждого села и так есть земли, но, потому как они деградируют, нужно еще больше выделять земли за счет частных компаний. Частники уходят дальше. И теперь эти земли тоже под риском деградации.
— Насколько это справедливо по отношению к частникам?
— Частник получает компенсацию. Хотя, конечно, вопрос — получит он ее или нет? Но в целом это нюансы. Меня больше беспокоит то, что отсутствует стратегия развития, видение этих сельских жителей. Что с ними делать? Если посмотреть на карту Америки или Канады, то территории этих стран распределены на сетки, в каждой ячейке — ферма. У нас же вся земля — наследие колхозов и совхозов. Нам нужно сделать качественный квантовый скачок. Просто понять, куда мы идем, и из этого выстраивать все наши политики. К закону о пастбищах я отношусь прохладно, потому что он не решает никаких проблем.