Caravan.kz рассказывает, как желание помочь кровной родственнице едва не привело жительницу Восточно-Казахстанской области к очень неприятным последствиям.
История разворачивалась следующим образом.
В июле 2021 года гражданка В. обратилась к своей родной тете К. и попросила помочь. В частности В. хотела «заключить мнимый договор купли-продажи квартиры для получения ею накоплений из ЕНПФ, после получения которых обещала переоформить квартиру обратно».
Тетя, «надеясь на ответную помощь на случай обездвиживания по состоянию здоровья, под стечением тяжелых жизненных обстоятельств согласилась». Опасения женщины понять можно: у нее на момент суда была вторая группа инвалидности, полученная после онкологического заболевания, которое потребовало хирургического вмешательства. Данная квартира в Усть-Каменогорске – это ее единственное жилье.
После получения согласия началось оформление сделки.
К. написала у нотариуса заявление о том, что получила от В. 6 594 518 тенге из оговоренных 12 млн до заключения договора и дала согласие на то, чтобы на ее телефон установили мобильное приложение банка с регистрацией на свое имя для перечисления денег в другой банк, через который оформлялась «покупка».
При этом К. не получила ни предоплату в размере 6 594 518 тенге, ни перечисленные из второго банка денежные средства в размере 5 405 482 тенге.
В., имея доступ к мобильному приложению, распоряжалась денежными средствами, поступившими из второго банка на счет, по своему усмотрению. А в апреле 2023 года оформила дарственную и передала недвижимость своей дочери А.
И новая собственница квартиры обратилась в суд с иском о выселении К. Таким образом, та оставалась без жилья, без денег и, очевидно, без помощи в случае обездвиживания.
"Рынок недвижимости стагнирует" — эксперт рассказал, повлияет ли на цены решение ЕНПФ оставить порог достаточности на прежнем уровне К. в свою очередь тоже подала иск, в котором просила признать недействительными договора купли-продажи и дарения, а также обязать В. «перечислить в ЕНПФ обманом полученные денежные средства». Суд также счел, что у В. не было полной суммы в 12 млн тенге, чтобы заплатить К. за квартиру. По крайней мере, В. не смогла представить доказательства того, что на момент сделки у нее были такие деньги.
В результате суд первой инстанции признал сделку купли-продажи и договор дарения недействительными, отметив, что при совершении сделки К. «находилась в состоянии, когда была существенно ограничена в способности к оценке ситуации и волевому контролю своих действий, при этом отсутствуют доказательства передачи денежных средств за приобретенную квартиру».
Уточнение про состояние К. во время сделки было сделано на основе заключения судебной психиатрической экспертизы.
При этом суд удовлетворил иск К. лишь частично – она восстановила свое право собственности, но чтобы более 5 млн тенге, которые оказались выведены из ЕНПФ путем фиктивной сделки, вернулись обратно в фонд, нужен отдельный иск, причем поданный не К.
Однако В. и А. не были готовы отказаться от квартиры, хотя суд признал ее чужой собственностью, и подали апелляцию, пытаясь убедить суд, что К. не имеет права обращаться в суд с иском о признании сделки недействительной, так как осознавала, что продает квартиру фиктивно.
Суд апелляцию отклонил и оставил решения первой инстанции в силе.