Например, согласно Бюджетному кодексу и согласно Закону о государственном имуществе, к субъектам квазигосударственного сектора относятся и государственные предприятия, и ТОО, которыми владеет государство, также АО, включая и нацкомпании, холдинги. Поэтому говорить о квазигосударственном секторе, сужая круг только до одной «Самрук-Казына», не совсем правильно, сообщает корреспондент медиапортала Caravan.kz.
В группе «Самрук-Казына» работает 260 тыс. человек. По крайней мере такая цифра была озвучена в мае 2023 года. Если говорить о квазигосударственных организациях, то там работает более 1,2 млн человек. Примерно такое число работников квазигосударственного сектора впервые подаст первоначальную декларацию об активах и обязательствах. То есть у нас где-то 1 млн 460 тыс. человек работает в секторе, который принадлежит государству. Вот такая цифра получается. Какой объем экономики он занимает? По некоторым подсчетам, доля участия государства в экономике к 2025 году должна составить около 14 % от ВВП, соответственно, сейчас она чуть больше (примерно 20-30 %).
Понятно, что возникает вопрос эффективности предприятий, в которых так или иначе задействовано государство. Потому что, с одной стороны, государство является регулятором экономических отношений, с другой стороны — владельцем собственности, которая работает на рынке и должна приносить прибыль. За последние 5 лет прибыль квазигоссектора составила 5,7 трлн тенге, из которых в бюджет было направлено лишь 10 %. Все остальное используется вне контроля общества и вне бюджета. В основном это миллионные бонусы и дивиденды. Были факты, когда дочерние компании квазигосударственного сектора Казахстана даже привлекали внешние займы, чтобы выплачивать бонусы руководству. Как мы уже писали ранее, квазигосударственный сектор ежегодно тратит на услуги международных консультантов миллиарды тенге, а польза от них весьма сомнительна.
Казахстанские компании тратят миллиарды тенге на международных консультантов — где результаты
Отдельная тема — внешний долг. В следующие три года планируется направить на обслуживание госдолга треть всех доходов страны (5,7 трлн). И при этом ожидается рост госдолга с 34 трлн до 50 трлн к 2028 году. То есть еще на 33 %).
К сожалению, на сегодняшний день за то, что происходит в квазигосударственном секторе, никто не отвечает, несмотря на то, что в Бюджетном и Административном кодексах прописано наличие такой ответственности за недостижение результатов, за неэффективное использование бюджетных средств. Но мы не знаем фактов, когда кого-то за это привлекли к ответственности. Наказывают за коррупцию, за отсутствие эффективности только журят. Что касается мздоимства, то в квазигосударственном секторе оно уже стало чем-то обыденным.
Недавно пресс-служба антикора опубликовала видеоролик с демонстрацией незаконно приобретенных активов, которые вернули государству за последние десять месяцев. В списке — роскошные виллы, дома и квартиры во Франции, ОАЭ, России и Турции. В кадры попали и объекты, которые находятся внутри страны. Это бизнес-центры, гостиницы, дома, коттеджи и резиденции, расположенные в Алматы, Астане и Акмолинской области. Всего с 2022 года в бюджет и субъектам квазигосударственного сектора вернули имущественные активы и денежные средства на сумму порядка 857 млрд тенге, из них 159,8 млрд тенге — в виде денежных средств из иностранных юрисдикций.
Особая любовь у квазигосударственных компаний к офшорам.
Термины «офшор» и «офшорная зона» происходят от английского off shore — «вне берега», «далеко от берега». Это территория государства или его часть, в пределах которой для компаний из других стран действует особый льготный режим регистрации, лицензирования и налогообложения. В офшорах меньше налоговая нагрузка, к тому же конечный выгодоприобретатель может быть скрыт. В 2021 году международная организация Global Financial Integrity опубликовала данные о том, что из Казахстана разными путями (в том числе криминальными) были выведены 167 млрд долларов. Для сравнения, годовой бюджет республики – 36 млрд долларов. Среди компаний, выводящих капиталы, числились «Тенгизшевройл», «КазМунайГаз», «Разведка Добыча КазМунайГаз», «Азиатский газопровод», газопровод «Бейнеу-Шымкент». За последние два года органами юстиции было возвращено только 2 млрд тенге. Сложилась парадоксальная ситуация. Даже такой стратегический объект, как «Казахтелеком», отвечающий за связь, 24 % акций вывел в офшоры.
Что касается фонда «Самрук-Казына», то он нуждается в глубокой трансформации, а возможно, и в ликвидации. В январе 2021 года президент Касым-Жомарт Токаев заявил, что, если глава «Самрук-Казына» не справится с задачей реформирования госфонда, уйдет в небытие, как и сам госфонд.
«Ставлю задачу кардинального реформирования госфонда. Об этом у меня был разговор с Саткалиевым (глава госфонда «Самрук-Казына»). Не справится с задачей реформирования — уйдет в небытие, а вместе с ним и сам фонд!» — сказал Токаев.
Он отмечал, что сейчас фонд представляет собой громоздкую структуру. Непрозрачность, назначение политически значимых людей, неэффективная система закупок, трудовые конфликты, убыточность, незавершенность масштабных проектов, чрезмерные расходы на содержание — этот список вопросов приводит к возмущению общества. А недавно был сделан первый шаг к ликвидации фонда — президент подписал закон об упразднении совета по управлению фондом «Самрук-Казына».
Работу «Самрук-Казына» подвергли жёсткой критике. Недавно экономист Магбат Спанов напомнил, что еще несколько лет назад предлагал убрать «Самрук-Казыну». По его мнению, цели и задачи, которые закладывались при создании фонда, не выполняются. Многие структуры, которые входят в состав ФНБ, существовали и до его появления. И управлял ими, контролировал их работу кабинет министров. Он считает, что ликвидация ФНБ пойдет на пользу экономике. Сосредоточенность крупных производств в одних руках всегда приводит к излишним затратам и уменьшению эффективности управления. По его мнению, решение о роспуске фонда должен принимать президент. Но перед этим должна быть разработана программа по возврату компаний, входящих в состав ФНБ, в реальную экономику Казахстана.
С тем, что «Самрук-Казына» работает неэффективно, согласен и экономист Марат Абдурахманов.
«Фонд создавался для решения задач в нескольких направлениях. Во-первых, для развития промышленности в целом и несырьевого сектора в частности. Во-вторых, для снижения расходов на управление. В-третьих, для повышения эффективности госпредприятий. И последнее, для снижения госрасходов и повышения отдачи от госсектора. Ни одна из этих целей не достигнута. В итоге в том году предприятия фонда перечислили в бюджет около 400 млрд тенге, что меньше, чем в самом начале своего образования. Тогда они давали от 800 млрд тенге в год», — отметил он.
Но, по мнению экономиста, на проблему нужно смотреть гораздо глубже. Он уверен, что необходимо в целом менять законодательство, связанное с квазигосударственным сектором: усилить контроль за долговой нагрузкой, регламентировать дивидендную политику; жестко контролировать закупки; избавиться от непрофильных активов, снизить немалые затраты на их содержание.
«Расходы на управление квазигоссектором составляют около 1 трлн тенге в год. В начале его образования госрасходы составляли не более 0,5 трлн тенге. К тому же у предприятий с госучастием появились долги, учёт которых не публичен», — подчеркнул Марат Абдурахманов.
По его мнению, квазигоскомпании выводят за рубеж деньги, вокруг них множество офшорных компаний, поэтому отмена закона о квазигоссектора должна сопровождаться запретом на операции с офшорными компаниями.
«Если операции с офшорами запретят, то мы увидим реальный масштаб проблем. Отсутствие запрета на офшорные операции будет являться признанием коррупции в высших эшелонах власти», — заключил он.
Справка «Каравана»:
Примером юрисдикции офшоров может послужить законодательство Японии. Специфика регулирования офшорных зон в Японии состоит в том, что движение капитала в другие страны происходит без возможности свободного хода финансовых потоков из офшоров в Японию. Физическим лицам – резидентам страны доступ к офшорным услугам практически полностью закрыт, а юридические лица должны придерживаться особых процедур. С офшорных банковских счетов возможен перевод на японский рынок не более 5 % активов в день. Это условие направлено в первую очередь на контроль за отсутствием возможности попадания переводимых сумм к резидентам. Для выполнения перевода на японские счета нерезидентов офшорные банковские учреждения должны предоставить налоговым органам планы использования данных средств.