Скрининг на наркотики в Казахстане начнут проводить с 2024 года. Проверки коснутся школьников, военнослужащих и чиновников. Какие трудности могут возникнуть во время тестирования, корреспонденту Caravan.kz рассказал врач-нарколог, реабилитолог и психотерапевт Владимир Ходак.
— Владимир Павлович, наверняка вы ведете статистику. Какой возраст сегодня у наркоманов?
— Статистику ведем, и за последнее время она кардинально поменялась. 10-15 лет назад к нам обращались в основном люди от 25 до 33 лет. В то время были в основном героиновые наркоманы, и в таком возрасте, как правило, начинали употреблять наркотики. Буквально с 2015 года ситуация изменилась, наркомания помолодела лет на десять. Сейчас возраст наркоманов начинается с 13-15 лет. К счастью, с января текущего года препарат трамадол внесли в «красный» список, теперь он относится только к рецептурным препаратам, предназначенным для онкобольных. До этого его можно было свободно купить в аптеке, и к нам чуть ли не по полкласса приводили четырнадцатилетних подростков, подсевших на этот наркотический анальгетик. Родители не обращали на это внимания. Попадались мамы и папы, которые были связаны с медициной, и они думали, что у ребенка отравление, а на самом деле была наркозависимость. Уже с четвертого приема этого препарата возникает ломка, и человек находится в систематическом употреблении.
— Трамадол продавали подросткам?
— Да. Мы активно с этим боролись, делали контрольные закупки. Его себестоимость была 300-400 тенге по рецепту, без рецепта его отпускали по 800-1000 тенге. Конечно, аптекари продавали его не всем подряд, а тем, кого знали. Допустим, компания подростков гуляет, из этой компании кто-то один только мог купить препарат.
— Откуда такая осведомленность у детей? Кто им подсказал, что употребление именно этого препарата даёт наркотический эффект?
— Компании детей встречаются, общаются, и кто-то старший показывает. Как правило, те, кто постарше, используют подростков, чтобы они покупали трамадол в аптеках. В конце концов младшие тоже втягиваются, становятся зависимыми. Одно время мы ходили по школам, проводили беседы с родственниками подростков, рассказывали, как меняется поведение детей, попавших в зависимость, на что обращать внимание. Родители без особого интереса наши лекции посещали. И приходили к нам уже, когда сталкивались с проблемой.
— Есть другие категории наркотиков, которые употребляют подростки?
— Конечно. Мефедрон, альфа-ПВП. Всё это наркотики, которые тоже, так сказать, находятся в свободном доступе.
— Это аптечные препараты?
— Нет. Это дизайнерские наркотики, которые покупают по «закладке». О том, где находится наркотик, пишут в телеграмм-канале, продавцу скидывают деньги и получают в условном месте товар. «Клад» прячут, потом наркозависимые приходят и его изымают. Иногда с подростков даже деньги не берут, на них просто экспериментируют, говорят: «Возьми бесплатно, только опиши свое состояние». Подростки берут пробники, потом втягиваются. Недавно 14 подростков посадили в тюрьму за распространение наркотиков. За «закладки» можно получить срок до 15 лет.
— Сколько платят подросткам за то, что они делают закладки?
— 500-600 тыс. тенге. В день нужно положить 10 закладок. Хочешь — бери наркотиками, а хочешь – деньгами.
— Можете привести какой-то конкретный пример, рассказать живую историю о том, как подросток стал наркоманом?
— Сколько угодно таких историй. Большая ошибка родителей – это то, что они не интересуются, где их ребенок пропадает. Не интересуются, с кем он дружит, из каких семей дети, с которыми он общается. Одно время на каждом доме висели адреса сайтов, где можно купить наркотики. И мефедрон преподносился, как вещество, которое дает энергию, высокую трудоспособность, продавцы уверяли, что привыкания к нему нет. Родители привезли к нам четырнадцатилетнего парня со словами: «С ним что-то непонятное происходит». Они узнали что-то из Интернета, сравнили основные симптомы и запаниковали. Потом нашли какую-то атрибутику, странный пакетик. В итоге мы провели с мальчиком беседу, выяснили, что конкретно и с кем он употреблял. Он рассказал, как поднимал «закладки» и брал «пробники». Его стаж употребления наркотиков был всего лишь 5-6 месяцев, но у него очень сильно пострадала психика. Родителям пришлось везти его на Каблукова (Центр психического здоровья. — Авт.). Ему выставили двойной диагноз: наркомания и психическое расстройство. После этого он перестал быть нашим клиентом, им больше психиатры занимались.
“Я не знаю, что надо делать, но это какой-то кошмар!”: мать аптечного наркомана
— Приносят ли результаты классные часы в школах или лекции о вреде наркомании?
— Никто никакие лекции слушать не будет. Классные часы в школах ни к чему не приводят, подростков никакие уговоры не останавливают. Были родители, которые готовы были заплатить деньги, чтобы ребенка увезли на Макатаева (городской медико-социальный наркодиспансер. — Авт.). Хотели, чтобы он посмотрел, к чему приводит употребление наркотиков. Зрелище, конечно, не из приятных, наркоманы кричат, ведут себя неадекватно, у них ломка, но даже увиденное не произвело на него впечатление.
— Какой процент ваших пациентов составляют подростки, а какой — люди постарше?
— Подростки составляют где-то 20-25 %, категория 25-35 лет – 70-80 %, наркоманов старше 35 лет — единицы. Если к нам приходит человек старше 40 лет, то, как правило, у него был опыт употребления героина и других наркотиков. Когда он переходит на дизайнерские наркотики, тревогу начинает бить семья. Родные замечают, что человек становится агрессивным, раздражительным, злым, резко худеет, у многих начинается мания преследования, паранойя, в итоге его приводят в клинику. Добровольно редко кто приходит.
— Сейчас разрабатываются правила проведения скрининга на наркотики. Но есть один нюанс: от скрининга можно отказаться, ссылаясь на то, что принудительный тест – это нарушение прав человека.
— Если вы сейчас мне скажете, что нужно пройти тест на наркотики, я с удовольствием его пройду. Мне нечего скрывать. Пару раз в Яндекс.Такси натыкался на водителей, которые были в наркотическом опьянении. Конечно, это их дело. Но я же свою жизнь подвергаю опасности, находясь в машине такого водителя. В таких случаях я просто отменяю поездку. Так же и на любой работе. Например, в нашей клинике мы в любой момент нашего сотрудника можем протестировать. Если он в наркотическом опьянении, то как он может лечить? То же самое с госслужащими и военными. Представляете, если госслужащий в нетрезвом состоянии примет какой-то закон или подпишет документ? Если человек отказывается от скрининга, то руководству следует задуматься, почему он это делает.
— А если родители в школе скажут, что уверены в своем ребенке и его не надо скринить?
— Это просто надо правильно преподнести. Нужно объяснить им, что это необходимая процедура для профилактики.
— Можно ли обмануть скрининг?
— Конечно, можно. Скрининг, как правило, – это анализ мочи. Кто-то принесёт чужую мочу в презервативе или стаканчике. Кто-то будет есть специальные витамины, чтобы получить «invalid test». Поэтому о скрининге нельзя предупреждать заранее. Если скажут, что тестировать будут, к примеру, в пятницу, все придут подготовленные — и лабораторные анализы не дадут результатов. Сейчас в Интернете много разной информации, есть советы от «бывалых», которые будут активно применять. На мой взгляд, тестировать всех не обязательно. Делать это нужно выборочно.
— Вы знаете, как это у нас обычно происходит: будет объявлен тендер, закуплены не очень хорошие реагенты. Будет ли толк от таких тестов?
— Даже плохой тест может дать положительный результат. По крайней мере, это будет держать людей в напряжении, они будут понимать, что их могут отчислить или уволить.
— Допустим, тест что-то показал. Кто будет платить за лечение?
— Если сотрудник ценный, то лечение должен оплатить работодатель. Если тест положительный, то это не значит, что человека нужно сразу увольнять. Бывает, что специалист не выходит неделями на работу, потом, когда возвращается, за один день делает всё то, что за месяц накопилось. Для работодателя это даже удобно. Человек работает качественно, а если какие-то косяки вылезут, их можно на него повесить.
— То есть в случае чего можно сказать: «Он же наркоман! У него тест положительный!».
— Да. То же самое и с чиновниками.
— Если у ребенка тест будет положительным, дополнительное обследование и лечение должны оплатить родители. Но ведь будут и такие мамы, папы, которые махнут на всё рукой.
— За ребенка ответственность несут родители. Подросток прогуливает школу — родителей предупреждают. Если неблагополучная семья и никак не реагирует, то родительский комитет должен бить тревогу. Это же опасно. Если подросток курит сигареты и приносит наркотики в школу, то может и других детей за собой потянуть. Должна быть профилактическая работа, какие-то предупреждения, вплоть до исключения из школы. Вообще, чтобы понять, с какими трудностями мы столкнемся, нужно запустить скрининг. Тогда возникнет понимание, как решать вопросы.