Такое мнение в интервью Caravan.kz высказал Арсен КЕРИМБЕТОВ, эксперт сельского хозяйства.
— Добрый день, Арсен, у вас есть своя точка зрения на развитие АПК в стране. И вы считаете, что нынешняя засуха — где-то даже благо для страны. Почему?
— Сельское хозяйство, так получилось, оказалось единственно доступной формой деятельности для многих людей. Они себя называют фермерами или крестьянами. Но при первой сложности – а этот год не сказать, что тяжелый, по всем параметрам он нормальный – если ты не имеешь достаточного объема, не имеешь достаточных навыков, то, естественно, у тебя не будет хороших семян, не будет урожая, агротехнологии. Ты будешь кричать, что режешь скот, вся страна гибнет и куда смотрит правительство.
В этих словах есть доля истины. Но если ты маленький и не умеешь работать, то зачем этим заниматься? Кто вам мешал объединяться все эти годы? Наверное, мешала общая пропаганда кооперации.
Я хочу поговорить о кооперации. 30 лет нам говорят, что кооперация — это выход для маленьких хозяйств.
— Последние два года не говорят.
— А почему? В это дело ушли миллиарды. Но по всей стране можно назвать только 10 сельхозкооперативов. Есть исключительные люди, которые создают такие предприятия с родственниками и друзьями и называют его производственным кооперативом. На самом деле это крупные хозяйства, где все подчинено одному человеку. Куда и как разошлись все деньги на субсидирование остальных кооперативов – это уже мало кто узнает.
— Почему кооперативы не выстрелили?
— Помните, правительство внедряло полки для фермеров, места на базаре, фермерские рынки. Куда все это делось? А вы спросите любого фермера. Он вам ответит, что нагрузка на него слишком большая. Чтобы продавать мясо на рынке, надо скотину зарезать, отвезти и весь день стоять на рынке. Кто все это время будет смотреть за хозяйством? А если по уму, то он и забивать не должен этого бычка. Его должен забрать заготовитель и сам все сделать. Я только получаю деньги за живой вес, и голова не болит больше. Тогда будет хоть какая-то эффективность.
Почему кооперативам не верят? Кто-то взял кредит, а потом весь кооператив отвечает. Из-за этого все боятся. Трудно доверять друг другу.
Им надо объединяться вокруг заготовителя. По терминологии минсельхоза – скупщиков. Чиновников от этого термина корежит. Но если вы маленький фермер, вам нужен тот, кто купит у вас все – мясо, урожай моркови, кукурузы или сена. За эти годы наше правительство ни разу не помогало скупщику.
Сколько раз мы им эту идею предлагали: не надо сейчас пытаться создавать кооперативы, надо помочь заготовителям.
Справка «Каравана»
По данным МСХ РК, в 2022 году в Казахстане было 1,6 млн ЛПХ. В них сосредоточено около половины скота страны, и они удовлетворяют почти половину потребности внутреннего рынка страны в животноводческой продукции, практически не имея никакой поддержки со стороны государства.
— Я вижу два критерия, по которым кооперативы могут выжить – товарность и узкая специализация
— Правильно. Под Алматы работает крупное хозяйство. Оно выращивает ягоды. Сначала они продавали саженцы ягодных культур. Более 1000 покупателей. У них много земли, но проблема – нет рабочих. В Алматинской области никто не хочет работать на земле на дядю. Поэтому он привозит людей из Узбекистана. Тут тоже трудности: с каждым годом все сложнее и сложнее привозить рабочих.
Они разработали модель производства, разнесенного по частным подворьям. Тогда его задача будет дать для ЛПХ хорошие саженцы, агрономов, создаем чат, в котором консультируем крестьян, устанавливаем единую рецептуру для варки варенья, даю посуду, этикетки и забираю готовый товар. Они знают, как и куда продавать. Они могут и заморозить ягоду, сделать из нее джем или другую продукцию. Это и для имиджа Алматы полезно. Что у нас из города можно вывезти как сувенир? Только шоколад. А здесь — то, что сделано именно в Алматы.
Под Астаной работают три производителя перепелиных яиц. Вроде сложное производство, поэтому их так мало. Но они сами говорят, что если бы был скупщик, то в регионе было бы 40 таких ферм.
Люди готовы работать целенаправленно. И мясники тоже. В Туркестанской области есть село Карабулак – все село занимается откормом скота. Население 70 тысяч человек. Это село — главный поставщик откормленного мяса на рынках Шымкента, Алматы, и сейчас они заходят в Астану. Они специализируются на этом. Но такая структура сложилась по этническому признаку: село в основном узбекское, и все уже давно переженились, поэтому есть доверие друг к другу. И занимались они откормом скота еще во времена СССР.
Другие фермеры, даже в соседних аулах, такого создать не смогли. У них не было ядра, вокруг которого они могли бы организоваться. Государство этому тоже не помогает, потому что считает их спекулянтами.
— Что конкретно вы предлагали министерству?
— В этом году в стране прошли выборы в мажилис. На них неожиданно выстрелила партия «Ауыл». После этого партии «Аманат» резко выделили 100 млрд тенге для ЛПХ через 20 СПК и назвали программу «Ауыл Аманата». Куда эти деньги уйдут? Скорее всего, на закрытие потребительских кредитов для снижения социального напряжения в обществе. Это новые «вертолетные» деньги, но конкретно для села.
Я со своими коллегами обратился в минсельхоз и «Аманат» с предложением, как максимально эффективно использовать эти средства: дайте эти деньги закупщикам. Тогда у нас будет такой взрыв роста сельхозпроизводства, что не надо будет никого учить экспорту.
Когда можно спокойно продавать за рубеж? Когда свой стакан полон. А когда мы его не можем наполнить, о каком экспорте можно говорить?
Справка «Каравана»
За январь-июль всеми хозяйствами РК было надоено почти 2,2 млн тонн молока. ЛПХ дали больше 70 % всего этого объёма. Крупные и фермерские хозяйства — ещё по 15 %.
Это показывает общую структуру экономики животноводства на селе. И если сейчас разом убрать ЛПХ, то наше село не сможет дать необходимый объем молока. При этом неизвестно, смогут ли эти потребности вытянуть крупные хозяйства.
— Сейчас на селе в Казахстане живет 8 млн человек. Чем они будут заниматься? Если ЛПХ не помогать, без средств к существованию останется больше 3 млн человек.
— Последние 30 лет идет процесс покидания сел. Идет урбанизация. Есть старый комсомольский принцип: не можешь остановить – возглавь. Наша задача сегодня эвакуировать казахстанцев из неблагополучных сельских районов.
Одновременно растет эффективность труда. В крупных агроформированиях производительность труда в разы выше, чем в ЛПХ или у фермеров. Она близка к мировой. Не нужно столько работников. Нужны сезонные рабочие. Наступает совершенно другая ситуация. Правительство этого не видит и бросает людей на произвол судьбы.
А у нас любят, особенно на севере, выйти на середину брошенного аула и заплакать: «Ой кайран ауылым!». Люди рано или поздно уедут из аула. Астана растет за счет людей, которые не хотят возвращаться в село. Они хотят жить в городе, где есть горячая вода, отопление, газ, электроэнергия и интернет.
— Какие районы вы считает депрессивными?
— Все, что севернее условной линии Балхаша. На юге совсем другая ситуация.
Страны, как мы – США, Канада, Австралия, так и расселены. Я был в штате Айова. Это их Костанайская область. Самый кукурузный штат. Но люди живут в небольших городах, и почти все население на сезонных работах. Поехали на посевную, месяц отработали, вернулись – отдыхают. Месяц уборка урожая – вернулись, отдохнули. Такие города и у нас будут рано или поздно. Наше правительство должно анализировать эти тенденции.
Они пытались. Может, вы помните план расселения людей по селам с лучшим потенциалом. Но акиматы не заинтересованы закрывать села с низким потенциалом. За них они получают субсидии. Массовое убойное скотоводство: казахстанские крестьяне режут скот из-за угрозы голодной зимы
В Акмолинском области уже нет порядка 700 сел. Многие просто там прописаны, но живут они в городах. Я уверен, что такая же картина в Костанайской, Павлодарской и Северо-Казахстанской областях. Если четверть населения области в селах проживает, то это уже хорошо. Люди давно проголосовали ножками.
Еще у нас есть проблема нехватки знаний: большая часть людей выращивала только хлеб или скот. Больше ничего не умеют. Конечно, будут сложно их переориентировать на другие виды деятельности.
Население депрессивных сел надо стягивать в большие населенные пункты. Туда не идут инвесторы потому, что они малоперспективны. Тянуть связь очень дорого. Протянуть газопровод почти нереально, да и невыгодно. Но земля есть, и ее надо обрабатывать. Поэтому вахтовизация села уже назрела. Многие предприятия уже так и работают. Многие костанайские хозяйства вызывают бригады из южного Казахстана на посевную и уборочную кампании. Потому что в их селах уже никого нет.
Село должно быть товарным. Человек отработал свое, получил деньги или заработал капитал – и все, уехал жить в город. Мы к такому придем лет через 20. ЛПХ не будет. Они не выдержат конкуренцию средних и крупных хозяйств. ЛПХ будут работать в нишевых рынках, как те же ягоды или сыр, например. И тогда мы перестанем слышать новости о битве за урожай, об удешевленном дизеле, вообще о проблемах села.
— Иначе говоря, сам факт того, что мы, журналисты, пишем о селе, говорит о том, что на селе все делается не так как надо?
— Да. В нормальной стране о селе журналисты почти не пишут. Для этого нет нужды. А у нас городские жители вынуждены разбираться в узких специальных вопросах. Не надо им этого. На полке есть хлеб – ты его покупаешь, не думая о жертвах, на которые пошли селяне, чтобы его вырастить.
Я постоянно вижу репортажи о том, как строят дома для переселенцев, которые им не нужны. Из этой же серии программа «С дипломом в село», которая не сильно удалась. Вы специалистам заплатите нормально, они сами к вам приедут, сделают что надо и уедут. К сожалению, самое главное — это не дом, а вид из окна. Даже вид на барахолку Алматы для молодого человека лучше, чем вид на пасторальный пейзаж. Потому что он хочет жить в большом городе, где у него есть условия для развития и досуга.
Примеры агрогородков из Беларуси тоже не годятся. По большому счету, это же новая форма рабства. В такие места только депутаты катаются восхищенные.
Кто сейчас ратует за возрождение аула? Те, кто сам оттуда уехал в город. А на самом деле они хотят, чтобы им кто-то привозил почти бесплатную сметану. Не будет такого больше. Теперь сметана будет или недорогая заводская, или домашняя чистая, но дорогая, как во всем мире.
Поэтому я не понимаю ребят, которые кричат, что им надо помогать. Ты или объединяйся с другими и работай, или уходи. Ты держишь пять коров и считаешь себя фермером? Прости, но это хобби, а не бизнес.
Справка «Каравана»
На 1 августа во всех хозяйствах страны было 23 млн овец. Половина из них принадлежит фермерским хозяйствам. 44 % — ЛПХ. Остальные 6 % — крупным хозяйствам.
— Сейчас идет программа переселения с юга на север…
— Идет. Абы как. Потому что переселять людей из села в село — плохая затея. Жители казахстанских аулов заживут, как горожане, но не сразу: что происходит
Что можно сделать исходя из наших идей? Первое: объявить конкурс для акиматов, школ, полиции, больниц и поликлиник, чтобы они меняли лицо городов на севере. Не сел, а городов.
Здесь правильно поступил акимат Улытауской области. Он дал места, дал жилье и открыл доступ к нормальным должностям для жителей Алматы и Астаны. Может быть, из Тараза и Шымкента.
— Наверное, потому, что ситуация в области, мягко говоря, сложная?
— Зато такое положение позволяет мыслить творчески. И там все будет нормально. Огромный ресурс сидит и готов работать. Но к этому ресурсу надо только найти подход.