С 2023-2024 учебного года Минпросвещения вводит экзамен по предмету «Казахский язык» в школах с казахским языком обучения и по предмету «Казахский язык и литература» в школах с неказахским языком обучения при завершении академического года на уровне основного среднего (5-8-е классы), общего среднего (10-й класс) образования. Как пояснили в ведомстве, новшество вводится для исполнения постановления правительства «Об утверждении Государственной программы по реализации языковой политики на 2020-2025 годы» в целях повышения статуса государственного языка.
О чем говорит это нововведение, и каких результатов нам стоит ожидать? Об этом корреспондент медиапортала Caravan.kz поговорил с отечественным экспертом, автором серии книг «Ситуативный казахский» Канатом Тасибековым.
— Қанат-мырза, пользователи Сети в обсуждениях этой новости были преисполнены негодования в том плане, что неужели должно было пройти 30 лет независимости, чтобы прийти к этому решению? Хотим услышать ваше мнение об этом.
— Конечно, я солидарен с решением министерства, полностью его приветствую, но в то же время, как и многие, удивляюсь, почему это не было введено раньше.
Иногда складывается такое ощущение, что те или иные решения по части казахского языка в нашей стране принимаются в надежде на то, что все как-то само образуется. Но так не бывает. Есть определенные вещи, которые стоят выше простых расчетов. И мы видим, что наша страна действительно становится страной во всем понимании этого слова, оправдывающей свое название – Казахстан. 70 процентов населения представляет коренной этнос, наблюдаются и такие тенденции, когда представители других национальностей называют себя казахами, в шутку относят себя к «четвертому жузу», орыс ру или кәріс ру. 70 процентов – это большой показатель. К тому же казахскоязычных школ становится все больше, не говоря уже о демографических процессах.
Чем отличается "южный" казахский язык от "северного", а "западный" от "восточного"
Правительству нужно реагировать на все вызовы. Довольно занимательным мнением на этот счет поделился уважаемый мною Дос Кошим: «Если казахский язык достигнет уровня русского языка, то 70 процентов всех чиновников лишатся работы. 80 процентов их детей уйдут с работы. 100 процентов их внуков, которые обучаются в Швейцарии, лишились бы работы. Поэтому они не доводят казахский язык до высокого уровня. Многие государственные чиновники, которые должны поднять казахский язык, сами же выступают против него».
— В Минпросвещении пояснили, что новшество вводится для исполнения постановления правительства в рамках госпрограммы и в целях повышения статуса госязыка. Приведет ли оно к желанным результатам? И как быстро?
— Я неоднократно выступал и обсуждал программу по реализации языковой политики на 2020-2025 годы. В ней черным по белому написано, что в 2020 году процент, владеющих казахским языком, составил 90 процентов, в 2021-м – 91, в 2022-м – 92, что в этом году мы получим 93 процента, а к 2025-му – и вовсе 100 процентов. Это официальные данные, заложенные в госпрограмму. Но ведь это – фальсификация. Чтобы принимать решения, надо отталкиваться от исходных и настоящих данных, а не от того, что нам подают.
Конечно, решение по проведению экзаменов правильное, но здесь я хотел бы заметить следующее: в Казахстане очень много правильных решений и правильных законов, но у нас из рук вон плохое исполнение. Комитет языковой политики дает такие данные – правительство выделяет деньги. Желаемых результатов не будет, если все будет продолжаться так, как до сих пор.
— Насколько нашим школам необходима ежегодная независимая проверка владения казахским? И как вы считаете, выявят ли экзамены тот слабый уровень владения казахским языком в русскоязычных школах, о котором, в принципе, и так все знают? Или же итоги совсем необязательно будут плачевными?
— Конечно, независимая проверка в школах нужна, но насколько она будет независимой – большой вопрос. Мне же видится, что она будет независимой лишь условно – будет продолжаться замазывание глаз, утаивание и откровенное вранье. Но итоги, на мой взгляд, будут плачевными, это само собой понятно. Не говоря уже об учениках русских школ некоренного этноса, плохие результаты в том числе наверняка покажут и школьники казахской национальности. Но нам нужна правда. Правда нужна для того, чтобы дальше двигаться. А если и дальше будем рисовать цифры – все это и будет продолжаться.
— Как много среди ваших учеников ребят именно школьных возрастов? И что вы можете сказать о процессе работы с ними, об их вовлеченности и прогрессе, о базовом уровне языка, с которым они к вам приходят? И еще: перспективы и тенденции укрепления статуса госязыка – насколько они ясны и позитивны на сегодняшний день?
— Я сам выучил язык в зрелом возрасте и написал книгу исходя из своего видения и опыта. Конечно, она не для школьников и детсадовцев, а для взрослых. Вот – моя страта, с которой я работаю. А школьная программа – это совсем другая методика и другие специалисты. Но на мои курсы, действительно, многие приходят с детьми, да и вообще мои ученики – это люди трех поколений. Можно сказать, что все не так страшно. Дети очень гибкие, быстро обучающиеся. И, если правильно подойти к делу, можно добиться хорошего прогресса. Но нужна смелость, чтобы признать истинное положение вещей и принять необходимые меры. Надо честно признать, что дело не только в методиках, в качестве преподавания, в учебниках и других технически понятных вещах. Нужно говорить об общекультурном уровне, о фоне, на котором развивается язык, о тенденциях, об общеполитическом векторе в современных условиях. Языковая политика должна быть глубоко проработана лучшими умами. Есть язык – есть народ, есть народ – есть государство. Потеряем язык – потеряем народ, а затем и государственность. Поэтому этот вопрос должен быть одним из приоритетных. Языком не должен заниматься комитет, который возглавляется каким-то чиновником. Это должно быть министерство с гораздо большими полномочиями, и возглавлять его должен человек, который пользуется авторитетом, а не проходная пешка. Таким должен быть подход к языку, а если будет «обговорим, выделим деньги, немного попилим, и все довольны», то и движения вперед не будет. Его, по сути, и нет, а если и есть – оно обусловлено демографией.
Как январские события и война в Украине повлияли на отношение к казахскому языку
Как мы знаем, сейчас идет выдвижение кандидатов депутатов в Мажилис. Я даже не знаю, проверяли ли их на знание казахского языка. Выдвиженцы, как и школьники, должны были сдавать экзамены по госязыку. Как могут идти в депутаты, в избранники народа те, кто не говорят на языке этого народа?! Это же нонсенс. Решительные шаги должны предприниматься с пониманием того, что без них не обойтись, они должны предприниматься так, чтобы люди поняли и осознали – назад дороги нет, это наша стратегия, по которой мы будем двигаться, а не так – «вроде бы нужно, но необязательно». Одно из основных отличий казахов от людей любой другой национальности: если немцу или французу сказать «нельзя», то они сразу поймут. А если казаху сказать «нельзя», то он обязательно переспросит: «А точно нельзя?». «Язык надо знать». – «А точно надо знать?» – «Ну, может, и не надо…»