Правительство сообщило, что комиссия во главе с премьером обсудила «условия возврата в республиканскую собственность финансовой организации, ранее переданной из квазигосударственного сектора в конкурентную среду по заниженной стоимости».
Отдам в хорошие руки…
Инвестиционный фонд Казахстана (ИФК) был продан через сайт gosreestr.kz за 10,6 млрд тенге. Стартовая стоимость составила 10,55 млрд тенге. Торги шли на повышение. То есть итоговая цена была формально результатом борьбы минимум двух покупателей.
Но в отчетности на лето 2021 года активы, которыми управлял Фонд, оценивались минимум в 36 млрд тенге. Только денег и их эквивалентов у фонда было на 5,6 млрд тенге, плюс счета и депозиты в банках – на 4,25 млрд. Плюс ценных бумаг на 5 млрд тенге. То есть покупатель уже отбил свои затраты, просто получив контроль над счетами ИФК.
Кроме этого, дебиторская задолженность фонду на 31 июля 2021 года составляла более 8 млрд тенге. Это долги, которые ИФК должны отдать третьи компании. Отдадут их или нет – неизвестно. Но работа фонда поставлена так, все долги обеспечены залогами, цена которых, как правило, в разы больше суммы долга.
С другой стороны, львиная доля этой задолженности – 6,3 млрд – это долг Национальной горнодобывающей компании «Тау-Кен Самрук» за покупку ТОО «Silicon mining» и ТОО «Silicium Kazakhstan». Такие долги можно смело нести в банк и обменивать на деньги. Активов у национальной компании более 700 млрд тенге, правда, производство на обоих предприятиях стоит. Поэтому надо только подождать.
Еще было 12 предприятий на более чем 11 млрд тенге. Когда им найдут инвесторов, было непонятно. Поэтому дешевле было избавиться от такого проблемного актива. Даже со скидкой.
… фрезеровщика
С другой стороны, можно на пальцах одной руки пересчитать предприятия, которые реально были восстановлены и начали работать, и можно было бы сказать, что это заслуга ИФК. И это будет рука фрезеровщика. Хотя изначально ИФК создали как фонд проблемных активов
В обязанности фонда входит поиск инвесторов, готовых погасить обязательства проблемного актива с сохранением его профильной деятельности, и сопровождение реанимируемого проекта.
Но с 2013 года ИФК начал забирать себе предприятия и активы у Банка развития Казахстана. БРК давал кредиты под проекты, они не выстреливали, и банк забирал себе залоги. Когда покупателей на заложенное имущество не находили, их отдавали ИФК, чтобы не портить отчетность БРК.
И тут начиналась масса интересного. ИФК работал в режиме коллекторской конторы, главной целью которого было получение денег с должников, а не восстановление производств.
«Караван» писал о массе предприятий, которые годами работали в подвешенном положении, их владельцы выкладывались наизнанку, чтобы отдать долги, но в итоге предприятия забирали, а их владельцы оказывались должны еще. Это текстильный комплекс в Южном Казахстане, Семипалатинский кожевенно-меховой комбинат, завод металлоконструкций в нынешнем Кунаеве, завод по переработке шин в Астане, текстильная фабрика АХБК-Нимекс в Усть-Каменогорске.
По данным отчетов, последние годы фонд терпел убытки. В 2019 году потери составили более 21 млрд, в 2020 году – 6,7 млрд тенге.
Таинственный благотворитель
Кому была продана ИФК, тоже не совсем понятно. Официально покупатель ТОО «D-Personnel» из Туркестана. Судя по выплаченным налогам в 130 тысяч тенге за 8 месяцев в 2021 году – предприятие не самое большое. И вдруг оно покупает фонд за 10 млрд тенге! Как?
Откуда у ТОО «D-Personnel» такие деньги?
Почему за фонд, у которого только денег на 15 млрд, никто не боролся? Аукцион сделал только один шаг от начальной цены — и он закончился? Где второй участник торгов? Неужели сдался?
Может быть, ответы есть в официальной отчетности ИФК? Было ли какое-то движение активов после приватизации фонда?
Последняя финансовая отчетность ИФК на сайте фонда опубликована в июле 2021 года. То есть до его продажи. Отчетности за 2021 год нет. Хотя до этого ИФК аккуратно вывешивало свои аудиты.
Сами активы также не двигаются. Видимо, с момента покупки новые владельцы так и не смогли реализовать ни одного предприятия.
Приватизировать надо, но открыто
— Версия, что ИФК приватизировали чтобы закрыть какие-то свои хвосты – достаточно правомочна, — поделился своим мнением с «Караваном» Данияр Ашимбаев. — Продали, условия приватизации не опубликованы. Можно сколько угодно журить Александра Машкевича, но у него предприятия работают, и трудовых конфликтов не было. Точно так все ругают «Казахмыс», но он тащит на себе инфраструктуру Улытауской и Карагандинской областей. «АктобеМунайГаз» тоже работает успешно. А вот Узень, принадлежащий Национальной компании «Казмунайгаз», постоянно трясет от забастовок.
Оказывается, приватизация 1990-х имеет хоть какой-то смысл. А то, что сейчас происходит, вызывает вопросы
Вызывает вопросы и даже аргументация разгосударствления собственности. При приватизации говорят, что объект продается по сниженной цене для привлечения инвестора. Когда идут скандалы, снова объясняют, что объект продали по сниженной цене. И это подозрительно. Получается, один и тот же аргумент используют в разных целях.
— Помните, когда возник скандал вокруг попытки приватизировать музыкальные школы в Алматы в 2021 году? — размышляет полтитолог. — Тогда акимат заявил, что это не его решение, а правительства, принятое в 2018 году. Но в 2018 году премьером был Бакытжан Сагинтаев. И он же — Бакытжан Сагинтаев — был акимом Алматы в 2021 году. Получается, как глава правительства, он разрешил приватизацию музыкалок, а уже акимом он стал против этого? Масло масляное получается.
Реестр предприятий на приватизацию правится регулярно. Когда возникает план приватизации, в нем один список. Затем список изменяется. Такое ощущение, что первоначальный список составлялся энергично, а затем возникала необходимость изъять из него те или иные объекты. При этом какой-либо транспарентной процедуры особо не наблюдается.
Пример таких правок — скандал вокруг приватизации дочерних предприятий «Казатомпрома». В мае на сайте «Открытые НПА» Министерство нацэкономики опубликовало проект постановления правительства со списком дочерних компаний и зависимых организаций национальных управляющих холдингов, идущих на приватизацию до 2026 года. В этот список вошли АО «Волковгеология», охранное ТОО «Qorgan Security», добывающее ТОО «СП Будёновское». Но «Казатомпром» буквально истерику закатил, так как эта приватизация противоречит политике нацкомпании.
Через два дня правительство сняло этот документ, и скандал был как бы исчерпан. Но создалось впечатление, что при составлении списка процедура внутриведомственного согласования отсутствует как таковая. То есть кто-то решает, что делать, а у акиматов и нацкомпаний забывают, спросить надо это им или нет, говорит политолог.
— Периодически стоит проводить аудит предприятий, переданных в частную собственность, — уверен Данияр Ашимбаев. — Одно время Комитет госимущества публиковал большие отчеты о реализации инвестиционных соглашений и об управлении госактивами. Но года 3-4 назад Комитет эту практику прекратил. Ежеквартально отчеты по нарушениям публиковал финконтроль. Как сейчас госактивы управляются, никому не известно, кроме Счетного комитета, который публикует периодически короткие справки. Прозрачность контролирующих органов ушла куда-то в минус. Может, контроль и работает, но мы этого не видим.