В интернете, да и в книжных магазинах – для тех, кто не может отвыкнуть от офсетной печати и глянца, полным-полно советов на тему: «Как обольстить», ими в равной степени пользуются и сильная, и слабая половины человечества.
Подмечено также, что правила пикапа – дохлый номер, если внутри нет огня, а снаружи – изюминки. Однако, если теоретические знания помножить на природный дар и практический опыт может произойти что-то непоправимое…
Соседки, глупые курицы времен марксизма-ленинизма, за моей спиной называют меня «девушкой облегченного поведения»: Ксюха, толстая бабенция из кавартиры напротив, которая безвозвратно занимает у меня соль и растительное масло, рассказала – так сказать, отплатила, отдала долг за тонну соли и канистру масла. Спасибо, Ксения, буду знать, как выгляжу в глазах этих старых дев, родившихся в период, когда не было секса.
Много лет я живу одна – свалила от мамы, когда мне было 25, купила квартирку с одной комнатой 3 на 4, обставилась, завела кота – охрану и сигнализацию — два в одном. Этот шаг дался мне тяжело, во-первых, не хотелось бросать на произвол больную маму, почти не передвигающуюся самостоятельно, а с другой стороны я, отчасти впитавшая в себя консервативное мамино воспитание, больше не могла шататься по чужим углам, коротая бешеные ночки, я мечтала о встречах на «своей» территории, что в принципе было невозможно из-за вечного присутствия родительницы, переведенной на домашний режим справкой об инвалидности.
Терпела-терпела я и плюнула – наняла маме сиделку, а сама переехала в пятиэтажную хрущевку на окраине города. Мои соседки – сплошь бабульки-сплетницы, которых хлебом не корми — дай кости кому-нибудь перемыть. Я попала к ним на язык, как только заселилась. Всех моих ухажеров, а у меня их добрая сотня, скрывать от языкастой публики я не могу. И может быть меня бы не волновало мнение старушенций, если бы я сама не устала от такой ситуации. Я уже и к психологу с жалобой ходила, и с сексопатологу – толку нет, мужики липнут на меня как скотч к обоям – не отодрать.
И ладно бы, если бы я особо старалась для этого, так нет – в кафешке я, в бассейне, просто в автобусе – похотливые самцы так и рвутся заговорить со мной, пригласить на чашку чая с продолжением.
Кто бы только знал – каждую ночь мне снится голубоглазый брюнет с родинкой над губой, с вьющимися волосами, мы с ним сидим на кухне, пьем кофе, и так хорошо на душе, так уютно рядом с ним, и там, во сне, я понимаю – это тот, кто мне нужен.
А утром начинается ад – мужчины – тощие и толстые, башлевые и не очень, приятные и омерзительные – каких только нет – атакуют мою персону где угодно. Впрочем, сначала я думала, что дело в моей привлекательной внешности и не более, и только недавно поняла – я умею соблазнять мужиков.
Правда, для этого использую мини-приемы и особо не напрягаюсь. Зато моя подружка Валька Дружко, блеклая пышечка, пыжится — аж из ушей треск. Говорю ей – Вальк, приходи ко мне вечерком, расскажу и покажу, как надо делать. Долго она ломалась, не хотела признавать, что в этом деле я, ас, заткнула ее за пояс. Потом пришла – урока хочу, говорит:
— Все, не могу, сил нет, никто даже глаз на меня не поднимет!
— Зачем глаза, другое должны поднимать, другое. Слушай сюда, — начала я проповедь.
Мужчины делятся на несколько подтипов – Соблазняемые и Несоблазняемые, Наполеоны и Карлики – в зависимости от самооценки, Малыши и Карлсоны – в зависимости от энергичности, Реалисты и Максималисты – как у них с романтичностью и фантазией, Либералы и Демократы по отношению к женщине.
Вкратце о каждом. Соблазняемый – гламурный малец, вызывающе одетый, поведение – часто неадекватное: всплески эмоций, сопровождающиеся неестественным ржачем, овациями, танцами на столе. Соблазняемых можно зацепить одним только взглядом, вспомни, как учили нас наши советские фильмы — посмотри в сторону, на нос, на объект воздыхания, снова на нос, и мужик твой. Конечно, если он трудно соблазняем, задача усложняется, к этому упражнению стоит добавить легкую просьбу вроде «как пройти в библиотеку?» или «есть прикурить?», обычно мужчины этого сорта сразу понимают – им предлагают, что называется, выпить на брудершафт.
Несоблазняемый – на вид серьезный (не путать со скромным), ведет себя сдержанно (не путать со скованно), изображая из себя акулу бизнеса или, на крайняк, ботаника из НИИ.
Несоблазняемый гомо сапиенс вовсе и не такой несоблазняемый, как кажется на первый взгляд – уложить в постель можно даже самого закоренелого коммуниста, да даже попа можно уложить, если очень захотеть. Просто с несоблазняемым чуть посложнее – первые два фокуса с ним не пройдут, тут нужна другая тактика: лучше не брать инициативу на себя, а сделать так, чтобы он взял ее сам. Учитывая, что мужики этого подтипа всегда аккуратны и тактичны, сделайте так, чтобы он испортил вашу одежду соусом или заругался при вас матом, или, как в американском кино, сбил с ног, чтобы вы уронили папки с бумагами.
Увидите, он начнет вытирать с вас соус, дико извиняться за нецензурные выражения, встанет на колени, чтобы помочь собрать разлетевшиеся бог весть куда документы – в этот момент можно действовать. План А – скажите ему, что вы простите грех, если он подкинет вас до дому, а то уже смеркается, а вам страшно, далее – приглашение на ужин. План Б, если не подействует план А: пока он везет вас, расспросите его о жизни, работе, хобби – хоть что-то должно вас объединять. Например, мужчина юрист должен пригодиться вам на днях, когда вы будете продавать машину, там вы и заведете с ним дружбу, которая может перерасти в легкий флирт, волейболист – вообще ваша находка, вы как раз давно мечтали научиться этой игре, любящий отец – а вам так не повезло с бывшим мужем, он не хотел детей, семейная идиллия разбилась о непонимание, теперь вы одна, вам грустно, одиноко, плохо. Это поможет, зуб даю.
Наполеоны смотрят на окружающих сверху вниз, уделяют большое внимание внешнему виду, поправляя пуговицы и поглядывая на лакированные туфельки, но не нервно, а чинно. Наполеоны – первые враги для невзрачных девушек. Почему? Потому что они сами привыкли искать себе жертву и никогда не согласятся выступить в этой роли самостоятельно. Поэтому удел, например, Вальки Дружко, исключительно Карлики. Карлики смотрят на людей снизу вверх, вся их внешность говорит о том, что они ждут чуда, которое вот-вот на них сверху снизойдет. Цеплять их на удочку – одно удовольствие, однако, такой карась может быстро соскочить с крючка, если наживка подобрана не правильно.
Учтите, Карлик – человек обиженный жизнью, у него куча комплексов, особенно сильно развит неполноценности, он пессимист, трудоголик, неженка, неудачник. Поэтому, если вам все еще нужен такой мужчина, вооружитесь парой-тройкой комплиментов из разряда: «ты такой умный» или «тебе к лицу этот галстук» — но это простые, можно и покрепче: «уверена, у такого человека как ты, ладятся все дела, за которые бы он ни брался» или «потому как вы рассуждаете, у меня складывается впечатление, что вы твердый, решительный, волевой человек». Скажу сразу, есть и такие Карлики, которые не покупаются ни на какие заманухи, как не старайся – и лучше не стоит, потому в постели они без палочки ноль, и именно поэтому боятся женщин, как огня.
Малыши, часто тучные, как ни странно, люди, ленящиеся вытащить изо рта использованную зубочистку или вовремя затушить сигарету, чтобы та не истлела вместе с фильтром. Они неповоротливы и дотошны.
Карлсоны – живчики, дамские угодники, это сразу видно – они отвешивают комплименты всем без исключения дамочкам, даже старым клюшкам, держатся особняком, предпочитая завтракать и ужинать в многолюдных местах с целью знакомства. И те, и другие проявляют себя характерно подтипу только в конфетно-букетный период. В первую встречу первые от вторых почти не отличаются, и соблазняются на коронные маневры, такие как поглаживание ворота рубашки – как будто стряхивание с нее ворсинок, портящих внешний вид собеседника, поправление его прически или протирание лба чистым носовым платочком, как бы невзначай – демонстрирующие заботу. Как правило, Малыши и Карлсоны, очень домашние, поэтому заботливость – как раз то, что их привлекает в женщине.
Реалисты – их большинство, это парни в мятых джинсах, с щетиной и заспанными глазами, их вовсе не заботит то, как они смотрятся со стороны. Реалисты не любят слушать и рассказывать сказки о красивом будущем, семье и свадьбе после первого секса, они признаются честно – после первого секса они высыпаются до 11 утра, выпивают чашку крепкого кофе, который ты приносишь ему в постель, одеваются, уходят и… вспоминают о тебе сами, без подсказок, истерик, звонков на мобильник.
Таких мужчин в два счета обольстит та, которой после первого секса хочется того же самого, такие женщины обычно не заморачиваются на способах знакомств, это выглядит примерно так: «Привет, поедем ко мне?». Можно добавить что-нибудь уменьшительно-ласкательное для пущего подчеркивания своей легкомысленности: «Поедем ко мне, котик?». «Котик» и его заменители («красавчик», «лапа», «ковбой») действуют беспроигрышно. Реалиста можно поймать в сачок, только открыв дверцу своего авто или подмигнув ему за барной стойкой клубешника – подобные жесты он мигом примет за приглашение.
Максималисты (им присуща классика в гардеробе – фраки, брюки с острыми стрелками, запонки, чувственность в поведении – смакование вин, предпочтение медляков, скажем, танго) — полная противоположность Реалистов.
Когда-то в девстве они твердо усвоили – женщина любит ушами, поэтому, достигнув 30-летия, такие мальчики автоматически попадают в разряд «гусогонов», которые плетут невесть что, лишь бы овладеть понравившейся особой. Парадокс, но и сами Максималисты падки на незамысловатые выражения, ласкающие слух: «Я думаю, мы могли быть прекрасной парой», «Чувствую, что ты – это то, чего мне не хватало всю мою жизнь, ты моя вторая половина». Максималисты любят романтИк, поэтому могут среагировать на ненарочно засунутый вами маленький цветочек в верхний карманчик его пиджака, или невольно приспущенный с ваших плеч шифоновый шарфик – обязательно в его присутствии.
Либералы выбирают свободные отношения, поэтому их можно перепутать с Реалистами, тем не менее, у первых есть свои особенности – Либералы предпочитают женщин своего круга, статуса, короче, выбирают партнерш по образу и подобию своему. Найти подход к таким мужчинам – легко. Если он раскинулся на диванчике ресторанчика вальяжно, покуривает сигарку, и в пепельницу сплевывает, веди себя также – подойди к нему раскованной походочкой, наклонись – оголи декольте, вдохни дымок его цыбарки, сглотни слюнку смачно, сядь рядом, откинься на диванчик, закинь одну свою ногу на другую, и можешь молчать – он сам начнет диалог.
Демократы – те за то, чтобы было хорошо всем вокруг, а ему – в последнюю очередь, за то, чтобы никто ничего не подумал и не заметил. Поэтому Демократы заводят дружбу в глухих подворотнях, лифтах, подъездах, в гостях у друзей – пока все безбожно бухают, и непременно шепотом. Демократов нетрудно выделить из толпы – они прячутся по укромным углам, не танцуют, лишний раз не улыбаются, только по поводу.
Обольстить Демократа можно, подливая в его бокал с минералкой водочку и тихо мяукая на ушко: «Сегодня у меня дома нет никого, так что идем ко мне», или поймать его в коридоре, когда он ползет по стеночке из сортира – чтобы никто не заметил, и завести разговор на тему: «Как же тут шумно, вот бы уединиться» — он обязательно поддержит.
Валька разинула пасть, ее огромный заплывший холестерином мозг, чую, воспринял только 50 процентов информации.
— Урок закончен, повтори дома, готовься к контрольной, — закончила я.
Завтра я взяла толстушку за руку, и мы отправились в едальню.
— Вам виски, коктейль? – поинтересовался официант уважительно.
— Стопудово, он Карлсон.
— Два, Валя, два с минусом! Он Либерал – поведение непосредственное, а смотрит на нас как на фетиш – ведь мы для него, мальчика на побегушках, богатые тетки, которые на его плохонький фасад и внутреннюю отделку — ноль внимания.
— И как ты все это запоминаешь…
— Короче,- оборвала я подругу, — вон видишь, кобель сидит – тебе две минуты определить, к какому подтипу он относится, закадрить, продержать у себя минимум два дня, и растоптать. Время пошло.
— С чего начать?
— Мигом, я сказала.
Через полминуты Валя ринулась к мужику, ну как ринулась – пошла поступью модели. Честно признаюсь, такой прыткости я не ожидала – страшненькая и неинтересная, она увела мужика под белы ручки домой в тот же вечер. Два дня телефон Вальки был недоступен, а после — она позвонила сама:
— А-аааааааа!! У меня получилось, я растоптала его! Въехала по морде, обозвала чмом, выставила голиком в подъезд, выкинула вещи через балкон. А он влюбился в меня, влюбился, влюбился!! Алло!? Слышишь? Алло!?
Она говорила взахлеб, а у меня деревенел язык.
— Дура что ли, зачем так буквально принимать мои слова? Можно было просто расставить все точки над i, объяснить человеку, что вы не подходите друг другу.
После этого случая Вальку понесло, я даже стала завидовать – она переплюнула меня, хотя, конечно, моего профессионализма ей не хватало явно.
Тем временем, шлейф из духов, цветов и конфет тащился изо всех концов города к двери моей квартиры, мужики, штабелями ложившиеся у моих ног, баловали меня серенадами под окнами, конфетти из розовых лепестков с крыши, громкими признаниями в любви, чем раздражали моих престарелых соседок.
Я понимаю теток, им было за что крыть меня – подъезд был уделан брызгами от шампанского, усыпан увядшими цветами, стены – расписаны слишком откровенными признаниями в любви, многочисленное количество которых вызывало у моих добропорядочных соседей зависть, часто выражавшуюся в надписях «Марина с кв 25 – ш…а» или «Марина с кв 25! На тебе клейма ставить негде» — за это обидно больше всего, я же не для того таскаю домой весь мужской квартал, чтобы обучиться искусству гетеролюбви, а с целью проверить – насколько я преуспела в пикапе.
Любопытно, что всегда спокойная к такому отношению соседей, в последнее время я очень бешусь от всей этой обстановочки. Бабульки ведь еще не знают, что делается у меня в квартире – это цветочный базар, а не квартира, здесь повсюду коробки с духами – забив ими сервант, я начала заполнять флаконами все свободное пространство, на кухне – сплошь коробки конфет, фрукты и вина всех сортов – стандартный набор каждого ловеласа обязательно включает в себя все вышеперечисленные наименования. А я, может, коллекционирую подарки? Однако, называть меня б..ю я бы не торопилась — не дожидаясь от меня сексуальных реверансов, мужики выдворяются вон не солоно хлебавши, и не получая желаемого.
Рассвет. Любимое кафе за углом. Сижу, никого не трогаю. Напротив меня — одинокий голубоглазый брюнет с родинкой над губой и вьющимися волосами. «Ничего особенного», – подумала я о мужчине.
— Девушка, позвольте мне заказать для вас тортик, — начал он нарезать возле меня круги.
«Банальный мужик. Типичный Карлсон – ему без разницы – может у меня зубы кривые или изо рта пахнет, да он готов накинуться на все, что движется! Фу, ненавижу!».
Я вообще в последнее время ненавижу всех, не только Карлсонов, поэтому и сменила тактику – теперь я не соблазняю, теперь я всех подряд динамлю без всяких сожалений.
— Отвали.
— Девушка, ну что вы, — пропел скользкий тип.
— Отвали, не видишь, не до тебя. — Я схватила сумочку, вытащила из нее сотню, кинула на столик, и рванула к выходу, бросив напоследок:
— Какие вы все одинаковые!
Я шла, ревя в такт каплям дождя, проклиная всю сильную половину человечества на чем свет стоит. В моем уме пролетали лица бывших ухажеров, вспомнить страшно – как я могла обольщать вот этих вот? Встретить бы мужчину из моего сна… Из моего сна???
Вы только подумайте – насколько у меня глаз замылился – в толпе серых и скучных я не увидела того, о ком мечтала. Это же он – голубоглазый брюнет с родинкой над губой, с которым я пила кофе на кухне. Я бежала по лужам, на красный свет, маневрируя между автобусами и легковушками – прямо по проезжей части, не соображая, что творю. Стеклянная дверь кафешки, в которой я пятнадцать минут назад грубо обошлась с человеком своей мечты, чуть было не разбилась от толчка ногой. Я жадно искала глазами Его, не находила, вытирала слезы с щек, хлюпала носом.
— Вы что-то потеряли?
— Да, свое будущее.
Брюнета здесь не было, его не было нигде. Был ли он вообще?
Сегодня я поняла – соблазнить мужчину легко и быстро, главное – знать несколько нехитрых приемов и разбираться в мужской психологии. Куда важнее всего в этой игре, в толпе донжуанов заметить того единственного, не просмотреть, не прозевать. Никакие правила пикапа не помогут вернуть упущенное счастье.