Садик для бабули
Когда-то Любовь Бернатавичене жила счастливо: у них с мужем был дом в совхозе, утки-куры в сарае, огород. Вместе супруги растили внучку и мечтали нянчить правнуков. Но потом из-за болезни главы семьи пришлось продать все хозяйство и перебраться в Астану. А вслед за супругом заболела и сама Любовь Афанасьевна. Из-за сахарного диабета врачи 11 лет назад ампутировали женщине ногу. На последние 1 000 долларов после смерти мужа Любовь Бернатавичене купила жилой вагончик. Да, неказисто, да, тесно, да, холодно. Но зато – свое.
– Как инвалидкой стала, встала в очередь на жилье в 2005 году. Но никто не объяснил, что надо эту очередь постоянно смотреть, поэтому только через 4 года я узнала, что поставили нас не на жилье, а на детский сад, – вспоминает свои мытарства Любовь Афанасьевна.
Как такая ошибка могла произойти и зачем бабушке детский сад – сейчас уже неизвестно. Но время было упущено. В официальном реестре лиц, нуждающихся в жилье из государственного фонда, Любовь Бернатавичене числится лишь с 2010 года. И до нее заветные ключи от апартаментов в Астане должны получить 5 546 человек.
В ГУ “Управление жилья” лишь разводят руками: была ли ошибка сотрудника в 2005 году или бабушка сама что-то перепутала – никто точно не знает. Предлагают: если заявителя в ситуации что-либо не устраивает, пусть приходит лично и разбирается во всем на месте.
Без ноги – плохо, без двух – вообще швах
А Любовь Бернатавичене ходить не может. Совсем. Из-за того же сахарного диабета год назад ей ампутировали и вторую ногу. И после этой операции жить бабушке стало совсем невмоготу.
– Раньше, года 3 назад, мы хорошо жили: я могла на своей одной ноге запрыгнуть в коляску и приехать к церкви милостыню просить. Тысячи 2–3 в день имела так. А сейчас только по воскресеньям, когда у зятя выходной, я могу к церкви ехать. Потому что только он меня поднять может и в коляску пересадить, – плачет она.
Да и расходы резко увеличились: ногу отрезали, но до конца что-то не долечили: рана гниет, у женщины постоянно повышенная температура. Все 46 тысяч пенсии уходит на лекарства. Так, флакон бетазина стоит 1 500 тенге, и весь он уходит на одну перевязку. А еще ей нужны таблетки от давления, для желудка и, конечно, обезболивающие.
– Я спать не могу, так все болит! Каждые два часа по 12 таблеток обезболивающих пью и только благодаря этому терпеть могу, – рассказывает Любовь Афанасьевна.
Вы мне тут не лечите!
Врачи, как уверяет женщина, за 2016 год к ней не приходили ни разу. Именно их она винит в своих проблемах со здоровьем.
– Я звонила в больницу, просила много раз, чтобы прислали ко мне хирурга, а от них ни привета ни ответа. Только когда написала жалобу в минздрав, ко мне приехали, загрузили в “Газель” и отвезли на обследование, чтобы подтвердить I группу инвалидности, – рассказывает пенсионерка.
Мы связались с руководством Центральной дорожной больницы, к которой прикреплена Любовь Бернатавичене.
– О ней не забыли. В конце прошлого года там был участковый врач, и все было нормально. Конечно, наверное, надо таких людей чаще проверять… Но, с другой стороны, она, скорее всего, не обращалась просто. Потому что, если б она попросила врача, мы бы обязательно откликнулись, – уверяет директор филиала АО “Железнодорожные госпитали медицины катастроф” – “Центральная дорожная больница” Сергей ДЕМОЧКИН.
Впредь же, как заверил нас медик, Любовь Бернатавичене будут регулярно навещать врачи, а периодически класть на лечение и обследование в стационар.
Только сама женщина врачам не верит.
– Они в прошлый раз чуть на тот свет меня не отправили, Катя гораздо лучше раны обрабатывает, – уверяет она.
На них вся надежда
Катя – это правнучка Любови Афанасьевны. 12-летняя девочка не только обрабатывает раны прабабушке, но и готовит еду, помогает мыться, а если сильно надо – даже меняет памперсы.
Есть у бабушки еще и внучка – мама Кати, Ольга. Но не так давно у Ольги обнаружили рак мозга, и теперь ей тоже нужна постоянная помощь. А живет все семейство за счет мужа Ольги, который работает на СТО аккумуляторщиком за 90 тысяч тенге ежемесячно.
– Зять у меня – золотой! Кормит и терпит меня инвалидку. Хотя кто я ему – совсем посторонний человек. А он к нашему дому пристройку из кирпича сделал, – с гордостью рассказывает бабушка.
Будет ли свой угол до кладбища?
Собственно, ради Кати бабушка и живет: все надеется когда-нибудь оставить девочке нормальную жилплощадь, потому что в вагончике жить не получается, только выживать.
– Слава Богу, зима закончилась. Потому что у нас под дверью такая щель, что собаки залезают в дом. Мы дверь одеялом закрывали, а они его отодвигали и все равно заходили, – показывает “апартаменты” Любовь Бернатавичене.
Места для инвалида-колясочника в вагончике, честно говоря, нет: по 20 квадратам, заставленным кроватями и тумбочками, особо не покатаешься. Да и в грязи, которая окружает этот “дом” и весной, и осенью, коляска буксует. Вот и остается старой женщине одна забава: дышать свежим воздухом через щели в двери. И общаться с бродячими собаками, залезающими к ней в дом погреться, пока Катя в школе. А еще молиться. В основном Любовь Афанасьевна просит Бога о добром волшебнике, который сдвинет ее очередь на квартиру с мертвой точки, но с каждым днем надежды на чудо все меньше. Потому все чаще в молитвах женщины стала появляться просьба избавить ее от мирских страданий.
– Устала я. В молодости пять микрорайонов в Целинограде построила, нужной всем была. А сейчас… Слепая, безногая… Спасибо родным, что терпят меня, а на государство уже и не знаю, как надеяться. В акимат писала письма, в минздрав, никто не отвечает, – тяжело вздыхает Любовь Афанасьевна.
Но все же она надеется, что заветная ее мечта прокатиться по собственному коридору в собственную кухню сбудется. Возле церкви женщина слышала истории о том, как инвалидам и просто нуждающимся помогали богатые меценаты. Может, и ей помогут…
Докажи, что ты инвалид
Впрочем, к министру здравоохранения и социального развития РК Тамаре ДУЙСЕНОВОЙ у пенсионерки тоже есть вопросы:
– Я пенсию до сих пор как инвалид II группы получаю, хотя уже год как без обеих ног, а значит – инвалид I группы, – говорит она.
Как нам удалось выяснить, пенсию бабушке все-таки недавно пересчитали: с марта она должна получать на 10 тысяч больше, чем ранее. Но перерасчет сделали только с января 2016 года, когда врачебная комиссия подтвердила отсутствие у нее обеих ног и наличие инвалидности I группы.
Согласно всем справкам, ногу Любови Афанасьевне отрезали еще в августе 2015 года. Почему врачи целых 4 месяца подтверждали ей I группу инвалидности? Надеялись, что нога отрастет, или просто некогда было бумажку подписать? Или это нормальная практика: почти полгода мурыжить инвалидов, экономя на их пенсиях? На все эти вопросы наша редакция обязательно добьется ответов у профильного министерства. Ну и, конечно, особенно хотелось бы узнать: возможен ли для бабушки перерасчет пенсии не с того момента, как инвалидность подтвердила система, а по факту операции?
Астана