Обычное дело…
– Меня лишь недавно назначили на должность оперативного уполномоченного Фрунзенского РОВД Алма-Аты, – вспоминает полковник милиции в отставке Габдрахим Мендешев. – Естественно, я очень дорожил своей работой и каждое из порученных дел рассматривал как проверку на профессионализм.
Начало скандальному делу, которое едва не стоило мне карьеры, положил телефонный звонок оперативного дежурного РОВД. В половине шестого утра 23 сентября 1964 года он срочно вызвал меня на работу. Примчавшись в райотдел, я увидел в дежурке подростка. На вид ему было лет пятнадцать. Оказалось, его избил и ограбил какой-то незнакомец. Произошло это сразу после окончания танцев, которые устраивались на территории турбазы поблизости от пограничного училища. Потерпевший рассказал, что около двух часов ночи на него накинулся неизвестный молодой человек. Он несколько раз ударил свою жертву по лицу и, сломив волю к сопротивлению, отнял наручные часы “Восток” и куртку.
– Пригласив заявителя пройти в кабинет оперативников, – вспоминает Габдрахим Мендешев, – я принялся расспрашивать его о приметах грабителя. Выяснилось, что, несмотря на темноту, юноша сумел разглядеть налетчика.
Беседуя с ним, я автоматически перебирал в памяти всех известных субъектов с сомнительной репутацией, проживающих в этом районе. Логика подсказывала мне, что преступником почти наверняка был кто-то из местных. По словам потерпевшего, возраст налетчика от 17 до 20 лет, среднего роста – около 170 сантиметров, был одет в светлую рубашку и черные брюки.
В подобных случаях на помощь мне приходила особая картотека, в которую я вносил все приметы “потенциально опасных” жителей участка. Такая вот своеобразная база данных в докомпьютерную эпоху. Перебирая карточки, я обнаружил описание молодого человека, больше других напоминавшего ночного налетчика. Им оказался сын местного жителя Мухтара Сатыбалдиева. Звали его Ельдос.
…превратилось в политический скандал
– Отпустив потерпевшего, я взял в райотделе машину и отправился к подозреваемому домой. Но там его не оказалось. Взволнованная мать объяснила мне, что Ельдос вместе со своим отцом находится на работе. Поинтересовавшись, где они работают, в ответ я услышал: “На даче у Первого секретаря ЦК КП Казахстана Динмухамеда Ахмедовича Кунаева”. В это момент я понял, что дело, казавшееся таким простым, принимает нежелательный и даже опасный для меня оборот.
Но делать было нечего. Приехав к резиденции, я объяснил охранявшим ее милиционерам ситуацию. Выслушав, они пропустили меня на территорию. Ельдоса с его отцом я нашел возле кочегарки. Предъявил им служебное удостоверение и предложил юноше следовать в отдел милиции. Тот согласился. Расстроенный отец сказал только, что это, наверное, какая-то ошибка. На выезде с дачи наш милицейский газик повстречался с шикарным лимузином: в свою резиденцию прибыл сам Кунаев.
Не успели мы с водителем и Ельдосом войти в РОВД, – продолжает полковник Мендешев, – как нас встретили два солидных товарища. Ими оказались подполковник и майор Комитета государственной безопасности Казахской ССР. Предъявив служебные удостоверения, они попросили меня пройти в кабинет к заместителю РОВД.
Состоявшаяся там беседа больше всего напоминала допрос. Причем мне была отведена роль даже не подозреваемого, а обвиняемого.
– Вы Мендешев?
– Да.
– Вы были сейчас на даче Кунаева?
– Да.
– Вы забрали с собой сына кочегара?
– Забрал, он в машине сидит.
– За что его задержали?
– Подозреваю в грабеже.
Подполковник внимательно посмотрел на меня и веско произнес:
– Не докажешь его вину – плохо тебе будет.
Ошибка могла стоить карьеры
Оказывается, отец Ельдоса пожаловался самому Кунаеву. Дескать, сына без всяких оснований в милицию забрали. Первый секретарь немедленно позвонил в отдел ЦК, курирующий правоохранительные органы. Кунаев не только поручил во всем разобраться, но и держать расследование на постоянном контроле. Работники ЦК, переполошившись, принялись звонить в КГБ и министру внутренних дел Панкову.
Министр тогда был на даче, а в КГБ сидели дежурные. Их-то и отправили во Фрунзенский РОВД разбираться с непочтительным лейтенантом.
В общем, из-за “особой должности” отца Ельдоса рядовое дело получило гигантский резонанс. Я понимал, что если совершу хотя бы малейшую ошибку, то как минимум вылечу из органов. Чтобы снять с себя ответственность, руководство МВД могло принести меня в жертву и даже привлечь в качестве обвиняемого за незаконное задержание.
К счастью, я не ошибся. Грабителем и хулиганом оказался именно Ельдос. Он не стал долго отпираться и рассказал историю, старую как мир. Приглянулась ему на танцах девушка, а ее увел потерпевший. Ельдос разозлился и поколотил его. В знак своей победы он отнял у побежденного противника часы и куртку. Похищенные вещи Ельдос спрятал дома на чердаке.
Выслушав признание задержанного, я поехал вместе с ним к нему домой. Там в присутствии понятых изъял куртку и часы. Потом передал эти вещдоки оперативному дежурному, а Ельдоса отпустил домой под подписку о невыезде. Ведь перепуганный юноша никакой опасности не представлял. Дело было практически раскрыто, и коллеги поздравили меня с успехом. Оказалось, однако, что с поздравлениями они поторопились. На следующее утро меня вызвал к себе начальник РОВД и мрачно приказал: “Бери все материалы по вчерашнему делу и отправляйся в МВД. Тебя сам министр хочет видеть”.
Взбучка у министра
– С руководством такого высокого уровня мне никогда прежде общаться не приходилось, – говорит Мендешев. – Вскоре выяснилось, что министр ВД Панков имеет профессионально поставленный начальственный голос, которым он в течение целого часа распекал меня в собственном кабинете.
Первым делом он зычно поинтересовался, как я мог догадаться, что потерпевшего ограбил именно сын кочегара? Мне пришлось рассказать министру о своей картотеке. Но похвалы за творческий подход к работе я не дождался. Он принялся меня прорабатывать и упрекать в политической неграмотности. Министр заявил, что должность отца Ельдоса ответственна и почетна. И что он, расстроенный задержанием сына, не сможет теперь нормально выполнять свои обязанности. Нахмурив брови, министр спросил: какое я имел право задерживать подозреваемого на даче у кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС?
Я попытался, но не смог ответить на этот вопрос. Никаких специальных инструкций насчет территорий правительственных объектов или дач ЦК тогда не существовало.
– Ты проявил грубую политическую безграмотность, Мендешев, – громыхал министр Панков поставленным голосом. – Ты был обязан задержать подозреваемого за пределами территории дачи. Дождаться, пока он выйдет оттуда. А ты ринулся. Подумал бы лучше, что будет, если Би-би-си об этом узнает… Понятно?
Лейтенант обреченно кивнул, хотя ничего не понимал. Дело было раскрыто за считанные часы, он сработал вполне профессионально. При чем тут Би-би-си?
Позже непосредственный начальник Мендешева в райотделе милиции, опытный майор, объяснил странное поведение товарища Панкова.
Оказывается, министр страшно перепугался, когда ему доложили о воскресном событии на кунаевской даче. И перепугался прежде всего за свое кресло. Ведь дачу, как особый государственный объект, день и ночь охраняли солдаты специального полка при МВД, то есть подчиненные министру люди. И вдруг на этом тщательно охраняемом объекте какой-то Мендешев задерживает преступника! Сенсация! Скандал!
Как мог посторонний субъект, подозреваемый в преступлении, оказаться в резиденции Первого секретаря Компартии Казахстана? Кто его туда пропустил? Если бы кто-нибудь на самом верху сильно заинтересовался этими вопросами, Панкова вполне могли выгнать с работы. А потому крайним для него оказался главный возмутитель спокойствия – Мендешев. Министр был готов съесть этого упертого лейтенанта живьем, вот только придраться было не к чему. Ему оставалось только туманно упрекать подчиненного в политической ошибке и угрожать передачей на Би-би-си.
Несмотря на гневные “политические” обвинения самого министра, старший лейтенант Мендешев никакого взыскания не получил. Материалы по делу о грабеже позже направили в инспекцию по делам несовершеннолетних, Ельдоса поставили в милиции на учет как трудновоспитуемого. Куртку и часы вернули их владельцу.
А главное – Би-би-си об этой истории так ничего и не узнала.
Алматы