ЧП: под секретом и запретом?
Несчастный случай с Сергеем НОВГОРОДОВЫМ произошел, по его словам, накануне Нового года – 28 декабря.
– Я работал поваром в столовой МПЦ № 3, – рассказал житель Балхаша. – Это заводская столовая при Балхашском горно-металлургическом комбинате, принадлежащем корпорации “Казахмыс”. Подрядной организацией, взявшей в аренду столовые БГМК, было ТОО “Техэксперт”. 28 декабря в три часа дня я делал заготовку – варил картошку в мундире на салат. Когда мы с другим поваром поднимали кастрюлю с варевом, я поскользнулся, и кипяток вылился на меня.
Сергей утверждает: на кухне не было защитных ковриков, положенных по инструкции техники безопасности, из экипировки выдавались лишь штаны и колпак, а обувь работники приобретали за свой счет. Но в момент ЧП у пострадавшего об этом не было и мысли, ошпаренная левая половина тела страшно болела, и сам он был в шоке.
– Помню, прибежала заведующая столовой и накричала на меня. Мол, ничего страшного не случилось, и во всем виноват я сам. Меня спрятали – положили в раздевалке, побрызгав спреем от ожогов на пораженные места. Не вызвали “скорую помощь”, не оказали толком никакой первой помощи, – говорит пострадавший и добавляет, что лишь через час ему вызвали такси и отправили домой, строго-настрого наказав не обращаться к врачам.
– Заведующая сказала на прощание: “Через два дня мне позвонишь, расскажешь, что с тобой, а я пока за тебя порасписываюсь в журнале, чтобы никто не заметил твоего отсутствия на работе. А дальше будет видно… – говорит Новгородов.
В течение последующих пяти дней получивший ожоги мужчина лечился дома сам. Но состояние его не улучшалось:
– Вся левая сторона тела покрылась волдырями, рука и нога распухли и страшно болели. Я попробовал заикнуться заведующей, что надо бы обратиться к врачу, но она сказала не подставлять ее, поскольку ей до пенсии осталось работать полгода. С работы мне прислали мазь и спрей.
Второго января самочувствие Сергея резкое ухудшилось. Температура поднялась до 38,9 и не сбивалась никакими жаропонижающими. Мама пострадавшего не стала испытывать судьбу и вызвала “скорую”. Увидев больного, медики пришли в ужас и спешно доставили его в приемный покой городской больницы города Балхаша.
– Мне диагностировали ожог 20 процентов левой части тела, – рассказывает Новгородов. – При поступлении в карточке написали: “Инфицированный ожог средней части”. Однако при выписке вердикт врачей был уже другим: “12–14 процентов ожога”. С примечанием, что ожог не соответствует производственной травме.
В больнице Сергей пролежал 10 дней и еще две недели лечился амбулаторно. По его словам, за это время никто из коллег ни разу не навестил его и не позвонил.
– Только потом я узнал, что коллегам руководство запретило со мной общаться, – с обидой в голосе говорит повар. – Выйдя на работу 25 января, я столкнулся с бойкотом коллектива. Сослуживцы кулуарно сообщили, что не общаться со мной приказала директор.
Как говорит Сергей, за время его отсутствия на работе произошли значительные изменения:
– По выходе я сразу же сдал больничный в отдел кадров, а затем вышел в свою смену на работу. Раньше я работал 6 дней в неделю, хотя в договоре у меня указана пятидневка. Выйдя из больницы, я стал работать 5 дней в неделю. Всех работников обязали сдавать перед сменой сотовые телефоны, всем выдали новую униформу, взяли объяснительные о том, что в день, когда со мной случилось ЧП, техника безопасности не нарушалась.
Сергей подал жалобу в трудовую инспекцию, обратился в прокуратуру. В качестве доказательства правоты у него есть фотографии, сделанные сразу после ЧП, и свидетель, готовый подтвердить, что повар действительно получил травму на производстве и что все его слова абсолютно правдивы.
– Из-за того, что я пошел против руководства и стал настаивать на том, что моя травма получена на работе и не по моей вине, меня оставили без работы, – утверждает Сергей. – С 1 февраля всех работников по заявлению перевели в другое ТОО – “Кен-Дала Сервис”, которое выиграло тендер на обслуживание столовых. Меня же оставили “за бортом”. Со мной единственным провели собеседование, на котором задавали странные вопросы вроде “Почему вы до сих пор не женаты?”, “Какое блюдо любите готовить больше всего?” и т. п., а после отказали в трудоустройстве.
Противники и арбитры – “за” и “против”
Сейчас Сергей готовит иск в суд и надеется с помощью Фемиды отстоять свои трудовые права. Но, судя по действиям работодателя, впереди у него нелегкая битва.
Попытки узнать у заведующей столовой МПЦ № 3 Людмилы ПАВЛЕНКО историю “с другой стороны” не увенчались успехом. Не дав толком сформулировать вопрос, она отчеканила в телефонную трубку: “Никакого трудового конфликта у нас не было. До свидания!”. И отключилась.
Инспектор по труду Сайран АЛИМБЕТОВ, который разбирался с жалобой Сергея Новгородова, оказался более коммуникабельным. Он сообщил, что Балхашская инспекция труда уже подготовила ответ Новгородову и вскоре он его получит по почте. О содержании этого документа рассказал вкратце:
– Ожоги Новгородова незначительные и не относятся к числу тяжелых производственных травм. Согласно законодательству Республики Казахстан, специальному расследованию подлежат только тяжелые случаи и случаи со смертельным исходом. А у него травмы нетяжелые, поэтому работодателем было проведено расследование в соответствии с законодательством после того, как он обратился в больницу.
Впрочем, определенную вину работодателя трудовой инспектор все же обнаружил.
– В отношении работодателя мы будем разбираться по факту сокрытия несчастного случая на производстве, – пояснил он. – Согласно действующему законодательству, работодатель должен был в течение суток направить сообщение о несчастном случае. В момент, когда Новгородов получил ожоги, еще действовало старое законодательство, и по нему работодатель был обязан сообщить о несчастном случае на производстве незамедлительно. Согласно Гражданскому кодексу РК, такое правонарушение влечет за собой административную ответственность. Однако Новгородов был трудоустроен в филиале, а филиал мы не можем привлечь к ответственности, так как он не является юридическим лицом.
По словам Сайрана Алимбетова, юридическое лицо находится в Усть-Каменогорске. В данный момент балхашские трудовые инспектора рассматривают вопрос о перенаправлении данного материала в управление по инспекции труда Восточно-Казахстанской области.
– В зависимости от того, к какому субъекту предпринимательства – малому, среднему или крупному – относится юрлицо, определится и размер штрафа, – заключил инспектор по труду.
Караганда