– Адиль, в ушедшем 2015 году заметно активизировалась ШОС (Шанхайская организация сотрудничества). Страны, входящие в ШОС, подписывают соглашение о финансовом сотрудничестве. Но прежде хотелось бы вспомнить, что в июле прошлого года подписаны Уфимская декларация и Стратегия развития ШОС до 2025 года. Что включают в себя эти документы и почему они подписаны?
– Из этих двух документов нужно выделить Стратегию развития ШОС до 2025 года, так как декларация по итогам саммита принимается регулярно, а вот Стратегия развития впервые. Чем данная стратегия занимательна? А тем, что этим документом ШОС переходит на другой этап развития. Может показаться, ну и что в этом интересного? Какая-то занудная организация опять приняла какую-то бумажку. Но не все так просто. Штука в том, что мы с вами живем на пространстве ШОС, и конкретно каждого казахстанца качественное изменение ШОС затрагивает напрямую.
Да и мировые новости не дают расслабиться. Геополитические державы активно выясняют отношения, причем с такой силой, что у некоторых стран не то что чубы трещат, а кровавые брызги во все стороны летят.
Кстати, ШОС, которую мы с вами обсуждаем, как раз таки всегда занималась проблемами безопасности. Отсюда к ней такое повышенное внимание западных политиков и специалистов: а не маячит ли новый военно-политический блок на Востоке, в котором, между прочим, две ядерные державы, огромные запасы месторождений России и мощный промышленный потенциал Китая.
На деле все прозаичнее, собственно, стратегия как раз убеждает весь мир: блока нет, но ШОС будет заниматься не только безопасностью и экономикой, а еще и информационным и культурно-образовательным сотрудничеством. Однако для организации это большой рывок после нескольких лет топтания на месте с непониманием, куда идти дальше. Ну а самое главное: организация зафиксировала свою открытость к принятию новых членов – Индии и Пакистана.
– Но ведь до этого против приема новых стран в организацию выступал Китай, к примеру. Что означает вступление в ШОС Индии и Пакистана? Расширение формата или образование новой геополитической реальности, как заявил президент Узбекистана Ислам Каримов?
– Начнем с того, что в самом Китае шли яростные дебаты как в экспертной, так и в политической среде. То есть монолитного “нет”, конечно, не было. Другое дело, что много лет противники расширения были более убедительны для Чжуннаньхая (аналог Белого дома или Кремля).
Однако, когда стало очевидно, что ситуация зашла в тупик, а сама организация может стать яблоком раздора, подход пересмотрели. И вот тут важный момент, как меняют организацию новые члены. До этого в ШОС было всего два гиганта – Россия и Китай. И эксперты заговорили о возможной конкуренции за Центральную Азию. К чему может привести конкуренция в геополитике за регион или страну, наглядно показал украинский кризис, когда страна просто не выдержала давления внешних сил и затрещала по швам.
У нас за пределами круга политологов, да и в самом круге, зачастую не догадываются, что Индия – это очень серьезный игрок, который может быть неуступчивым, жестким, причем со своими историческими проблемами с Китаем и давней традицией дружбы с Россией. Понятно, что такая страна может помочь Москве уравновесить Пекин и снять опасения по тому, что усиление ШОС – усиление прежде всего Китая в Центральной Азии.
Но и Китай нуждается в балансе, который ему даст старинный союзник Пакистан. Тем более что конфликт между Пакистаном и Индией до сих пор не решен. В итоге получается двоякая ситуация: с одной стороны, потенциал у организации просто огромный, но внутренние конфликты провозгласить новую геополитическую эру не дают.
– Можно ли считать происходящее сегодня в мире ответом в определенной степени на расширение ШОС? Если да, то как расценивать действия Турции, являющейся одновременно членом НАТО и наблюдателем в ШОС? Речь идет о сбитом российском самолете…
– При всем интересе Запада к ШОС переоценивать могущество и значение “шанхайцев” не стоит, в частности, из-за тех конфликтов внутри стран-участниц, о которых мы вскользь упомянули.
Единого блока на Востоке нет, поэтому в текущей геополитической борьбе Россия и Китай, хоть и относятся с симпатией к позиции друг друга, но каждый играет сам за себя. В отличие от того же НАТО, где командность налицо. Сразу после инцидента с самолетом Анкара обратилась за консультацией в НАТО, откуда незамедлительно пришла весть о безусловной поддержке, несмотря на то что не всем членам альянса все это дело понравилось.
А обратилась ли незамедлительно Москва к ШОС и пообещала ли ей что-либо организация, если возникнет конфликт с Турцией, а значит, со всем НАТО? Нет! Вообще о ШОС во время конфликта благоразумно забыли. Вот, собственно, в этом слабость и сила ШОС. Слабость – понятно, а сила в том, что если бы требовалась обязательная безоговорочная поддержка на внешнеполитической арене, то не факт, что в этой организации кто-то остался бы. Отношения в ШОС партнерские, но не союзнические. Это надо четко понимать.
– Вступление Индии и Пакистана в ШОС меняет расклад на международной авансцене, прежде всего потому, что ШОС – организация, имеющая структуру, в то время как, например, G-20 является диалоговой площадкой, своего рода клубом. Означает ли это, что статус ШОС повышается автоматически с появлением новых членов?
– Да, статус ШОС, несомненно, повышается. Тем более что это не диалоговая площадка, а самая настоящая организация с уставом, правилами, стратегией развития и приоритетными проектами.
Но надо понимать, что у G20 и ШОС задачи абсолютно разные, одно другое никак не заменяет и функционированию не мешает. Диалог между двадцатью ведущими странами очень важен, так как там, где молчит дипломатия, говорят пушки.
Тогда как в ШОС новые члены должны помочь вдохнуть жизнь в реальные экономические проекты огромного региона. В частности, в китайскую инициативу “Один пояс – один путь”. А это разветвленная сеть инфраструктурных, энергетических и промышленных объектов, в которых сейчас заинтересованы все участники объединения.
– Если до этого мы говорили о политической составляющей, то нужно вспомнить о том, что саммит в Уфе обратил внимание и на экономические вопросы. Говорилось много о создании Банка развития ШОС. Как вы это прокомментируете?
– Чтобы любой проект заработал, ему нужно финансирование. И вот поэтому-то ШОС и буксовала, так как Кремль опасался, что китайские деньги уменьшат российское влияние в организации. У самой Москвы, в связи падением цен на энергоресурсы, возможностей нет для масштабного вливания финансов. Вот здесь и пригодился баланс в виде Индии, совместно с которой можно одобрить создание возможностей финансирования проектов ШОС, неважно как – через Банк или спецсчет, главное, что можно. А сейчас, когда кризис охватил не только Россию, но и Центральную Азию, финансовые возможности ШОС нужны как никогда. Другое дело, что не стоит ожидать, что проекты заработают сразу, ШОС – организация большая, соответственно, с разветвленной бюрократией, необходимостью консенсуса по всем вопросам, но тенденция положительная. А для Казахстана – чем быстрее заработает, тем лучше. Поднимется ли завтра цена на нефть – еще неизвестно, а кушать хочется прямо сегодня.
– Не станут ли страны, входящие в ШОС, зависимыми от Китая, который в условиях кризиса предлагает своим партнерам многомиллионные кредиты?
– Штука заключается в том, что на развитие нужны деньги, без этого никак. Как бы ни хотелось бесплатно модернизироваться, но так не бывает. Финансы нужны, и прямо сейчас.
Вспомним, как развивался сам Китай. В него вложилось полмира, были построены производственные мощности, и вот вместо еще вчера нищей страны перед нами ведущая инвестиционная держава. Причем, кроме Китая, сейчас в мире никто инвестировать в наш регион желанием не горит. Пекин это делает тоже из своих соображений, но они несколько иные, чем рисуют конспирологи. Дело не в прямой зависимости от кредитов, в конце концов, есть много случаев, когда страны их просто не отдавали, хотя, конечно, это самый плохой вариант событий.
Китаю важно, чтобы его окружали дружелюбно настроенные и по возможности стабильные страны. Условно говоря, “Сирия” на границе с неспокойным Синьцзяном Китаю не нужна. Наоборот, экономической державе нужны максимально диверсифицированные стабильные и безопасные пути для вывоза своих товаров и получения энергоресурсов. Это очень важно и нужно Китаю. Собственно, за это он и готов платить миллионы.
– Что выиграет Казахстан от такого финансового сотрудничества?
– А вот здесь надо начать с того, что кредиты надо отдавать. Отдать их нетрудно, если деньги не разворовывать, а пустить на развитие, и потом с прибыли вернуть то, что заняли. Мысль простая, но почему-то не всем очевидная. Да, если деньги не украсть, не растранжирить на безумные прожекты, а рачительно использовать, то тогда кредит пойдет только на благо. Например, кто-то берет кредит, покупает, предположим, небольшой транспортный автомобиль, начинает заниматься грузоперевозками, желательно с интернет-технологиями, когда клиент видит через сайт или приложение, как идет его товар, нарабатывает клиентскую базу, расширяется и богатеет, попутно расплачиваясь за стартовый капитал в виде кредита.
А кто-то берет кредит и покупает на него айфон, который устареет через год. Или престижный автомобиль, которому потом заправить бензин не на что. Или еще хуже: тратит кредит на безумный той. И вот здесь начинаются проблемы с выплатой и прочие “радости жизни”, как в названии популярного фильма “Лемони Сникет и 33 несчастья”.
Поэтому Казахстан может много выиграть от такого финансового сотрудничества, но только если подойдет к этому рачительно, взвешенно и честно, для развития экономики, производства, образования и т. д. И проиграет, если чиновники будут разворовывать средства, тратить на пафосные мероприятия или бессмысленные прожекты своих родственничков.