Напомним о последних подобных эпизодах. Например, мама одного из учеников второго класса резко и эмоционально высказалась в соцсетях об учебнике по казахскому языку. Ее претензии заключались в двух моментах. Во-первых, почему предмет называется «Казахский язык», а не «Ана тілі»? Во-вторых, что значит «Жазбаша сөйлеу», то есть письменная речь? Женщину смутила мысль о том, как речь может быть письменной.
В республиканском научно-практическом центре экспертизы содержания образования критику посчитали необоснованной. Здесь сообщили, что «Ана тілі» и «Қазақ тілі», преподаваемые в школах с казахским языком обучения, — это два разных предмета с разными целями обучения. «Ана тілі» преподается во 2 полугодии 1 класса после «Әліппе», а предмет «Қазақ тілі» — со 2 по 11 классы. Такая практика является традиционной, отметили в центре.
«Жазбаша сөйлеу» является распространенным и давним термином не только в филологии, но и в педагогике. По этой причине в типовой учебной программе предмета «Қазақ тілі» это понятие используется и предполагает освоение детьми навыки как устной, так и письменной речи», — заявили в центре.
В итоге женщина принесла извинения за эмоциональную реакцию, а свое нашумевшее видео удалила.
А еще раньше в TikTok появилось видео, на котором в рабочей тетради по казахскому языку было написано слово «көгөніс», что вызвало споры и недоумения в Казнете. Обратившийся к переводчику в Сети автор ролика рассказал, что получил перевод «блюдо из газона».
Все тот же центр экспертизы сообщил, что правописание слова «көгөніс» (овощи) в задании по теме «Менің ас мәзірім» в рабочей тетради соответствует Орфографическому словарю, утвержденному терминологической комиссией при Правительстве РК (Орфографиялық сөздік /Алтыншы басылым. Құраст.: Н. Уәли, Қ. Күдеринова, т.б. — Алматы, 2013).
Отмечается, что авторы учебного издания руководствовались действующим орфографическим словарем, поэтому в тексте ошибка отсутствует.
«Ранее написание слова «көгөніс», а также таких слов, как «шегара» (граница), «қыргүйек» (сентябрь) и других, вызвало в обществе много вопросов, так как населению более привычными были написание через букву «к» («қыркүйек», «шекара», «көкөніс»). Институт языкознания имени Ахмета Байтурсынова неоднократно пояснял, что параллельное использование двух вариантов допускается и не будет рассматриваться в качестве ошибки», — сообщили языковеды.
О проблеме опечаток, ошибок и неточностей в казахстанских учебниках, реакции общества на это и путях решения корреспондент медиа-портала Caravan.kz побеседовал с Натальей Новосельцевой, кандидатом педагогических наук и директором Издательского дома «Көкжиек-Горизонт».
— Периодически отечественные учебники попадают под критику родителей, о чем они рассказывают в социальных сетях.
— Действительно, это происходит периодически, и периоды эти по календарю именно сентябрь-октябрь, то есть начало учебного года. И, да, чтобы эту критику обнародовать, родители учеников выбирают социальные сети — например, TikTok. Между тем в конце учебника есть выходные данные книги, и там есть телефон издательства, можно позвонить в издательство и разрешить все вопросы.
— Почему же тогда родители выбирают именно путь обнародования в социальных сетях и редко звонят в издательство?
— Наверное, потому, что когда родитель звонит в издательство, его слышит только один человек, а вот разместишь видео с возмущением в социальных сетях — тебя уже слышат тысячи людей. Плюс популярность темы: практически в каждой казахстанской семье есть школьники, поэтому тема образования, а значит, и тема учебников, в приоритете у большинства населения страны.
— Насколько обоснованной бывает эта критика? Или же моментами проблема, скорее, раздувается?
— Про слово «көгөніс», знаете, уже не смешно! Көгөніс, шегара (граница), қыргүйек пишутся с «г» с 2013 года. Я работала учителем в 2014 году, нас собирали на семинар и сообщили, что при заполнении журнала надо писать слово қыргүйек через «г», иначе — ошибка! Как сообщить населению, что теперь эти слова пишутся именно так? Только через учебник! Может быть, пустить какую-то социальную рекламу по телевизору? Пусть показывают каждый день по 100 раз: «Пишите правильно: көгөніс, шегара, қыргүйек!» … «Пишите правильно: көгөніс, шегара, қыргүйек!» … «Пишите правильно: көгөніс, шегара, қыргүйек!» … Реально, люди не знают, что ряд слов пишется сейчас по-другому. Посмотрите, кругом во всех рекламных постах, на официальных сайтах, везде пишут по-прежнему «қыркүйек».
Да и Институту языкознания им. А. Байтурсынова надо вести разъяснительную работу среди населения, может быть, организовать однодневные семинары для учителей по тем изменениям, которые проходят сейчас в языке. Ведь язык (любой, в том числе казахский) – это как живой организм, он растет, развивается, какие-то слова приобретают новое значение, какие-то слова изменяют свои нормы написания.
— Можно ли рассуждать об опечатках, неточностях и недочетах в отечественных учебниках как о проблемном и систематическом явлении? Или же это можно описать больше как единичные случаи?
— Очепятки, ой, опечатки… Мне кажется, что это, скорее, единичные случаи. Да, они бывают порой комичны, как в случае с учебником, где даты жизни М.Ю. Лермонтова увеличили на 100 лет из-за опечатки. Чтобы не было опечаток, нужно время для хорошей корректорской работы.
— Вы — глава издательского дома. Расскажите, насколько подготовка учебников, его написание, создание и выпуск — это сложный и скрупулезный процесс, и как он менялся с годами?
— Разработка учебника — это многоэтапный процесс. Многие думают, что разработка учебника проводится за деньги государства, поэтому обрушивают критику именно в сторону государства. Но на самом деле процесс разработки учебника финансируется исключительно издательством, а все издательства у нас в стране – это ТОО или ИП, то есть частный бизнес. Но порой мы, издательства, себя чувствуем филиалами Министерства просвещения. Потому что весь процесс создания учебника, от подписания договора с автором до выхода в свет, пошагово расписан с точностью до миллиметра. Очередное странное задание в школьном учебнике возмутило казахстанцев
Например, в правилах сказано, что авторов должно быть как минимум три: ученый, методист и учитель. С 2021 года во всех издательствах появилась своя внутрииздательская экспертиза, и в штате каждого издательства есть несколько экспертов этой самой внутрииздательской экспертизы. Эти эксперты также взаимодействуют с внешними рецензентами. Рецензенты (2-3 человека) должны быть титулованные ученые или педагоги. Каждый рецензент не просто пишет рецензию, он прежде всего даёт список замечаний, по которым издательство обязано внести исправления в книги и предоставить развёрнутый письменный ответ по каждому замечанию. Если рецензент удовлетворен работой издательства, то он пишет финальную рецензию, которая заверяется подписью и печатью организации, в которой рецензент работает. То есть вы видите, ответственность тут солидарная, так как на обороте титула теперь, помимо фамилий авторов, обязательно должны быть указаны эксперты внутрииздательской экспертизы, фамилии рецензентов и привлеченных редакторов. После внутрииздательской экспертизы книги вместе с пакетом документов направляются в Центр экспертизы содержания образования. С 2020 года учебники на экспертизу в министерство направляются исключительно через ЦОН. При этом мы готовим 4 экземпляра книг и дисков (для электронных учебников): 3 экземпляра имеют белые пустые обложки и пустые обороты титулов без указания издательства и авторов, 1 экземпляр с полноцветной обложкой с указанием издательства и авторов. Экспертиза занимает 50 дней, при этом издательства не знают, кто эксперты, а эксперты не знают, книги какого издательства у них в руках. Через 50 дней издательство получает ответ в ЦОНе для каждого сданного учебника: «требует доработки» или «не рекомендовано к использованию в организациях образования». Письмо сопровождается обычно постраничными замечаниями экспертов. На доработку издательствам даётся 40 дней. На вторую экспертизу также учебники уходят через ЦОН. 50 дней уходит на вторую экспертизу…
Есть еще несколько моментов, которые создают проблемы и издательствам, и экспертам. Например, первая экспертиза начинается 27 июня, а в августе меняется программа: добавляют 2 недели в учебный год, вносят изменения в формулировки целей, значит, опять нужна доработка учебников.
— Асхат Аймагамбетов еще в 2020 году заявил, что нельзя винить за ошибки в учебниках только лишь издательства или авторов, потому как учебники утверждаются комплексно. Согласны ли вы с этим утверждением?
— Да, безусловно. Дважды учебник проходит через руки внутрииздательской экспертизы: это 2 эксперта плюс 2-3 рецензента. Дважды учебник проходит через руки экспертов Министерства просвещения, это еще 3 эксперта. Издатели и авторы опять обязаны исправить каждое их замечание, либо дать разъяснение, почему не исправили. А после всех этапов еще есть предметная комиссия. Там уже 3-5 новых экспертов целый месяц рассматривают каждый учебник буквально под лупой. Именно эта последняя комиссия и принимает итоговое решение по каждому учебнику. Итого — 5 этапов экспертизы, минимум 8 привлеченных экспертов.
— А имена экспертов Министерства просвещения указываются на обороте титула или в выходных данных учебника?
— К сожалению, издательства не знают, каких именно экспертов привлекает ЦЭСО МП, и их фамилии не будут указаны на оборотах титула. Но замечания этих экспертов порой вызывают сомнения в их компетентности. Например, в своих экспертных замечаниях некоторые эксперты просят написать слова именно с ошибкой: Караганда (надо: Караганды), Балхаш (верно: Балкаш), наурыз-коже (надо слитно: наурызкоже), Коркыт Ата (надо: Коркытата). В скобках — верное написание по словарю. А есть замечания, которые вообще не поддаются объяснению с точки зрения здравого смысла.
— Какие именно? Можете процитировать?
— Вот, например, цитата из экспертного заключения на учебник «Қазақ тілі» для классов с русским языком обучения. Пунктуация и курсив авторов сохранены. Как говорится, без комментариев…
«Не видим текстов, формирующих у учащихся духовные и нравственные ценности. Например, изображение девушки в брюках (шорты, стр. 18), девочка, играющая в футбол (книга 1: страница 117), женщина, мать в платье с короткими рукавами (казахские женщины никогда не были обнажены до локтей — книга 1, страница 15), платье бабушки было слишком коротким (Книга 1, с. 62, с. 146) и ее открытые волосы, когда она завязывала шарф, женщина в облегающей одежде — Книга 2, страница 86. Матери должны носить платок (даже во время приготовления еды), а на изображении женщина без платка».
«На уроке «Мой друг танцует» один танцует грузинский танец, другой играет на гармони. Имена других национальностей (русские) часто используются в учебнике. На наш взгляд, это неправильно, даже если вы получите учебник английского или русского языков, казахских имен вы нигде не найдете. Так почему же мы используем имена других народов на уроках казахского языка? Почти все казахские имена имеют определенное значение, поэтому, произнося это имя, он должен научиться использовать полное значение слова в начальной школе!!! Поэтому, мы не поддерживаем публикацию в учебнике текстов и заданий о народах, говорящих на разных языках, хранящих свои традиции, исповедующих разные религии!!!»
— Тогда же, в 2020 году, господин Аймагамбетов заявил, что в Казахстане вводятся внешняя экспертиза, общественная экспертиза и апробация. Расскажите, как это все работает на сегодняшний день?
— Апробируются сейчас только учебники, которые вводятся по новым программам. Общественная экспертиза — это обсуждение учебников на специальных сайтах. То есть любой учитель, родитель, ученик может написать о какой-то неточности или об ошибке, это сообщение напрямую поступает и в ЦЭСО МП, и в издательство. На каждое письмо издательство должно немедленно реагировать. Эта мера позволит избежать ряда ошибок до тиражирования книги. Ученье – свет, а учебник – выключатель: как в Казахстане решается судьба авторов некачественных учебников по истории
Таким образом, выпустить сейчас учебник — дело непростое. На мой взгляд, слишком усложненное. В таких условиях невозможно создать линейные учебники. А в условиях быстро меняющегося ГОСО и типовых учебных программ сейчас ученики вообще окажутся без учебников по некоторым предметам.
— Неужели? Какие именно учебники не успеют выпустить?
— Например, учебник «Русский язык. 2 класс» для классов с нерусским языком обучения. Как известно, в этом 2022-2023 учебном году первоклассники, обучающиеся на казахском языке, русский язык не изучают, и начнут его изучать только в следующем 2023-2024 учебном году. Но учебника для такого изучения нет ни в одном издательстве. А нет его, потому что нет типовой учебной программы «Русский язык 2-3-4 класс для классов с нерусским языком обучения». Разработкой программы в настоящее время занимается Академия образования им. Ы. Алтынсарина. Экспертиза учебника занимает 1 год, написание — полтора года. Вот и считайте, простая математика: 2023 год – 1 год (экспертиза) – 1,5 года (написание учебника) = 2020 год — год начала работы над учебником… Такая же ситуация с предметами «Изобразительное искусство» и «Труд» (название может измениться). То же самое с учебником «Английский язык. 3 класс. Стартер», который начнут изучать в 3 классе.
— Какой вы видите выход из ситуации? И есть ли он вообще?
— Издательствам очень хочется стабильности и определённости. Если так стремительно меняется ГОСО и следом программы, может быть, стоит отказаться от экспертизы ЦЭСО МП, оставить только Предметную комиссию? Во-первых, в издательствах очень сильная внутрииздательская экспертиза. Во-вторых, это значительно сократит время на внешнюю экспертизу. В-третьих, очевидная экономия бюджета. В любом случае издательства смогут приспособиться к быстро меняющимся условиям, главное — не замалчивать эти проблемы. И решать их Министерству просвещения надо вместе со всеми издательствами и только консолидированно.