В общем, как ни старались, но недочетов избежать не удалось.
После общения с профессионалами – сотрудниками следственных подразделений силовых ведомств, адвокатами и судьями – у меня возникло стойкое впечатление, что выстроенная в нашей республике система правоохранительных органов нуждается в корректировке.
В статье 1 Основного закона страны черным по белому написано: “Республика Казахстан утверждает себя демократическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого являются человек, его жизнь, права и свободы”.
“Особенная часть” Уголовного кодекса также подтверждает то, что важнейшим для государства является человек, его жизнь и здоровье. И начинается она со статьи 99 УК – “убийство, то есть противоправное причинение смерти другому человеку”. Однако если посмотреть на систему правоохранительных органов в целом, то возникают некоторые вопросы.
Так, преступления против личности, и убийства в том числе, расследуют, главным образом, лишь следователи МВД. Но данное министерство по своему статусу уступает и КНБ, и органам прокуратуры, потому что входит в состав правительства Республики Казахстан, а не подчиняется напрямую Президенту.
Кроме того, сотрудники полиции, расследуя и раскрывая преступления против главной ценности государства – человека, его прав и свобод, получают более низкую заработную плату, чем их коллеги из КНБ и прокуратуры. Но если следователю МВД платят меньше, то он менее профессионален? И тогда, по этой логике, ему не должны поручать расследовать такие преступления? Возможно, все тяжкие и особо тяжкие преступления (в первую очередь – против личности) надо передать сотрудникам прокуратуры.
До 1996 года так оно и было. Над убийствами, разбойными нападениями и изнасилованиями ломали голову “важняки” при прокуратуре. Если вернуться к данной модели, то вся линия государственного обвинения выстроится в едином векторе. Сначала следователь прокуратуры проводит досудебное расследование, затем его коллеги поддерживают государственное обвинение в суде, и процесс заканчивается вынесением законного приговора.
Отмечу еще, что возврат расследований в прокуратуру одновременно способствовал бы и обучению тамошних кадров. Ведь нынешние работники этого ведомства никогда не расследовали уголовных дел. Что, впрочем, нисколько не мешает им поучать следователей МВД и КНБ тому, как это надо правильно делать. С точки зрения человеческой психологии все понятно: прав тот, у кого больше прав. Раз я осуществляю надзор за следствием, а не наоборот, то слушайте меня, а я расскажу, что делать надо и как именно.
Впрочем, есть и другой вариант: создать для расследования тяжких и особо тяжких преступлений, в первую очередь – против личности, самостоятельный правоохранительный орган, вроде почившего 9 лет назад Государственного следственного комитета (ГСК), и подчинить его непосредственно Президенту РК. Набрать опытных следователей и гарантировать им достойную заработную плату.
Алматы