Сероводород вырвался наружу
Подобного в истории Западного Казахстана никогда не было. В ночь на 21 июня 1991 года жители близлежащего поселка Тунгуш проснулись от страшного взрыва, они же первыми заметили пламенный фонтан и почувствовали невыносимый запах тухлых яиц который доносился со стороны Карачаганакского месторождения. Вырвавшийся наружу сероводород сразу же распространился по оврагам, низинам и лощинам, проник в дома. В течение длительного времени люди страдали от головных болей и других недугов. Эта авария стала точкой отсчета в многочисленных страданиях жителей поселка. В последующем проблемы со здоровьем в результате влияния месторождения у тунгушцев лишь усугублялись. И в итоге властям пришлось переселить сельчан в безопасное место.
Как сообщили “КАРАВАНУ” в департаменте по чрезвычайным ситуациям Западно-Казахстанской области в тот день, 21 июня 1991 года, запах с превышением в три раза предельно допустимых концентраций сероводорода зафиксированы были не только на территории месторождения, но в близлежащих селах Тунгуш и Карачаганак. Прибывшие на место спасатели попытались сдержать напор пламени, но огненная стихия, вырвавшаяся из-под земли, уже была не подвластна человеку. Она только разрасталась с еще большей силой. Это было страшное зрелище, вспоминают очевидцы катастрофы.
Страх и шок
– Как раз в тот день, когда произошла авария, у меня была свадьба, – рассказывает “КАРАВАНУ” Григорий ПЯСЕЦКИЙ, сотрудник пожарной службы, принимавший участие в ликвидации аварии. – А через несколько дней, когда приехал на эту скважину, впервые в жизни увидел такой фонтан пламени. Ночью светло, утки летят на свет, тут же у них от пламени обгорают крылышки, и они падают. Утром вся земля вокруг в птицах.
Как потом сообщили официальные источники, взрыв на скважине №321 Карачаганакского месторождения случился из-за нарушения техники безопасности при бурении. На глубине свыше 5 тысяч метров произошло поглощение глинистого раствора, что привело к резкому снижению давления. Газ с огромной силой вырвался наружу и загорелся. Пожар происходил при очень высокой температуре. Причиной трагедии могла послужить сама технология бурения наклонным способом. Есть еще версия, что авария случилась из-за того, что при бурении применили раствор несоответствующей концентрации. Но шок и страх, которые пережили в первые минуты взрыва сельчане, трудно поддаются описанию.
– Сразу же подняли весь гарнизон пожарной службы области, – вспоминает начальник штаба, а затем начальник тыла ликвидации аварии на скважине № 321 Рашид НАУРЗАЛИЕВ. – Затем к нам на помощь прибыли пожарные и газоспасатели из Актюбинска, Атырау, Оренбурга, Тюмени и других городов Советского Союза. Жертв и пострадавших не было, я, как начальник штаба ликвидации, лично давал отчет по этому поводу.
Огненная лава на сотни метров
По прибытии на место ЧП пожарные вокруг горящей скважины вырыли пять котлованов по 250 кубометров каждый и закачивали в них воду из близлежащих рек. На это ушло несколько дней. Причем вода в котлованах предназначалась не для тушения пожара, а для создания водяной завесы газоспасателям. Функции пожарных заключались в обеспечении безопасности газоспасателей и создании условий для работы противофонтанной службы, которые должны были устранить причины аварии. Тушить огненную лаву в несколько сотен метров было бессмысленно, да она и не собиралась поддаваться человеку.
Как рассказали “КАРАВАНУ” участники ликвидации аварии, на разбор конструкции бурового оборудования ушло очень много времени. Нужно было дойти до устья скважины и разобрать всю конструкцию. Но при запредельной температуре приблизиться к скважине и что-то сделать было крайне сложно. Сплошным потоком шел газ, горел и уходил в атмосферу.
Вообще, Карачаганак – это уникальное месторождение по многим параметрам. Прежде всего, оно трехслойное. Сверху идет газ, затем конденсат, а внизу – нефть. Причем все находится под избыточным давлением, и добыча идет фонтанным способом и на очень большой глубине. В случае аварии все это создает большие проблемы.
– Откуда-то из России пригнали специальный японский трактор, к нему привязывали буровую трубу, делали гребенку, а снизу крюк, и этот бульдозер должен был как можно ближе подступиться к горящей скважине и расширить место, чтобы свалить вышку, – продолжает Григорий Пясецкий. – Наши ребята охлаждали этот трактор, проще говоря, заливали водой все время, чтобы не загорелся. Мы надевали ватные фуфайки, а поверх них светоотражающие костюмы. Но они не выдерживали высокой температуры и начинали плавиться, особенно на лице, у глаз. Трактор внутри пламени выдерживал минут 15–20, затем начинал раскаляться, плавиться и гореть, поэтому отходил назад. Потом его еще часа полтора охлаждали, заливая водой.
ЧП всесоюзного масштаба
– Жара была такая, что при подходе к фонтану этих светоотражательных костюмов хватало только на один раз. Зашел в бушующее пламя, вышел назад – и костюм уже полностью непригоден, – дополняет начальник участка Валерий АРЕФИН.
И хотя официально жертв не было, газоспасатели, каждый раз погружаясь в пламя и выходя оттуда в оплавившихся костюмах, не могли не получить травм. Тут же дежурили врачи “скорой помощи”. Получив медицинскую помощь, замазав ожоги, поменяв светоотражающие костюмы, люди опять уходили в огонь.
Авария на скважине №321 была воспринята как ЧП всесоюзного масштаба. Карачаганакская газовая установка тогда входила в систему “Газпрома” Советского Союза. Ликвидацией аварии руководили большие чины из Москвы. На место ЧП прилетал сам тогдашний глава “Газпрома” Виктор ЧЕРНОМЫРДИН.
– Я, как начальник штаба ликвидации аварии, был на совещании, которое проводил Виктор Черномырдин. Там в первую очередь решались вопросы финансирования, сколько денег необходимо, какая техника, оборудование. Нам по его распоряжению даже новую насосную станцию откуда-то привезли, – вспоминает Рашид Наурзалиев.
Участники тех событий отмечают, что помимо техники и оборудования не забывали о самих ликвидаторах, на чьи плечи легла вся тяжесть борьбы с огненной стихией:
– Обеспечение было на высшем уровне. Помимо трехразового питания каждому давали тушенку, курящим – сигареты, хотя в стране с этим была большая напряженка.
Танковое “шоу”
Для тушения таких фонтанов существует специальная техника, но в данном случае она не смогла подобраться к заданной точке. Было решено использовать армейский танк.
– По технологии ликвидации таких аварий использование танков допустимо. Представьте себе дом, внутри труба, а из нее идет дым. Нужно все очистить и срезать трубу. Но при высокой температуре подобраться к ней невозможно. Решили выстрелами из танка срезать ее, – рассказывает Рашид Наурзалиев.
– Три дня готовились, два дня стреляли, но не так все просто оказалось – то недолет, то перелет. В общем, танк так и не попал, потом в столовой все балдели. Я даже танковую гильзу домой привез и до сих пор использую как миску для собаки, – улыбается Григорий Пясецкий.
Между тем огонь продолжал бушевать. Конденсат выбрасывал наружу находившиеся под землей толстые трубы, и они, как змеи, искривленные и обугленные, выползали на поверхность. Зрелище не для слабонервных, говорят пожарные. Представьте картину: едет машина, и вдруг ее подбрасывает вверх под воздействием вырвавшейся из-под земли трубы, и она переворачивается. Или стоит человек в степи, и перед ним из-под земли выскакивает нечто черное, страшное, многометровое и с грохотом падает. И это при том, что из-под земли шел постоянный гул, от которого становилось не по себе.
– На моих глазах был случай: когда земля начала содрогаться с бешеной силой, кто-то из коллег запрыгнул в стоявшую пожарную машину и дал газу, так он спас технику, – отмечает Рашид Наурзалиев. – Потом мы насчитали четыре километра обугленных массивных труб, выброшенных из-под земли на поверхность.
Такое забыть невозможно
В самый разгар катастрофы на скважине №321 в стране произошел переворот – власть попытался взять ГКЧП (государственный комитет по чрезвычайному положению). И хотя спустя несколько дней он был подавлен, а Советский Союз продолжал еще существовать, механизм его развала уже был запущен.
– Пришло указание, что ликвидаторы из других республик не могут здесь работать. Им поступил приказ, и буквально через пять дней все наши коллеги, как люди военные, собрались и уехали. Даже оренбуржцы, несмотря на то что Карачаганак относился в тот момент к “Оренбурггазпрому”. На месте аварии остались одни казахстанцы, – вспоминает начальник штаба ликвидации аварии Рашид Наурзалиев.
В общем, борьбу с огненной лавой продолжили только казахстанские службы – пожарные, газоспасатели, противофонтанщики… Ровно через три месяца после ее начала аварию удалось полностью ликвидировать. И те, кто выстоял против страшной стихии на скважине №321, и сейчас, по прошествии 24 лет, помнят все обстоятельства этой аварии до мельчайших подробностей. Такое забыть невозможно.
Уральск