На одном девушка просит алматинцев ответить на вопрос, что такое қара шаңырақ, на другом – произнести три любых слова на казахском языке.
Пользователи тепло оценили идею преподавателя, оставляя позитивные комментарии под публикациями. Что касается результатов опроса, то они были достаточно разными: на удивление, не все опрашиваемые удачно ответили на вопросы г-жи Драчевой.
Корреспондент медиа-портала Caravan.kz связался с преподавателем и поинтересовался, что подтолкнуло ее к этой идее и ожидала ли она таких результатов. Кроме того, Оксана рассказала нам о своей работе в нынешний момент и поделилась, что среди ее учеников есть даже россияне.
— Оксана, как у вас появилась эта идея социальных роликов на тему казахского языка? Часто ли вы снимаете подобные видео?
— Сказать честно, эту идею я позаимствовала у западных блогеров. Очень много курсов, очень много ребят, кто занимается развитием любого языка, и зачастую они снимают подобные социальные ролики. Такие эксперименты нужны не только, когда ты обучаешь языку, но и для общей статистики: сколько людей являются носителями, есть ли спрос на обучение и вообще – насколько обучение необходимо и т.д. Не берусь озвучивать точный процент населения, говорящего на казахском, но, как вы видите, ролик показал иную сторону, что в стране до сих пор имеет место проблема незнания государственного языка. Этот ролик был выдержан в позитивной тональности – никакого негатива. Хотелось пробудить в людях мотивацию, показать, что даже если они не знают языка, все равно в глубине, где-то там, в подкорке зарыт пассивный запас слов и грамматики. Нужно просто пробудить свое подсознание, записаться на урок и начать читать, писать, разговаривать, и человек вспомнит, что он знает казахский язык.
Идея социальных роликов, связанных с казахским языком, появилась еще в прошлом году. Подобные видео я снимаю часто, еженедельно выходит по одному. Поначалу мне показалось, что задумка будет провальной, люди не захотят отвечать, будут всячески избегать камеры, но я ошибалась: казахстанцы – самые отзывчивые, позитивные, умные в мире люди, и они с удовольствием поддержали мою идею, демонстрировали свои знания, отвечали. И людям нравится такой формат.
— Например, вопрос про қара шаңырақ и про три казахских слова – ждали ли вы таких ответов и результатов от опрашиваемых? Остались ли ими довольны? Почему некоторые участники опроса не смогли вспомнить, казалось бы, такие простые вещи?
— Для кого-то это простые вещи, для кого-то – нет. Я не могу сказать, что осталась довольна результатами и ответами, но что есть – то есть. Конечно, я думала, что в нашей стране люди знают язык куда лучше, смогут сказать хотя бы 10-15 слов или выразиться предложениями. Тем более, вы видели, что в основном в ролике были школьники, которые пишут СОРы, СОЧи, сдают тесты. И ребята 8-9 класса должны иметь словарный запас минимум в 3-4 тысячи слов. Но, к сожалению, этого нет.
— Не кажется ли вам, что подобной легкой и позитивной подачи преподавания не хватает в наших школах?
— Согласна. Возможно, учителя сами удручены тем, что плановое обучение не всегда дает хорошие результаты. У них есть конкретный план, и поэтому спускать всех собак на педагогов нельзя. Но все же можно добавить какую-то яркость, динамичность в процесс обучения. Не просто читать и пересказывать, а искать новые подходы, предлагать ученикам различные игры. Нужно пользоваться функциями нашего мозга, использовать его лучшие стороны. Поэтому мы должны подстраивать под них программу.
— Почему получается так, что энтузиасты вроде вас делают для развития казахского языка, казалось бы, намного больше, чем специальные структуры и учреждения, которые обязаны заниматься этим?
— Я не знаю, почему так получается. Возможно, потому что мы искренне болеем своим делом. Нас, энтузиастов, которые занимаются развитием казахского языка, на самом деле не так много. Мы всем сердцем любим казахский язык, мы понимаем, как преподавать, и занимаемся этим. Когда мы видим результаты, улыбки наших учеников, когда наши дети занимают первые места на олимпиадах, когда взрослые люди задают вопросы в разное время, в разных местах нашим детям на казахском, а те им отвечают – тогда мы радуемся всем сердцем. В такие моменты нам и хочется продолжать это дело. Учебные учреждения не имеют должного контакта с людьми, и результаты – налицо. А мы продолжаем работать с людьми, добиваемся результата, самое главное – они имеют желание и рвение изучать родной казахский язык.
— Хотелось бы затронуть и такую тему: своеобразным камнем преткновения в нашем обществе стали смешанные школы. Одни считают, что смешанные однозначно нужны и помогут развивать полиязычность в Казахстане. Другие, наоборот, считают, что смешанные школы нужно закрывать, потому что они представляют угрозу государственному языку и дети там забывают свой родной язык. Что вы думаете на этот счет?
— Я думаю, что это полный бред. Недавно видела петицию, где голосовали за то, чтобы закрыть русские классы. Вспомните, в каком государстве мы живем: в суверенном, демократическом и многонациональном. Каждый человек имеет право учить свой язык, придерживаться своей религии. Изучение других языков не влияет на статус государственного языка. Если дети забывают свой родной язык в смешанных школах, то это, скорее, проблема преподавания.
— Ранее мы вместе с другим известным преподавателем казахского языка Канатом Тасибековым рассуждали на тему изучения казахского языка россиянами, приехавшими в Казахстан на фоне украинских событий. Возможно, вам есть чем поделиться на эту тему?
— Да, среди моих учеников есть россияне. Но эти ученики были как до ситуации в Украине, так и после. Поэтому я не знаю, можно ли провести связь между этими событиями. Для чего они изучают язык – такими подробностями я, увы, не владею. Бывает, я узнаю, что человек из России, когда вижу, что оплата прошла российской картой. Ну или же сам ученик говорит, что живет в РФ, и четко дает понять, что хочет изучать казахский язык. Какой-то более точной информации у меня, к сожалению, нет.
Мои ученики из России – это этнические казахи. У кого-то из них в Казахстане живут родственники, кто-то учит язык, потому что считает, что обязан его знать, кто-то по той или иной причине эмигрировал в Россию или даже в США, но все равно интересуется и хочет изучать родной язык. В этническом соотношении казахов среди моих учеников больше всего. Все стараются, и успех не зависит от того, россиянин ты или казахстанец. Если у человека есть время, если он дисциплинированно получает курс, выполняет все задания, старается, то и результат не заставит себя ждать.
— Исходя из вашего опыта общения и преподавания, можно ли сказать, что мы идём к тому, что вопрос о владении государственным языком перестанет стоять на повестке и перестанет быть для кого-то проблемой? Что в скором будущем все без исключения казахстанцы будут владеть казахским языком?
— Я всем сердцем надеюсь, что эта проблема исчезнет, что между нами не будет языкового барьера, что представители разных национальностей Казахстана станут ближе друг к другу, начнут понимать культуру, традиции и воспитание друг друга. Все мы видим публикации людей о том, что они хотят уехать из Казахстана в связи с языковым вопросом. К примеру, встречала посты, где писали о том, что на работу берут лишь в том случае, если ты знаешь казахский язык. Но это не должно быть удивительным. Государственный язык в нашей стране – казахский, язык международного общения – русский. Но вообще я сторонник того, чтобы все казахстанцы были трехъязычными и в совершенстве владели казахским, русским и английским языками.
Добавлю, что вскоре я начну обучать казахскому глухонемых. У нас есть организация, в которой я буду проводить двухчасовые курсы для детей. Для меня это что-то вроде нового вызова. Ты, к примеру, смогла обучить тех, кто говорит и понимает, а теперь попробуй обучить тех, кто не говорит. Если честно – я не знаю, каким будет результат. Я не знаю, что меня ждет и на что я иду, но я согласилась и хочу испытать свои силы, применить свою фантазию и навыки, — подытожила Оксана Драчева.