Дошли до абсурда
– Мы дошли до того абсурда, когда коммерческие банки отказываются давать кредиты в национальной валюте, – сказал председатель фонда “Финпотребнадзор” Айдар АЛИБАЕВ. – Я знаю конкретные примеры, когда правдами и неправдами банки заволакивают выдачу таких кредитов. Таким образом, они не хотят брать на себя риски и перекладывают их на своих заемщиков. В бизнесе сейчас не заключаются контракты, они не знают, в какой валюте это делать. Получается, если тенге так и держать, то вся экономика у нас встанет?
Между тем, если казахстанские компании показывают свое неумение работать в условиях валютных рисков, то зарубежные, более опытные и компетентные, оказались способны продолжать свою деятельность, причем очень успешно. По словам аналитика, одна из международных компаний, имеющая непрерывный производственный процесс, вышла из ситуации таким образом: предприятие продолжает поставки продукции, но со своими потребителями договорилась, что в случае девальвации риски они несут пополам. При этом большую часть сырья предприятие приобретает за рубежом за валюту.
Из-за своей низкой эффективности казахстанский бизнес и торговля очень сильно проигрывают России. В результате обесценивания рубля российский бизнес получил огромные преференции. Апогеем этого стал ажиотаж с покупкой казахстанцами автомобилей в России. Это не выгодно нашей экономике.
Цугцвангом сыт не будешь
Удержание курса тенге на нынешнем уровне также ведет к расходам золотовалютных резервов Нацбанка. По оценкам, ежемесячно удержание тенге обходится от 2 до 3 миллиардов долларов.
– В Казахстане сложилась тягчайшая ситуация, – считает Айдар Алибаев. – В стране резко выросло недоверие к национальной валюте. Это ведет к очень неблагоприятным последствиям. В шахматах такую ситуацию называют цугцванг – любой шаг приводит к ухудшению положения. Все это говорит о том, что тенге необходимо девальвировать. Но медленно и постепенно. И чем позднее это будет сделано, тем сложнее будет выходить из кризиса.
Однако сегодня, считает эксперт, вопрос девальвации не столько экономический, сколько политический. Прежде всего, это фактор предстоящих в 2016 году выборов. Ведь вместе с девальвацией тенге произойдет обесценивание депозитов населения в банках, личных сбережений, которые могут храниться дома, пенсионных накоплений в ЕНПФ. Соответственно в предвыборный год трудно решиться обесценивать тенге.
По мнению экономического обозревателя Дениса КРИВОШЕЕВА, девальвации тенге Казахстану не избежать:
– Наша экономика не настолько зависит от нефти, как мы считаем, и влияние цен на нефть на бюджет страны не такое критическое, так как большая часть валютной выручки аккумулировалась в Национальном фонде. Поэтому эти деньги не так сильно “давили” на экономику страны. Конечно, какие-то программы придется свернуть. Но на самом деле сворачиваются пока не те расходы, которым следовало бы.
Может, лучше правительству начать работать?
Все эти годы Казахстан прятал инфляцию за нефтяными поступлениями и красивыми отчетами правительства. То, что мы видим сегодня, – падение курса тенге, сокращение поступлений в бюджет, сокращение бюджетных расходов – результат этой скрытой инфляции.
И одна из причин – переоценивание курса тенге в последние годы, считает эксперт. При этом ситуация усугубляется почти полным молчанием властей:
– Нет ни одного внятного, понятного комментария со стороны власти, а самое главное – все планы декларативны и не несут никаких расчетов. С другой стороны, казахстанская проблема состоит не в “кривой” экономике, а в “кривых” цифрах. Если данные статистики не точно отражают действительное состояние, то построить на их базе нормальную экономику в принципе невозможно.
Насколько девальвация скажется на улучшении “здоровья” экономики Казахстана, Денис Кривошеев сказать затруднился по причине невнятной и непонятной, по его мнению, политики правительства и проваленной затеи с диверсификацией экономики:
– То, что мы видим в России сегодня, – повторение нашего кризиса 2009 года. Это кризис ликвидности и суверенного дефолта, что сыграло против всех системных банков страны. Причем если учитывать размеры экономик, то они взяли примерно такое же количество кредитов, сколько и мы в 2009 году. Единственное преимущество России – более развитое внутреннее производство: более 60 процентов продуктов на внутреннем рынке произведено их предприятиями. Тогда как в Казахстане этот показатель – всего 10 процентов. Соответственно девальвация может дать старт развитию российской экономики. Если Россия изыщет ресурсы, а ей нужны, прежде всего, трудовые ресурсы из стран Евразийского союза, то она сможет преодолеть этот кризис.