Мечтал о… хоккее
– Я вырос в Алма-Ате в районе Турксиба, – начал разговор Юсуп Шадиев. – Возле аэропорта, знаете, озеро есть? Детство было таким: отучился – и во двор. Всегда хотел стать спортсменом, но не футболистом, а хоккеистом. С пятого класса ходил на каток на Центральном стадионе.
– Как добирались ребенком в такую даль?
– Брал сумку – и на автобус. Час-полтора в одну сторону. Когда мне было 16 лет, хоккейную команду расформировали. Летом же я футболом занимался, и мне как-то предложили пойти на ЦСКА к Котлярову. Считаю, он мне дал путевку в футбол. Владимир Алексеевич сразу определил меня в защитники: “Давай играй сзади”. Мне повезло, что, когда попал в “Кайрат”, там были такие футболисты из Москвы, как Осянин, Михайлин, Рожков. Поиграв с ними, получил огромный опыт.
– Кто-то был вашим кумиром?
– Я всегда болел за “Динамо” (Тбилиси), а кумиром был Муртаз Хурцилава. Не знаю, почему. Когда попал в “Кайрат”, эталоном стал Сеильда Байшаков.
– С Хурцилавой познакомились?
– Да. В 1973 году Рожков познакомил нас на сборах в Леселидзе. Я даже один матч сыграл за динамовский дубль. У них не хватало ребят, а мы рядом с полем. Говорят: “Иди поиграй за нас”. Потом подарили динамовские трусы и майку. Я и сейчас слежу за грузинским футболом. Он у них всегда был интеллигентным.
“Верил – мое время придет”.
– В “Кайрате” вы дебютировали, заменив Байшакова…
– Да, он получил травму. Первый тайм закончился – мы, кажется, со львовскими “Карпатами” играли, и Сеильду надо было поменять. Рожков за меня слово замолвил. Сначала хотели другого игрока выпустить, но Сергей – а он был капитаном – говорит: “Вон парень сидит. Пусть играет”. А я еще бутсы на поле оставил, в раздевалку просто так зашел. Рожков меня наставлял: “Выйдешь сейчас. Ничего лишнего, отбери – отдай”.
– Не так давно Сергей Рожков прилетал из Москвы в Казахстан. Узнал вас?
– Конечно. Мы ведь успели с ним в 1975 году поиграть вместе.
– Вы на какой позиции играли в защите?
– И в центре, и с краю – по ситуации. Если у противника были сильные нападающие – Газзаев, Блохин, Грачев, то я играл против них персонально. Говорят, получалось хорошо, раз тренеры доверяли.
– Не все. Станислав Каминский, к примеру, не доверял…
– У меня с ним небольшие проблемы были. Иногда ребята получали премиальные, а он мне: “А тебе зачем деньги?”. Но я верил, что мое время придет. Знал, что был сильнее тех, кто играл на моей позиции.
– Вы про Станислава Кочубинского, пришедшего в “Кайрат” из киевского “Динамо”?
– И он, и Саша Гостенин были слабенькие. Гостенин, правда, потом набрал и уехал в московское “Торпедо”. Но они-то ни при чем. Не скажет же футболист тренеру: “Я не буду играть”. Помню золотые слова Ривалдо, когда его ван Галь начал “душить” в “Барселоне”: “Я не имею права осуждать тренера. Он отвечает за результат. Скажет, когда и где играть – хоть в воротах, – там и сыграю”.
Год в Грозном
– Почему в 1976 году ушли в грозненский “Терек”?
– Мне надо было играть. Я к тому же служил в армии, пусть об этом никто не знал. А тут ЧП случилось. Возле гостиницы “Казахстан” ограбили туристов из ГДР. Обвинили боксеров. Из-за этого в Алма-Ате разогнали спортроту. Мне два месяца служить оставалось. Отправили в Усть-Каменогорск в часть. Тоже – в спортивную. Но я там не играл – просто по части ходил. Потом договорился с командиром – домой приехал. А после армии уехал в “Терек”. Там год отыграл. А когда принимали в Грозном “Кайрат”, подошел Тимур Сегизбаев: “Хочешь домой вернуться?”.
– Вы за “Терек” успели сыграть и в Алма-Ате против “Кайрата”. Какие были эмоции?
– Настрой был за троих сыграть.
– На стадионе много было родственников?
– На футбол только отец ходил. При этом мы дома футбол никогда не обсуждали. Лишь когда в “Кайрате” играл, он мне говорил: “Не позорь меня”. Ему ведь на автобазе, где он работал, все высказывали.
Тренерский запрет
– Сыграв почти две с половиной сотни матчей за “Кайрат”, вы так ни одного гола не забили. Почему?
– Все тренеры мне почему-то запрещали переходить центр поля. Я же, несмотря на невысокий рост, хорошо в воздухе играл. У меня даже скандал был. Мы в Баку играли, я действовал персонально против Джавадова. Подключился по краю к атаке, подал, защитники выбили мяч на Джавадова. Тот обыграл троих и забил гол. Игорь Волчок потом сказал, что я игру продал. Но это не так. Не буду скрывать, мне много раз предлагали деньги, но я отказывался. Отец всегда говорил: “Имя потерять очень легко, а восстановить сложно”.
– В свои ворота вы забивали чаще, чем в чужие…
– Да, где-то три мяча. С “Днепром” автогол случился уже на третьей минуте. Был прострел. Я пошел на опережение, а Олег Протасов сыграл в меня. Падаю, мяч попадает мне в ухо и залетает в ворота. У защитников работа такая – когда бьют по воротам, ты идешь под мяч. Отсюда рикошеты. Все защитники, даже великие, забивают в свои ворота.
– У болельщиков вы ассоциируетесь со вторым игровым номером…
– Был один год, когда играл под 19-м. Тогда еще выдавали один номер на весь сезон. Потом это правило отменили. Фамилии на майках не писали, потому что менялись ими. Мы с Валерием Круглыхиным играли под одним номером – когда он на поле, то я в запасе, и наоборот.
– Почему не работали тренером?
– Очень тяжелая работа. Но я в 1987 году тренировал “Терек”. Начали плохо, шли на последнем месте. Помню, в Нальчике проиграли, и тренера убрали. Мне говорят: “Иди тренируй”. Сначала наладил отношения со “стариками” – подошел, объяснил. В итоге финишировали 12-ми. Мне предлагали остаться, но я уехал домой – скучал по Алма-Ате. Вернулся, хотел с детьми работать, но уговорили еще год поиграть в талдыкорганском “Жетысу”. Этот футбол оказался не по мне – не поймешь, во что играешь. Кое-как сезон доиграл – бросил. А потом все стало разваливаться. Снова уехал в Грозный, и скоро там началось бух-бах. Хотя раньше никогда национальный вопрос не поднимался. Такого, как сейчас на Украине, не было. Ребята, талантливые футболисты, были преданы своему городу. Куда только не звали, а они прицепились к своему Грозному. Но пришел Дудаев…
За рулем
– Что было потом?
– В Алма-Ате постучался в одну спортивную школу, в другую. У меня трое детей, а на тренерскую зарплату не проживешь. Начал таксовать. Однажды стою в аэропорту. Подходит иностранец, спрашивает: “Вы таксист?”. Я говорю: “Похож?”. – “Отвезите меня в гостиницу”. Повез. Он по-русски разговаривает хорошо – бывший советский гражданин, его в свое время выслали из страны. Вспоминал: “Оказался в Австрии. С собой только носки и трусы. Потом перебрался в Америку”. Спрашивает: “А вы меня здесь месяц не повозите?”. Я согласился.
– Много тогда заработали?
– Тысячу долларов. Однажды говорит мне: “Я на месяц уеду, можно у тебя чемодан оставить?”. – “Оставляйте”. Поставил я чемодан дома и забыл про него. Ночью звонок. Поднимаю, из Франкфурта: “Я скоро прилечу, встречай меня”. Он тогда в Алма-Ате открыл свою компанию по геологической разведке и позвал меня к себе работать. Вот мы с ним сотрудничали с 1993 по 2008 год. Меня все устраивало, ко мне хорошо относились, ведь все иностранцы спорт любят. Я никогда на работу не опаздывал, всегда опрятный был. Что интересно, иностранцы-руководители никогда не позволяют себе кричать. Он говорил: “Работу и отдых надо разделять”. Ввел дисциплину. У нас как делается? На работу приходят в девять и полчаса чай пьют. Он смотрел, смотрел: “Так, ребята. Если хотите пить чай, то приходите в 8.30”. После работы бухгалтеры остаются: “Не успел за день? Значит, в рабочее время ничего не делал”. В 90-е годы часто машины угоняли. Шеф говорил: “Если тебе будут угрожать – отдай машину и уходи. “Железку” можно купить или восстановить, а человека – нет”.
– Случаи были, что нападали на водителей?
– Со мной нет. А вот у других из нашего подъезда два раза угоняли.
Вирус беспамятства
– 60 лет – это какой-то определенный рубеж или просто смена дат?
– Я не отмечаю дни рождения. Дело в том, что два самых дорогих для меня человека – отец и брат – примерно в эти дни ушли из жизни. Да и как-то у нас в семье не заведено отмечать дни рождения.
– Кто-то футбольные матчи на юбилеи организовывает…
– Вот что хочу сказать. Не ценят у нас ветеранов. Столько футболистов не дождались нормальных проводов из футбола, внимания. Как будто просто так проходили мимо. А ведь они след оставили в казахстанском футболе. Талгаев, Яровенко, Стукашов, Убыкин… Чем я лучше них, чтобы матчи в свою честь организовывать?