Об этом “КАРАВАНУ” рассказал Арсен ИСКАКОВ, директор департамента стратегического анализа Агентства по защите и развитию конкуренции.
– Что это за документ – Национальный проект по развитию конкуренции?
– В прошлом году Президент отметил, что ряд базовых ключевых товарных рынков монополизирован. Это топливно-энергетический комплекс, транспорт и связь. На каждом из этих сегментов 3 крупных игрока занимают более 80 процентов. Соответственно, слабо развита конкуренция. И ситуация не изменяется годами.
Пока проект на стадии разработки. В марте он был опубликован на портале “Открытые НПА”. Мы попытались вовлечь в обсуждение заинтересованных лиц. Экспертное сообщество очень быстро откликнулось. Собрался пул – 1,5 тысячи экспертов. Мы смогли сформировать порядка 20 рабочих подгрупп по отраслям. И всё это – в режиме онлайн. К обсуждению мог подключиться любой желающий.
Ресурсы АЗРК не такие большие, чтобы покрыть весь рынок. Это порядка 5 тысяч позиций. Учесть всё невозможно. Поэтому мы привлекаем экспертов.
– В чем главная идея проекта?
– Мы выбрали для себя три важных регуляторных барьера, которые надо устранить в первую очередь. Первый – доступ к ключевой мощности. Под этим мы пониманием инфраструктуру и ограниченные ресурсы. Второй – искажение ценообразования на тех сегментах, где цена может быть установлена на рыночных механизмах, но действуют ограничения регулятора. И третий – фаворитизм. Это покровительство и различные меры господдержки для определенных предприятий. Сюда же относится назначение различного рода операторов, наделение их эксклюзивными или специальными правами.
Эксперты сформировали пакет из 33 узловых моментов. Их реализация станет эталоном для других.
Первое направление – доступ к ключевой мощности. Например, нефтепродукты всегда были ограниченным ресурсом. Просто купить бензин у НПЗ невозможно. Объемы всегда законтрактованы, сделки проходили закрыто. Непонятно, как вообще формируется цена, определяются объёмы поставок, формируется круг контрагентов.
Мы внедряем 7 проектов по биржевой торговле ГСМ. Сегодня торговля уже набирает обороты. Правовое поле подготовили вместе с министерством торговли и интеграции.
– Для биржевой торговли ключевой вопрос – цена входа. Сколько покупатель может купить минимально, чтобы стать участником биржи?
– Пойдем от обратного. Пока мы требуем, чтобы производитель продавал через биржу 10 процентов своего товара.
– В 2020 году Казахстан произвел 4,5 миллиона тонн бензина. То есть через биржу должно быть продано 450 тысяч тонн?
– Так. Мировой опыт говорит, что достаточно на открытые торги выставлять 20 процентов, чтобы цена на бирже стала прозрачной и рыночной.
– Вы будете как-то использовать данные биржи?
– Биржевая котировка – рыночный индикатор цены. Все продажи ГСМ будут регистрироваться на бирже. Тогда АЗРК увидит, как формируется цена на рынке и вне биржи. Мы увидим условные индикаторы, которые формируются на отдельных рынках.
Методы технического анализа ценовой информации позволяют нам понимать, что цена формируется рыночным путем. Или, наоборот, отмечать признаки ценового сговора. Что даст право расследовать причины ее искажения.
– Какую биржу вы используете?
– Все товарные биржи страны. Их у нас около 18. Мы на этом не зацикливались. Важнее сам принцип: товары должны торговаться на бирже.
– На бирже кроме продавца власть есть и у покупателя. Чтобы ее убрать, надо, чтобы покупателей было не менее 5. Они есть?
– Биржевые торги по нефтепродуктам уже прошли. И с участием мелких независимых АЗС. Они получили прямой доступ к НПЗ. Так что покупателей гораздо больше.
– Выходит, АЗРК ломает систему распределения ГСМ по спискам акиматов?
– В будущем биржевая торговля уберет все эти вещи. И государство перестанет вмешиваться в распределение.
– Другие рынки – это доступ к железной дороге, радиочастотные ресурсы, распределение электрической энергии, торговля сжиженным газом, тепловодоснабжение, продажа угля. По всем ним будут торги?
– Формирование рынка нефтепродуктов для нас вроде бенчмарка (образца. – “КАРАВАН”). Это пример, как надо расшивать отраслевые рынки. Как улучшать правила биржевой торговли, выводить новые товары.
Механизм биржевой торговли предусмотрен для сжиженного газа. С электрической энергией есть пока проблемы. Трудность в доступе к электростанциям по технологическим причинам. Но, опять-таки, объемы законтрактованы. Непонятно, каким образом они распределены между покупателями. Здесь мы думаем создать небиржевые торги.
– В одном из выступлений ваш руководитель сказал, что АЗРК считает монополизированным рынок мобильной связи. Его делят два оператора – группа “Казахтелекома” и ТОО “КаР-Тел”. Он предлагает дать лицензию ТОО “Казтранстелеком”, которое развернет мобильную связь вдоль железных дорог. Опыт других стран говорит, что монополиста надо расчленять. В нашем случае – заставить продать одного сотового оператора из трех. Тем более недавно один из банков предлагал выкупить одну из компаний группы.
– Это политика владельца к своим активам. Так сложилась ситуация на рынке связи. Этот сектор связан с технологическими возможностями операторов.
– То есть у вас нет возможности стимулировать монополистов освобождать рынок?
– Мы не считаем саму монополию незаконной. Главный вопрос – факт злоупотреблений. Есть определенные условия, при которых монополист не реагирует на предупреждения антимонопольного органа. В принципе, здесь возможно разукрупнение. То, о чем говорите вы, – больше антитрестовское законодательство. Наш национальный проект – о развитии конкуренции.
У нас есть хорошие кейсы, когда монополистов доводили до суда. Но само судебное решение затягивалось. И когда вопрос был разрешен, то потребитель говорил, что уже поздно. Ущерб невосполним.
Сейчас наша работа – не реагирование, а прогнозирование. АЗРК переходит больше на предупредительные инструменты. Уведомление монополиста о нарушении позволяет восстановить права пострадавшей стороны за 10 дней и без ущерба для рынка. Санкции за нарушение очень большие. И они могут легко привести компанию к банкротству. Агентство по защите и развитию конкуренции предложило Администрации Президента не утверждать Центр учета ставок министерства культуры
В рамках нацпроекта интересно такое направление, как шеринг. Это совместное использование активов предприятий. Есть инструменты, которые позволят монополистам делиться ресурсами. Нацпроект как раз направлен на решение этих вопросов. В данном русле и прорабатываются правила по входу участников на рынки, права монополистов отказать в доступе к их ресурсу. Так будет обеспечен доступ к кабельной канализации, инфраструктуре ЖКХ.
– Второе направление нацпроекта – искаженное ценообразование. Как вы это видите?
– Когда на рынке активно работает регуляторный орган, цена на продукт искажается. Чаще всего это связано с защитой социально уязвимых слоев населения. Вместо создания адекватной системы адресной социальной помощи регулятор заставляет поставщика услуг держать социальные тарифы для всех: за услуги ЖКХ компании платят больше, чем население. Он не учитывает, что эти предприятия вкладывают свои расходы в цену конечной продукции, которую потребляет население.
В Казахстане искусственно держат цены на хлеб, электроэнергию, тепло, питьевую воду, газ.
Это всё очень дорогие ресурсы, но для потребителей они очень дешевы. В итоге драгоценной питьевой водой моют подъезды, хлебом кормят голубей, природный газ жгут без счета, тепло не экономят, держа форточки дома открытыми. Это нерациональное использование средств тех предприятий, которые эти товары и услуги поставляют.
Цены на эти ресурсы можно поднять, чтобы сделать их адекватными по затратам на производство. Но часть полученных доходов надо направить тем, кто реально не может их приобретать. Это – малоимущие, пенсионеры, инвалиды.
Такое искажение цен опасно и для монополиста. Если открыть рынок, то каждый новый участник будет стремиться забрать себе самых платежеспособных покупателей – это будут предприятия. Постепенно у бывшего монополиста останутся самые неплатежеспособные потребители – население. В итоге производство станет убыточным. Тогда он идет к регулятору и повышает тариф для всех. Так мы сами косвенно подгоняем цены. При этом не создаем конкурентных условий.
– Как АЗРК относится к госпрограммам по поддержке предпринимательства?
– К таким программам тоже есть вопросы. Сейчас они ориентированы на помощь крупному бизнесу. Наверное, здесь есть определенная логика – за счет масштаба они более эффективны. Например, минсельхоз реализует программу увеличения производства говядины. На его деньги создают откормочные площадки. Но по ряду регионов видно, что такие площадки работают неэффективно, так как загружены на 20–30 процентов. Эффективность тут под вопросом. Но зато все – чемпионы.
Мелкие участники рынка не имеют доступа к такой помощи, так как МСХ ограничило число получателей субсидий. При этом наши исследования показали, что именно небольшие фермерские хозяйства поставляют основную часть мяса на рынок страны, и по этой логике государство должно их поддерживать в первую очередь.
Фаворитизм – это третье направление национального проекта развития конкуренции.
Государственные подведомственные организации получают право на реализацию тех или иных видов услуг. Хотя существует масса предприятий, которые тоже могут оказывать эти услуги. И если бы они пошли на рынок, то могли бы сделать саму услугу доступнее для населения и шире по охвату. Например, это лабораторные исследования, перинатальный скрининг.
В ряде крупных городов еще остались государственные стоматологии. Зачем они, если частный рынок успешно работает? Но идет жесткое сопротивление изменениям. У нас есть проекты по снижению критериев при закупе из одного источника при госзакупках. Есть вопросы, связанные с сокращением госоператоров.
Сам нацпроект – лаконичный документ. Всё сразу в нем охватить невозможно. Поэтому мы и говорим, что он задает рынку направление, куда ему надо двигаться. Мы понимаем, что рынок – это тысячи мелочей. Чтобы разобраться с ними, надо создавать карты барьеров. В каждом регионе созданы советы по барьерам. Это не какая-то формальная группа. Там собраны эксперты под руководством представителя бизнеса, который может сформировать нормальный отклик на нашу работу.
АЛМАТЫ