“Чем старше становится человек, тем чаще он оглядывается назад. Хорошо ли жил? Правильно ли? Мне 85 лет, и я тоже спрашиваю себя об этом. Как будто экзамен сдаю.
В 7 лет я впервые вышел на работу в поле. Вместе с другими детьми ходил за комбайном, собирал колоски. Помню, как наша учительница сказала: “Каждое зернышко – это пуля по врагу”. И мы очень старались! Ведь у каждого был на фронте отец или старший брат. Однажды я собрал 2 килограмма 400 граммов колосков. Районный уполномоченный похвалил меня на собрании и вручил подарок – простой карандаш и тетрадь в линейку. На следующий год я уже копны возил, потом каток волочил, которым зерно молотили…
Вместе со взрослыми мы от восхода до заката работали и в первые послевоенные годы – восстанавливали разрушенное войной хозяйство. Потом я получил профессию учителя. Мой общий трудовой стаж составил 43 года и 4 месяца. По большому счету, упрекнуть мне себя не в чем. Как и большинству моих сверстников. Но вот что обидно.
В 2015 году на торжествах в честь 70-летия Победы прозвучали правильные слова в адрес моего поколения: “Благодаря вашему самоотверженному труду мы победили и живем в мирное время”. А вскоре у пенсионеров, находящихся в домах престарелых, стали забирать 70 процентов пенсии. Мы до сих пор не можем поверить, что это законно. Ведь ни в одной другой стране мира такого нет! При этом говорится и пишется, что в медико-социальных учреждениях страны старики живут на полном государственном обеспечении.
Мы обращались за разъяснениями в мажилис парламента. То письмо подписали 40 человек – ветераны войны и участники трудового фронта. Но из мажилиса его переслали в министерство труда и социальной защиты, которое просто сослалось на существующий – несправедливый, по нашему мнению, – закон.
После этого мы 9 раз обращались к депутатам. Они дважды в год прием проводят. Записываемся, оставляем заявление, и на этом всё кончается. Ни ответа от наших избранников, ни привета…
Ходили на прием к акиму города. Думали, он аксакалов хотя бы выслушает. Но к нему нас даже не пустили! Сказали, что вызовут, когда подойдет очередь. Два года прошло, а она никак не подходит! Как так? Столичный аким каждую неделю принимает. Кто сегодня к нему не попал, в другой раз заходит. А мы со своим городским главой годами встречи ищем. "До того, что я живу впроголодь, никому нет дела": крик души пенсионерки с инвалидностью
В “Шаныраке”, как теперь называется наше учреждение, восьмой на моей памяти директор. Два предпоследних на вопросы о пенсии говорили, что написали письмо в маслихат Алматы, там его рассмотрят, а потом будут обращаться в парламент. Но, как мы теперь понимаем, нас просто обманывали. Никто ничего не рассматривал и рассматривать не собирается.
Почему-то все избегают решения этого вопроса.
Вот интересно: американские ветераны, которые всего несколько месяцев участвовали во Второй мировой войне, ни в чем не знают отказа. А мы пережили 4 тяжелейших военных года, и что? Оставили нас в дураках. В моей трудовой книжке написано “УТФ” (участник трудового фронта), но никаких привилегий это мне не дает.
С тех пор как почти две трети пенсии стало забирать государство, пенсионеров-тружеников в центр поступает мало. Всё больше – люди из бомжатников и отбывшие сроки наказания. Какая у них пенсия? Ничтожная или нет вообще. То есть содержат их за наш счет?
С той частью пенсии, которую нам оставили, тоже много вопросов. Эти деньги должны поступать на личные счета пенсионеров. Но кто знает, есть они там или нет? Почему бы не проверить?
Жайсанбай ҚАҢТАРБАЕВ, ЦОССУ № 3 “Шанырак” г. Алматы".