Возможности есть, но…
Костанайская область имеет наибольшее количество водоемов в стране. Так, по официальным данным управления природных ресурсов и регулирования природопользования Костанайской области, в регионе насчитывается более 8 тысяч водоемов, куда входят реки, озера, пруды, искусственные котлованы, речные старицы и многое другое. Почему бы не использовать природный потенциал во благо? Некоторые пытаются, даже берут водоемы в аренду, но количество таких желающих уменьшается год от года. К примеру, в 2019 году имели владельца 240 озер, а в этом году – уже 236. Получается, что используется всего 2 процента водоемов. Почему так происходит? И каково быть владельцем водоема? “КАРАВАН” попытался выяснить у одного из арендаторов озер со стажем.
Несколько лет назад имя Эдуарда Цоя стало часто появляться в местной прессе. И не только потому, что на совещаниях, посвященных рыбоводству, он смело высказывался о проблемах и предлагал варианты их решения, но и одним из первых стал проводить на своем водоеме эксперименты по выращиванию экзотических видов рыб. Он горел желанием воплотить пилотный проект по развитию рыбоводства, который бы помог региону выйти на новый уровень и обеспечить экологически чистой рыбой не только костанайцев, но и жителей других областей. Чтобы сдвинуть развитие отрасли с мертвой точки, он стал писать письма в различные министерства. И все для того, чтобы наверху обратили внимание на рыбоводство и убрали препятствия, которые сегодня тормозят развитие отрасли.
– Когда возник вопрос о том, как развивать рыбоводство в регионе, я начал писать во все инстанции, – рассказал “КАРАВАНУ” арендатор озера и рыбовод Эдуард ЦОЙ. – Бил тревогу, что у нас рыбоводство находится в зачаточном состоянии. Дважды ездил по госпрограмме на учебу по рыбоводству на Балхаш. После учебы знаний стало больше, но я понял одно: наша наука изучала только большие водоемы, к примеру, Балхаш, Арал и другие. Про них ученые могут рассказать всё, а в нашей области – малые и средние водоемы, и их никто не изучал. Нам нужно активно развивать рыбоводство, но при этом не бить по рукам людей, решивших им заниматься.
Сегодня у нас все стараются наказать: не сделал что-то – могут оштрафовать, не выполнил какое-то условие договора – могут забрать водоем.
Да их и так никто не берет в аренду. Из 8 тысяч водоемов используется только 236. Это же смешно, иметь такой ресурс и не пользоваться им. Есть и совсем нереальные требования: держать специалиста-ихтиолога. В последние годы у нас на всю область нет ихтиолога. Кто такие законы пишет? И зачем такие требования, если сегодня наука не дошла до малых водоемов?
По словам собеседника, сегодня, чтобы получить в аренду водоем, нужно собрать и заполнить массу документов. Предпочтение отдается претенденту, который указал наибольший объем зарыбления. Но, по сути, это деньги на ветер, так как арендатор не знает водоема – что там в воде и кто обитает.
– Я это прошел на своем опыте, когда только взял озеро, проводил зарыбление в больших объемах, – подчеркнул Эдуард Цой. – А оказалось, что в течение 5 лет кормил щуку. Она съедала практически всю выпущенную молодь. Я уже много раз говорил специалистам в управлении природных ресурсов, которые курируют рыбоводство, что нужно сначала давать арендаторам возможность изучить водоем, а после решать, какую рыбу и в каком объеме туда запускать. А вообще, нужно поменять правила по закреплению водоемов. Также считаю, что перед передачей озер будущий арендатор должен проходить ликбез по рыбоводству. Сегодня тот, кто впервые берет водоем, сначала запускает одну рыбу, затем – другую. А потом не понимает, почему ничего не получается. Нам нужен свой региональный научный центр, где были бы местные специалисты, которые бы проводили консультации.
Выпустил малька, и он уже не твой
Рыбовод считает, что перед тем, как отдавать водоем в аренду, о нем должна быть собрана вся информация, сделаны паспорта, в которых будут содержаться данные о том, кто там обитает, научные рекомендации для работы с ним. Сейчас полных сведений зачастую нет, вот и приходится арендаторам озер действовать вслепую, да еще и под напором контролирующих завозить рыбу, которая может и не выжить, а это значит то же самое, что выкинуть деньги на ветер.
– Не нужно заставлять арендаторов зарыблять водоемы определенными видами рыб, – считает собеседник. – Многие хотят запускать карася, но чиновники отвечают, что он есть везде. Да, это одна из самых живучих рыб, но и нашему карасю нужно менять кровь. Если в водоем не запускать карася из другого озера или реки, он выродится. Его будет много, но он будет мелким.
Чиновники хотят, чтобы мы зарыбляли водоемы карпом, но, к примеру, если выпустить его в озеро, где много карася, он не выживет, ему не хватит корма.
Также говорят, что нужно разводить сиговых, но им нужна холодная вода, а при нашей глубине в 1,5 метра такая рыба задохнется. Это тоже надо учитывать, а им нужно, чтобы зарыбление шло только ценными породами рыб. К примеру, я завозил карася из 6 разных водоемов. И делал это неофициально, так как официально не разрешили. Мне нужно было поменять кровь, чтобы выродившийся мелкий карась стал нормально расти, и у меня это получилось.
Как рассказал рыбовод, у арендаторов требуют кучу отчетов. Есть проблемы и по процессу зарыбления.
Когда привезенную за несколько сотен километров рыбу они выпускают в свой водоем, во время процесса должны присутствовать 3 представителя: от акимата, рыбной инспекции и науки.
И часто бывает так, что рыбу нужно срочно отправлять в воду, а кто-то из представителей еще не приехал.
– Законы написаны так, что мы покупаем малька, привозим, тратим свои деньги, но как только выпускаем его в водоем, он становится не нашим, а собственностью государства, – подчеркнул Эдуард. – Я даже сам на удочку не могу эту рыбу ловить, пока не выкуплю лимит у государства. И получается, чем дороже рыбу я запускаю, тем больше плачу за лимит. Причем заказать лимит по вылову на 2021 год я должен осенью 2020-го. А сколько ее там выживет – никто не знает. Зимой может произойти замор или еще что-то случиться, и я не смогу поймать такой объем рыбы. Получается, я отошел от плана и меня могут наказать. И поэтому приходится арендаторам делать приписки. Но кому они нужны? Рыбы без костей не бывает: бизнесмену из Казахстана во время карантина не нужна финансовая помощь
Как отметил собеседник, Костанайская область считается зоной рискованного рыбоводства, так как заморы могут произойти как зимой, так и летом. Водоемы в основном имеют небольшую глубину, и, если толщина льда достигает метра и более, возможна гибель рыбы. Кроме того, в регионе заиленные водоемы, метан собирается на дне, пробивает ил, вспыхивает, и там, где это произошло, погибает вся рыба. И, чтобы уменьшить возможность появления заморов в зимнее время, арендаторам приходится запускать под лед кислород, а летом чистить водоемы от ила. А это тоже влетает в копеечку.
Ситуацию нужно менять
– Я уже несколько лет бьюсь над тем, чтобы нашему региону разрешили создать пилотный проект, в котором бы мы опробовали разные методики выращивания рыбы и определили самую эффективную, – пояснил Цой. – Четыре года назад я сделал установку замкнутого водоснабжения (УЗВ). Тогда об этом еще никто не говорил. Пробовал подращивать африканских сомиков и тилапию. Ту рыбу, которой я хотел заниматься. На своем озере ставил опыты по их сезонному подращиванию. Экспериментировал и с толстолобиком, покупал годовика в российском питомнике, и к осени он вырастал до 1,5 килограмма. Это уже считается товарной рыбой, которую можно отправлять на продажу. Карп-годовик вырастал до 700–800 граммов, а некоторые особи – и до килограмма.
Стоит признать, что в стране делаются попытки по развитию рыбоводства, разрабатываются проекты. К примеру, несколько лет назад был предложен вариант по созданию озерно-товарных рыбных хозяйств (ОТРХ). Но и он особого распространения не получил, хотя идея была неплохая.
– Во время учебы на Балхаше нам преподнесли программу по ОТРХ, и мы загорелись, – добавил рыбовод. – Тогда было много вопросов, да и сейчас их осталось немало. Многие моменты в программе не продуманы, но в то же время она развязывает руки арендатору. И на своем водоеме он может опробовать все существующие методики и выбрать подходящую именно для него. Тогда у бизнесменов были бы стабильность и постоянный заработок. Но на режим ОТРХ стали переводить крупных фермеров. Первоначально было требование, чтобы площадь водоема была не меньше 150 гектаров, сейчас цифры нет, но предпочтение все же отдают большим водоемам. Но те, кто нами сейчас руководит, не понимают, что чем больше водоем, тем сложнее его контролировать. Кроме того, контроль над ОТРХ в программе не прописан, так же как и отсутствуют установленные объемы вылавливаемой рыбы.
Даже если установить реальный объем вылова рыбы – с гектара 20 килограммов, то одно озеро в 400 гектаров может покрыть весь объем, который сейчас выдает вся область.
Собеседник считает: если озеро переводится на ОТРХ, нужно определить правила, объем вылова и реализации. А так получается, что дали свободу, и арендатор как хочет, сколько хочет, столько и вылавливает. А если, к примеру, был бы установлен лимит, бизнесмены бы сдавали пойманную рыбу в цех на переработку, был бы четкий учет – заплати налог и работай спокойно. А полученными конкретными данными могли бы оперировать госорганы. Сегодня цифры, которые официально показываются, мягко говоря, не соответствуют реальности, так как большая часть этого бизнеса остается в тени.
По словам собеседника, сегодня лимиты высчитываются по количеству проданных путевок. К примеру, на одну путевку положено 5 килограммов рыбы. Как только путевка продана – независимо от того, поймал человек рыбу или нет, – с лимита сразу списывается 5 килограммов. И когда заканчивается количество путевок – значит заканчивается лимит, а рыбы, может, и половины не выловили. Приходится арендаторам выкупать большие лимиты, этими цифрами чиновники и оперируют.
Кстати, из-за таких несовершенств закона пришлось Эдуарду Цою завершить свой опыт по выращиванию африканского сома и тилапии. Конечно, это экзотика, было интересно. Но пока их выращивание нерентабельно.
– Я понес столько затрат, а результата не получил, – подвел итог Эдуард. – А в этом году с введением локдаунов нам вообще работать не дали. Я даже лимит не брал, но на следующий год, думаю, меня заставят взять два лимита. Люди хотели в выходные порыбачить, запретили, дроны запускали, чтобы выявлять нарушителей и штрафовать. Сезон сошел на нет, я уже даже хотел приостановить деятельность ИП. Потому что так невозможно ни жить, ни работать.
Что в итоге? Арендаторы озер готовы работать, даже разводить экзотические виды, чтобы на столах была свежая и экологически чистая рыба, но пока несовершенство требований и правил в сфере рыбоводства не дают им развиваться. Хотя желание и возможности есть.
КОСТАНАЙ