На опубликованных девочкой видеозаписях отец ругает ее из-за невымытой посуды. Стоит также отметить, что ролики сопровождаются просьбой девочки защитить ее от агрессивных родителей.
"Помогите, пожалуйста. С каждым днем мне все страшнее жить с ними под одной крышей. Я терплю насилие несколько лет. И не только я. Я не знаю, правильно ли я поступаю, публикуя это, но я не знаю, что со мной будет завтра и сейчас", — написала девочка в описании к видео на своей странице в Instagram.
За кадром слышно, как девочка предупреждает отца, что выложит видео в Сеть.
В департаменте полиции Атырауской области рассказали, что уже взяли дело на контроль. Но тем не менее данный инцидент вызвал обсуждение среди пользователей Казнета, тем самым обозначив актуальность, пожалуй, одной из главных проблем социально-бытового характера — насилия над детьми внутри семьи. Но насколько остро стоит этот вопрос на сегодняшний день и в чем его корни? Почему порицания мальчиков и девочек со стороны родителей за различные поступки в корне разнятся? И можно ли заявить, что насилие над детьми в определенных кругах казахстанского общества стало считаться приемлемым? Подробнее об этом корреспонденту медиа-портала Caravan.kz рассказала казахстанская фемактивистка и правозащитница Йоханна Акбергенова.
— Многие считают, что тема домашнего насилия – это выдумки злых радикальных феминисток, которые хотят увести «нормальных, замужних женщин» из семьи, — подметила Акбергенова в начале беседы. — Однако домашнее насилие – это реальность, с которой сталкиваются не только женщины, но и пожилые люди (например, родители жены или мужа), а также дети.
По мнению нашей собеседницы, информацию о домашнем насилии в семье можно найти не только в каких-либо исторических монографиях и исследованиях, но даже в литературе, знакомой нам с детства, и религиях. Фактически эти ролевые модели доминирующего отца и подчиняющихся жен/детей/стариков закладываются в каждого из нас с детства. Аврамический Бог-отец создает Адама-сына и дает ему прекрасные хоромы, но сын ослушивается отца, за что Адам-сын проклят отцом, становится сиротой и бомжом, ежедневным тяжким трудом добывает хлеб. Авраам был готов принести сына в жертву и принес бы, если бы Бог сам же Авраама и не остановил, зато этот же Бог не остановил Иеффайя (Ифтаха), когда тот приносил в жертву свою дочь. Аврамические религии считают, что первым грехом человечества стало отцеубийство, но для культуры древнего мира тема детоубийства как первого преступления также справедлива. Например, Сатурн (Хронос) пожирает своих детей из страха, что те отнимут у него власть и произойдет смена правил в мироздании. Младенцы Эдип и Парис также становятся жертвами отца после предсказаний оракула. Микенский царь Агамемнон (Греция) приносит в жертву свою дочь Ифигению, чтобы боги дали попутного ветра грекам до берегов Трои. Жертвоприношение Ифигении запускает серию домашнего насилия в семье микенского царя: мстя за дочь, царица Клитемнестра убивает позднее мужа, а Орест и Электра убивают Клитемнестру, родную мать, мстя за отца. При этом в глубоко патриархальной греческой культуре, оказавшей сильное влияние на весь мир, женоненавистницу Электру, патриархально правильную дочь, хвалили и продолжают хвалить на все лады, а мать, мстившую за убийство дочери, всячески презирали и презирают до сих пор.
— А сколько в литературе отцов, которые оставляли своих детей, и не пересчитать. Не эти ли «герои» программировали поведение и сегодняшних отцов, которые часто безучастны в жизни своих детей или обращаются с ними из рук вон плохо? Сказки, подобные «Гензель и Гретель» или «Мальчик-с-Пальчик», во многом отображают исторический быт нищих голодных крестьян средневековой Европы, когда люди шли на крайние меры, потому что не было ни контрацепции, ни гуманитарной поддержки со стороны государства, ни детских домов (ситуация в мире на самом деле не сильно изменилась). Зато в «Золушке», «Морозко», «Девочке со спичками» и «Красной Шапочке» родители либо жестоки, либо равнодушны, либо безответственны, а в «Ослиной шкуре» отец и вовсе домогается дочери. Все эти примеры приведены, чтобы показать, что жестокость (от вербальной агрессии до сексуального насилия и убийств) в отношении детей со стороны родителей и опекунов существовала с давних пор, — продолжает Акбергенова.
Эксперт также подметила, что официально детей наказывают за невыполнение каких-либо дочерних/сыновних обязанностей. Сыновей могут бить за поведение и черты характера, которые адепты патриархата называют «как девчонка», то есть слабость, мягкость, нежность, не агрессивность, беззащитность и даже за чистоплотность и аккуратность. Дочерей чаще всего бьют за то же, за что бьют жен, – за невымытую посуду, «не тот наряд», «неженский» тон, за проявление свободы в той или иной мере. Большинством жертв «убийства чести» являются женщины и девочки, убитые своими отцами, братьями и иными родственниками мужского пола.
Активистка упомянула, что есть альфа-отцы, которые считают, что они будут унижены, если помоют пол или посуду вместо дочери. Такие отцы оправдывают себя тем, что они обязаны вырастить рабынь, которые пока моют его дом, а в будущем должны быть готовы обслуживать другого мужчину, который, не дай бог, предъявит, что альфа-отец вырастил плохую рабыню. Также скажу, что за одни и те же поступки мальчикам умиляются, а девочек ругают/наказывают. Например, девочка пробежалась по лужам или в процессе активной игры вымазалась в грязи, ее как минимум отругают и укоризненно напомнят: «Ты же девочка!». В аналогичной ситуации мальчика оправдают: «Ну, он же пацан!» — или даже похвалят: «Молодец, мужчина растет!». Или мальчик полез на дерево и упал. Мальчику говорят: «Иди сюда, мой хороший. Больно? Ну не плачь, надо было крепче держаться…». Девочка полезла и упала. Девочка слышит: «Ах ты [такая сякая и ненормативная лексика]! Мы тебе что говорили? Не лазить по деревьям! Вон смотри, платье порвала! Ну что ж за горе такое с тобой такое! Все дети как дети, а ты!..».
По определению ВОЗ, жестокое обращение с детьми – это плохое обращение с детьми в возрасте до 18 лет и отсутствие заботы о них. Оно охватывает все типы физического и/или эмоционального жестокого обращения, сексуального насилия, пренебрежения, невнимания и эксплуатации в коммерческих или иных целях, что приводит к нанесению реального или потенциального вреда здоровью, выживаемости, развитию или достоинству ребенка в контексте взаимосвязи ответственности, доверия или власти. Насилие со стороны сексуального партнера также иногда считается формой жестокого обращения с детьми.
— Часто пренебрежение к ребёнку у нас не считается жестоким обращением с ребёнком, однако у международных организаций на этот счёт другие взгляды, поскольку пренебрежение также сильно сказывается на психике детей. Я помню, как соседи из Китая, узнав, что я преподаю русский язык для экспатов, попросили обучать их детей русскому. Я посмотрела на соседей, люди показались мне бедными, но работящими и добрыми. Меня порадовало, что девочек было больше, чем мальчиков, и поэтому я выставила им минимум в оплате. При этом я не стала брать вперёд, а сообщила, что они могут платить, как будет заканчиваться очередной месяц обучения. Собрались восемь детей из трех семей — три мальчика и пять девочек. После окончания второго месяца семьи, где были мальчики, стали тянуть с оплатой. Они принесли оплату под конец третьего месяца и заявили, что им не по силам платить, поэтому они решили, что мальчики будут ходить, а девочкам образование особо не нужно. Меня это очень расстроило, я не собиралась идти, переступив через свою гордость — да, нежелание «токсичных родителей» давать образование своим дочерям унизило и меня как представительницу женского пола. Я сообщила, что я могу ещё как-то стерпеть, что они называют меня "грязной неверной", но не могу стерпеть унижение по половому признаку, что если они не хотят давать образование дочерям, то у меня нет желания учить их сыновей. Отцы очень зло косились, когда я сказала, что пошла им на уступки именно ради их дочерей, а матери были сильно ошарашены моими словами (у них было другое представление о женской гордости). Не скажу, что такая дискриминация девочек носит определённый этнический характер, поскольку помню, как дочь и сын моих белых соседей ходили со мной в бассейн. Потом дочь перестала ходить. И хотя тогда соседи объясняли, что Аня не любит воду, позже от самой же Ани я узнала, что на ней решили сэкономить, а из брата готовить профессионального пловца, — добавила Йоханна.
— В школах часто встречается, что мальчика, который отстает в учебе, внезапно «окружают одни враги», а если девочка, она просто «бестолковая дура», — считает активистка. — Сама я сталкивалась с сексуальным и домашним насилием со стороны родственников из числа мужчин. Отец, дядя, двоюродные братья – все выращенные, как ханзады, во вседозволенности. Один тип даже пытался подать на меня в суд, якобы я позорю нацию и институт отцовства, а не мой отец-насильник. Это очень часто встречаемая демонстрация патриархальной власти через псевдопатриотизм/псевдопрофессионализм/квазидемократию/квазинауку/квазиискусство посредством распятия женщин и девочек, которые тем или иным образом не оправдывают намыс — патриархальные стандарты. Но тема затыкания женщинам рта с древних времен заслуживает отдельного материала.
В заключение добавлю, что статистика ВОЗ говорит, что каждые пятая женщина и каждый тринадцатый мужчина сообщают, что в детстве подвергались сексуальному насилию (чаще всего насильниками были мужчины из числа родственников, потом друзья семьи и соседи, потом незнакомцы). То есть педофилия является частью домашнего насилия, с которым сталкиваются дети. Для меня эта статистка также показатель того, что даже домашнее насилие в отношении детей носит гендерный характер. Но нужно понимать, что детей бьют, потому что кто-то считает, что насилие в отношении детей, женщин, стариков, посторонних людей или даже животных приемлемо, что детей считают недолюдьми, — резюмировала Йоханна Акбергенова.