Не так давно в СМИ прошла громкая новость о том, что в России в СИЗО скончался известный российский националист Максим Марцинкевич по прозвищу Тесак. Его тело было обнаружено 16 сентября в одиночной камере, где он временно находился перед дальнейшей пересылкой в Москву. Предварительная причина смерти — суицид. Марцинкевич вскрыл себе сонную артерию и повесился, при нем было обнаружено несколько предсмертных записок.
Дело получило широкий резонанс, так как адвокаты и родные погибшего очень сомневаются в том, что националист мог сам наложить на себя руки. Отец Тесака высказывал уверенность в том, что сына убили сотрудники СИЗО. Независимая медицинская экспертиза провела анализ травм на теле погибшего и заявила, что в этом случае можно усмотреть следы насильственной смерти. В первую очередь об этом свидетельствует отсутствие странгуляционной борозды на шее: ее должен был оставить шнурок, который нашли в камере рядом с мертвым заключенным. Кроме того, на теле присутствует множество травм, гематом и кровоподтеков.
Жестокое обращение с заключенными — очень острая проблема, которая существует уже давно, причем не только в российских тюрьмах, но и в казахстанских. Новости и публикации об очередном избиении человека в местах лишения свободы стали уже практически обыденной повесткой в современных реалиях нашей страны, а жуткие кадры с пытками и избиениями неоднократно облетали все казахстанские СМИ, чем вызывали огромный общественный резонанс.
Но, несмотря на это, такие факты все еще продолжают всплывать в информационной повестке Казахстана, и, что самое ужасное, меньше их не становится. А издевательства остаются все такими же жестокими.
В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz выяснил, почему в нашей стране издевательства над людьми в местах лишения свободы уже давно носят массовый характер, есть ли хоть какой-то шанс противостоять этому повальному насилию над практически бесправными людьми.
Громкие случаи пыток заключенных в Казахстане, дошедшие до суда
В 2019 году казахстанские СМИ публиковали статистику, что за последние три года в стране только официально было зарегистрировано 53 факта пыток в тюрьмах. По этой информации, видеокамерами в Казахстане оборудовано только 17 исправительных учреждений, из-за чего невозможно рассмотреть полную картину происходящего. Однако некоторые громкие дела все-таки дошли до общественности.
Одним из самых громких случаев в последнее время можно назвать видеоролик, который распространился в социальных сетях, на нем сотрудники колонии ЛА-155/8 в поселке Заречном в Алматинской области подвешивали заключенного за руки и жестоко избивали. Эта запись вызвала бурную реакцию среди общественности, а казахстанские правозащитники требовали наказать виновных. Затем сообщили, что семеро сотрудников департамента КУИС по Алматинской области уволены после зафиксированных на видео пыток заключенных. Сам министр Тургумбаев охарактеризовал происшедшее как "один из позорных фактов в нашей УИС (уголовно-исполнительная система. — Прим. ред.)".
В результате расследования семеро бывших сотрудников колонии получили срок до 7 лет лишения свободы, однако, по словам членов наблюдательной комиссии, это уголовное дело не последнее. Вероятно, что расследование будет продолжено, потому что к ответственности привлекли не всех.
Еще одним громким случаем можно назвать дело 32-летнего Руслана Кульмухамбетова, о котором писало издание "Медиазона". По словам пострадавшего, когда он находился в отделе полиции, куда был доставлен из-за нахождения в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, сотрудники полиции предлагали ему признаться в совершении ряда краж, в противном случае они бы "повесили" на него кражу оружия. Мужчина от такого "заманчивого" предложения отказался, и тогда полицейские начали его пытать. Руслана долгое время избивали, душили пакетом и даже засунули ему в задний проход ножку хромированного стула.
Однако мужчину все-таки удалось спасти и оправдать только благодаря активным действиям его супруги, которая не бросила это дело и благодаря содействию адвокатов сумела довести его до суда. Четверо сотрудников полиции получили от четырех до пяти лет колонии и запрет на работу в правоохранительных органах сроком на три года. Все лишились офицерских званий.
Как сложилось, что в тюрьмах царит насилие и безнаказанность
Казахстанский правозащитник Евгений ЖОВТИС рассказал, почему в казахстанских тюрьмах сложилась такая система безнаказанности, которая порождает среди ее сотрудников жестокость к заключенным.
— Во-первых, частично то, что касается мест лишения свободы, пришло из советского прошлого. Вся эта исправительная система была бесплатной рабочей силой, исчитывающейся миллионами. Поскольку это бесплатная рабочая сила, то ее нужно держать в подчинении, и цель не в исправлении, а держать в повиновении и обеспечивать эффективный труд заключенных. Эта система выстроена по военному образцу. И по настоящее время мы видим в местах лишения свободы людей в военной форме. Это милитаризованная структура, перекочевавшая из СССР.
В нашем Уголовно-исполнительном кодексе прописано, что режим – это средство исправления. Считается, что «армия научит тебя дисциплине», и точно так же про заключенных. У нас думают, что лучший способ исправления – если заключенный будет вставать в 6 утра, заправлять кровать ромбиком, чтобы ходили строем, пели гимн и прочее. Пока это будет армия – ничего не изменится. Казахстанские правозащитники уже много лет воюют, чтобы напрочь вывести эту систему и превратить из милитаризованного ведомства в гражданское, где должны быть психологи и соцработники, которые занимаются ресоциализацией оступившихся людей.
Во-вторых, в силу того, что главной задачей был труд, система построена по общежитскому принципу: не камерная система, а барачная: людей отрядами выводят на работу и отрядами возвращают. В этой среде легче распространяются криминальные привычки и уголовная субкультура, а с другой стороны, проще управлять этими людьми, превращая их в управляемые квадратики, которые ходят по указанию. Милитаризованная структура приводит к жестокому обращению, а дальше уже встает вопрос, как сотрудники колонии поддерживают порядок. Это слепок полуармейской системы, которую победить простыми уговорами невозможно. Ее надо менять и уходить от советского прошлого.
Кроме того, огромная проблема заключается в том, что в нашей стране заключенные уже давно считаются людьми второго сорта, а общество зачастую поддерживает их нахождение в местах лишения свободы. Однако это не исключает того, что ни один человек не заслуживает такого жестокого обращения.
— Заключенные и люди, вышедшие из тюрем, у нас действительно считаются людьми «второго сорта», если это не бывший чиновник или бизнесмен. Логика общества проста: он совершил преступление, значит, виноват. Люди полагают, что такого рода содержание оправданно, но это есть большое заблуждение. После окончания срока экс-заключенные отправляются обратно в общество, но после того, как с ними там ужасно обращались: унижали, пытали и били — они с этим багажом возвращаются обратно. Человек, который думает, что его безопасность улучшилась – глубоко заблуждается, на самом деле она ухудшилась. Получается озлобленное, униженное существо, чьи права в тюрьме были грубейшим образом нарушены.
Они возвращаются другими, и обществу придется иметь с ними дело. Если все время человека бить в тюрьме, то он выходит с этим опытом. А потом мы удивляемся, откуда у нас такое отношение друг к другу. Наша система не перевоспитывает человека в тюрьме, а делает только хуже.
Не все дела о пытках доходят до суда: почему?
Однако уголовное наказание за подобные издевательства над людьми, к огромному сожалению, далеко не распространенная практика в казахстанских реалиях. Как сообщает "Медиазона", согласно ежегодным отчетам комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Казахстана, за 6 месяцев 2020 года ведомство зарегистрировало 18 правонарушений по статье 146 УК РК (пытки), четыре завершены и доведены до суда, два прекращены. С 2015 по 2020 год было зарегистрировано 231 уголовное дело о пытках. Завершены и направлены в суд 58 дел, 1010 дел прекращены.
В МВД же, согласно той же статистике, за 6 месяцев 2020 года рассмотрели 75 дел, ни одно из них в суд пока еще не направлено. 10 дел прекращены. С 2015 по 2020 год у МВД было 251 дело, за все это время в суд было направлено только одно дело, в 2019 году. 153 дела были прекращены.
В этих отчетах есть и данные о работе судов первой инстанции. С 2015 по 2020 год в казахстанские суды поступило 44 уголовных дела о пытках, приговор вынесли только по 37 делам. За эти пять лет по статье о пытках осуждены 104 человека, потерпевших больше — 139 человек.
В результате можно сделать вывод, что до суда доходит лишь малое количество подобных дел. Очень часто подобные дела просто разваливаются или заканчиваются примирением сторон. Известный казахстанский адвокат Айман Умарова рассказала, что все дело в том, что таких полицейских-правонарушителей защищает вся система МВД,.
— Все складывается из безнаказанности полицейских. Человек понимает, что за его противоправные действия не последует никаких наказаний, закон практически не работает. Термин «признание – царица доказательств» как был актуален, так и остался, хотя на бумаге и по закону иначе. На практике признание ложится в основу доказательств, кроме того, есть процессуальные соглашения и сделки. Пока безнаказанность будет продолжать действовать, ничего не изменится.
Кроме того, мы еще не ушли от советской системы ГУЛАГов. Осужденного помещают в учреждение, чтобы он исправился, как в развитых странах это работает, а у нас этого нет. Осужденным очень сложно устроиться на работу, их пытают, а Уголовно-исполнительный кодекс позволяет быть коррупции и пыткам. Когда человек получает приговор, который вступает в законную силу, с этого момента его нужно распределить. И получается так, что парня с севера отправляют на юг страны и наоборот. А если дашь деньги – могут оставить возле дома, — заявила она.
"Заключенному выиграть дело против полицейского практически невозможно"
Кроме того, мы расспросили г-жу Умарову, насколько реально в современном Казахстане заключенному доказать факт насильственных действий со стороны полиции, дабы добиться их наказания. К сожалению, сейчас это очень сложно, мягко говоря.
— Я была свидетелем, когда у мужчины уже наросты пошли от сильных избиений, но ничего не происходит. Сама система осталась такой, вот «черная зона», вот «красная зона». Даже если заключенный пишет заявление о пытках, то расследование там настолько некачественное, что доказать что-то практически невозможно. Даже эксперты, врачи не притрагиваются, пока у него все раны и ссадины не пройдут. За полицейского заступаются сами полицейские, прокуратура и так далее, и доказать что-то таким образом очень сложно.
Однако нельзя забывать, что в Казахстане существуют специальные надзорные органы, которые контролируют положение дел в тюрьмах страны, а также соблюдение прав человека. То есть в идеале такие органы должны проводить регулярные проверки, дабы не допустить фактов насилия и издевательств. Но, к сожалению, в реальности все работает совсем не так.
— Такие надзорные органы – это прокуратура, но она очень сильно ослабла, там критически не хватает специалистов. Надзорный орган работает слабо или вообще не работает, особенно в системе КУИС. Я знаю много случаев, когда прокурор стоял и кричал: «Жалобы есть?», а в это время осужденного перед ним избивали. Мы с пытками справиться не можем, и с нарушениями в КУИС тоже, потому что КУИС находится под МВД. Необходимо все это реформировать, а если реформировать МВД, то нужно и прокуратуру.
"Наши тюрьмы не исправляют, а калечат людей"
Исходя из всей ситуации в стране, складывается ощущение, что до судьбы заключенных есть дело либо их родственникам. либо правозащитникам, которые активно выступают за реформирование системы МВД, дабы искоренить подобные случаи. Но большая проблема в том, что общественное безразличие зачастую приводит к не менее пагубным последствиям.
— Главное здесь, что это безразличие очень недальновидно и легкомысленно. Общество не видит последствий, а это может привести к снижению уровня безопасности его самого. Тюрьмы у нас не заполнены на 100 процентов рецидивистами и отпетыми уголовниками. Там люди с разными причинами и жизненным опытом. А когда система их всех одинаково перемалывает, превращает в однородную, униженную массу, они выходят с одинаковыми представлениями, а потом обществу приходится разбираться с результатами такого «исправления».
В Европе есть правила содержания заключенных. Ключевой мотив в том, что они ушли от концепции исправления вообще, потому что в тюрьмах это сделать невозможно, а перешли к концепции сохранения и социализации. Необходимо, что заключенный сохранился с точки зрения физической, сохранил здоровую психику, чтобы помочь им социализироваться в будущем. И общественность во всем этом участвует и активно следит, потому что там беспокоятся о том, что будет на выходе, а у нас нет, — рассказал Евгений ЖОВТИС.
Подобную мысль поддерживает и адвокат Айман УМАРОВА.
— Еще проблема в том, что есть положительные и отрицательные оценки, которые ставит администрация учреждения, то есть одних зэков ставят выше других. Вся система работает против исправления, она у нас предусмотрена для избиений и издевательств. В системе КУИС работают люди, которые сами не знают прав и законов. Причем многие люди у нас сами готовы к исправлению, но у нас этого не происходит.
Когда преступники выходят из тюрем, мы не можем понять, солдат это идет или осужденный, потому что и те, и те маршируют, несмотря на то что это запрещено в тюрьмах. Кроме того, с 6 утра до 10 ночи в тюрьмах запрещено сидеть на кровати — заявила она.
Коронавирус и суицид: как пандемия ухудшила ситуацию в тюрьмах
Еще одна важная деталь, которую необходимо озвучить, — это карантин в тюрьмах, который напрочь исключил возможность свиданий с адвокатами и родственниками. Возникает предположение, что раз у правозащитников не было никакого доступа к казахстанским колониям, зная всю жестокость, царящую в местах лишения свободы, сотрудники тюрем могут себе позволить "разгуляться" еще больше, так как никакого надзора над этим нет.
— Коронавирус ухудшил ситуацию в тюрьмах. Мало того что у них не было связи, теперь там вдвойне пользуются этим: и пытки, и все на свете было, потому что в коронавирус никто не придет в тюрьмы, и сотрудники это знают., — рассказывает Айман УМАРОВА.
Кроме того, нельзя забывать, что в нашей стране очень большой процент суицида среди заключенных. По данным статистики, с 2015 года по июль 2017 года в Казахстане была предпринята 14 271 попытка суицида, страх уголовной ответственности стал побудительным мотивом для 79 человек. Даже сами сотрудники колонии рассказывали, что попытки повеситься, проглотить бритву, разбить голову об стену или вскрыть себе вены — в наших тюрьмах вещи весьма обыденные. И, по словам г-жи УМАРОВОЙ, связано все это в первую очередь с безостановочным насилием и жестокостью.
— В основном случаи суицида проистекают из пыток, просто так никто не собирается идти на суицид. Почти 100 процентов суицидов связано с жестоким обращением в местах лишения свободы. Еще есть такие случаи, когда заключенному угрожают тем, что его «опустят», изнасилуют, запугают, и в итоге это приводит к суициду. Мы сами создаем проблему своим гражданам, мы из них делаем врагов. Они выходят из тюрем как враги, которые ненавидят всех. И эти преступники потом проецируют эту жестокость на других людей, потому что их психика уже нарушена.
Кто здесь виноват: система или сами пытающие полицейские
Из всего рассказанного возникает вполне логичный вопрос: кто тут на самом деле виноват? С одной стороны, мы имеем факт, что сама тюремная система предусматривает издевательства как метод воспитания заключенных, но, с другой стороны, все мы понимаем, что полицейских и сотрудников колонии не растят с детства садистами, которых только и учат, что избивать людей. Евгений ЖОВТИС объяснил, как сложилась такая ситуация.
— Сотрудники разные, но это больше системная проблема, чем персональная. Это как в армии: я начальник – ты дурак. Как говорят сами заключенные: «Бесправнее нас только кошка, ее пнешь – она полетит», потому что в этой системе нет никого ниже по рангу, чем заключенный. Это система приказная, когда есть начальник и подчиненный и где надо не думать, а выполнять приказы, а у подчиненного есть свой подчиненный, который называется «зэк». И с ним сотрудник колонии обращается точно так же, как с ним обращается начальство, но с еще большей степенью безнаказанности, потому что у того вообще прав никаких нет. Милитаризованная система тюрем сама это продуцирует и поощряет.
Вторая проблема – уровень образования сотрудников колонии из низшего звена и уровень их оплаты. В колонии в Усть-Каменогорске эти офицеры «сшибали» на сигареты, потому что у них денег нет, они получают копейки. В 2012 году у них были зарплаты в 40 тысяч тенге. Что мы можем ожидать при такой оплате труда?!
По мнению известного правозащитника, решение здесь может быть только одно — полное реформирование тюремной системы.
— Необходимо выводить эту систему из ведения МВД, демилитаризовать ее напрочь. Там не должно быть ни званий, ни командиров, ни начальников, а должно быть нормальное гражданское ведомство с хорошим психологическим образованием, социальными работниками и так далее. Все должно быть перевернуто напрочь. А когда существует система «начальник – подчиненный», то зэк будет находиться на низшем уровне этой системы, — заключил он.