Ребенка ждала 20 лет
– Майра, поздравляем вас с рождением дочки! Несколько лет назад вы рассказывали нашей газете о том, что много времени посвящаете работе, и думали, как бы заняться семьей.
– Спасибо! Да, я осознала высказывание Галины Вишневской о том, что работа, сцена – это все преходящее. А семья остается навсегда. Эти слова я запомню на всю жизнь. Когда я была молода, то занималась карьерой. Приехав в Казахстан, тоже. Конкурсы и множество других дел. И только собралась обзавестись ребенком, мне предложили контракт во Франции. Так, одно за другим, и время пролетело незаметно. Недавно наконец решила сделать паузу, и все получилось, слава Богу! Я сколько мечтала об этом, и второго января Бог дал нам дочку. Перерыв в карьере составил почти два года. Но можно сказать, что нашего ребенка я ждала 20 лет.
– Как назвали?
– Аида.
– Имя дали в честь кого-то из близких?
– Нет. Просто понравилось. В переводе с арабского оно означает “вознаграждение”. Удивительно, что это имя встречается и в Африке, и в Греции. В общем, международное!
– Как успеваете совмещать семейные хлопоты с репетициями?
– Сейчас я кормлю дочь грудью, поэтому никак не получится сесть на диету. Сами понимаете, когда кормишь, надо постоянно что-то есть самой, иначе молока не будет. И за эти два года поправилась на 20 килограммов (смеется)!
Пришлось обратиться в одну клинику, чтобы мне помогли правильно худеть, без вреда для здоровья. Я даже немножко переживаю, что к январю не получилось достаточно похудеть, чтобы спокойно влезать в костюм. Но меня режиссер успокаивает: “Ты только что стала мамой, поэтому народ тебя простит”.
– Конечно простит! Наверняка не высыпаетесь?
– Да, есть усталость, потому что приходится вставать в 4 часа утра, чтобы кормить дочь.
Но зато сейчас, став сама матерью, я поняла, как наша мама заботилась о нас, как воспитывала. Я очень счастлива, как женщина, что исполнила этот жизненный долг.
Вес немножко помогает
– 12 января вы выйшли на сцену ГАТОБа в оперетте “Веселая вдова”. Как проходила подготовка?
– Так много на русском языке я пою первый раз в жизни (смеется). И ладно бы только петь, но там приходится много говорить. Это для меня самый главный вызов сейчас. Поэтому день и ночь репетирую.
– Какие еще планы на этот год?
– У меня продолжается французский контракт. Буду петь “Травиату” в нескольких городах. Они требуют, чтобы и голос, и физические данные – все было красиво. Надо за этим следить. Ведь для меня это очень большая честь! В Европе сейчас кризис, большая конкуренция, много певцов сидят без работы. И я рада, что меня не забыли и дали такую большую роль.
После родов у женщины меняются краска голоса, качество связок. И, действительно, все коллеги, кто после родов меня слушал, сказали, что голос стал крепче. И я чувствую себя очень комфортно. Раньше, когда была худенькая, немножко опоры не хватало. А сейчас, стоя на сцене, радуюсь. Думаю, вес немножко помогает (смеется).
– Получается, со временем ваш лирический голос становится более драматическим?
– Да, похоже на то.
– И вы будете работать в этом направлении?
– Мне это интересно. Потихоньку начинаю с “Трубадура”, “Богемы”. А позже, когда время придет, думаю, буду петь “Тоску”.
Море скрипачей и пианистов
– А вы знаете, как ваша мама справлялась с восемью детьми?
– Сейчас, осознав, что такое быть матерью, я крепко обнимаю свою маму и говорю, какая она молодец. Воспитать нас и еще петь. У меня одна дочка, и я иногда ничего не успеваю. Но она всегда говорила: “Если ты хочешь что-то, все можно успеть”. И, кстати, когда много детей, это в каком-то смысле даже легче. Потому что они могут заботиться друг о друге.
– А сейчас ваша мама где живет?
– Со мной, в Алматы.
– Насколько я знаю, она тоже была певицей?
– Да, пела в “Кыз-Жибек” и других операх, в том числе на китайском языке. Но в основном она была народная певица.
– У ваших родителей трое детей стали музыкантами. Чем сейчас занимаются два ваших брата?
– Старшему брату скоро 60, он уже пенсионер. А младший – пианист в Пекине, концертмейстер в балетной школе.
– Существует расхожее выражение, что в Китае от 50 до 100 миллионов пианистов. Это правда?
– Пианистов и скрипачей там – море! Ну это и понятно, страна ведь большая. Сейчас Китай стал богатым, у многих людей есть деньги, и они могут позволить себе отправить детей учиться в любую страну. Причем все стараются, чтобы это было в лучших западных стандартах.
В стране проводится государственная политика “одна семья – один ребенок”, и родители хотят дать детям самое лучшее, отдают на скрипку, на фортепиано. Кого-то даже с пяти лет. Когда малыши подрастают, то смотрят, есть талант или нет. Если есть, то продолжают обучение. Если нет, то сразу отдают в другую сферу. К примеру, в изобразительное искусство. В Китае ведь тоже большая конкуренция, народу много, и всем хочется найти хорошую работу.
Муж наблюдал молча
– А как ваш муж отнесся к появлению ребенка?
– Он, как и я, до сих пор на седьмом небе от счастья! И я благодарна ему за то, что он никогда не торопил меня в этом вопросе. Он столько лет молча наблюдал за тем, как я занимаюсь музыкой, и всегда говорил: “Если я буду запрещать тебе работать, то ты будешь себя плохо чувствовать”. И знаете, мне нравится, что он всегда был очень уверен. Если я порой переживала, будет ли у нас ребенок, он успокаивал меня: “Мы никогда никому ничего плохого не сделали и не сказали. Бог видит это, и у тебя обязательно все будет хорошо”. Его поддержка мне действительно помогала.
– Вам, да и публике, повезло, что муж позволил вам заниматься карьерой.
– О да! Когда в семье мир, то есть возможность направлять все усилия на работу. А если дома что-то не так, появляется плохое настроение, не можешь собраться. Для меня семья – это всегда большая опора. К тому же мы, артисты, очень темпераментные. А мнение и советы мужа помогают мне посмотреть на те или иные вопросы с другой стороны и принимать более взвешенные решения.
– То есть вам не мешало, что вы творческий человек, а он спортсмен?
– Наоборот! Я часто слышу от своих коллег, что два музыканта под одной крышей – это плохо! Все разговоры постоянно о работе, а нужно, чтобы мозги порой отдыхали от музыки. Когда он был спортсменом-гонщиком, для меня его работа тоже была чем-то неведомым. Мне было интересно узнавать, как он тренируется, как стал чемпионом. Его в свою очередь интересует специфика моей работы: сцена, концерты. Или то, как умею читать ноты. Конечно, и среди музыкантов бывают хорошие союзы. Но в нашем случае нам интересно друг с другом. Рассказываем каждый свои истории. Скучать не приходится.