21 августа 1955 года при восхождении на пик Победы погибли 11 человек из казахстанской экспедиции. Выжить удалось только одному.
Попытка номер два
Центральный Тянь-Шань крайне неприветлив к чужакам. Влажность воздуха под 100 процентов, холодные штормовые ветры, температура, которая может резко опуститься с плюс 25 до минус 40 градусов, ломают все планы многим альпинистам. Именно в этом труднодоступном районе располагаются 2 главные вершины Тянь-Шаня – пик Победы (7 439 м) и Хан-Тенгри (6 995 м).
Первыми самый северный семитысячник планеты покорили, даже не догадываясь об этом, московские альпинисты под руководством Августа Летавета в 1938 году. В то время самой высокой вершиной Тянь-Шаня считалась Хан-Тенгри, и горовосходители полагали, что поднялись на некий пик высотой, как показал их анероид, 6 930 м. Они нарекли его пиком 20 лет ВЛКСМ. Спустя 5 лет топографы Туркестанского военного округа уточнили высоту этой горы, которая в 1946 году получила название пик Победы.
Пик ПобедыПервыми официально покорить ее попытались казахстанские альпинисты в 1949 году, но их остановила серия лавин. На следующий год началась подготовка ко второй экспедиции. Подбор и обучение альпинистов, регулярные походы на другие вершины Тянь-Шаня, включая Хан-Тенгри, продолжались целых 5 лет. Летом 1955 года состав группы из 28 человек был определен. Его костяк составили спортсмены Казахского клуба альпинистов и туристов, а возглавил команду заслуженный мастер спорта Евгений Колокольников, потерпевший неудачу шестью годами ранее. В МИД РК подробно рассказали о пропаже альпинистов на Тянь-Шане
Неожиданные трудности
При организации таких опасных экспедиций важна каждая мелочь. К сожалению, как было указано в итоговом отчете комитета по физической культуре и спорту при Совете министров Казахской ССР, “на пути вставали неожиданные трудности, которые авторитетом людей, ведущих подготовку экспедиции, не удалось преодолеть”. По сути, от поддержки отстранились Академия наук КазССР, министерство культуры и министерство внутренних дел республики. Все проблемы клубу альпинистов и туристов пришлось решать чуть ли не в одиночку. А проблем этих хватало.
Так, изготовленное для экспедиции снаряжение оказалось очень дорогим, а многие важные предметы – низкого качества. Спальные мешки и пуховики были набиты второсортным материалом, палатки и штормовые костюмы оказались невлагостойкими, примусы на высоте 4 000 м перестали работать, не нашлось надежных радиостанций. Из-за отсутствия в республике самолетов, способных подняться на высоту 8 000 м, пришлось отказаться от разведки с воздуха, а дефицит автомобилей привел к тому, что к месту сбора в базовом лагере “Зеленый” на высоте 3 000 м группа добиралась тремя эшелонами, опоздав по графику на 20 дней. Врача Сергея Забозлаева министерство здравоохранения КазССР вдруг отправило в командировку, а сокращение сметы не позволило включить в состав экспедиции группу медиков для наблюдения за состоянием здоровья альпинистов в условиях высокогорья. Подобное отношение со стороны руководящих организаций республики еще аукнется и приведет к трагическим последствиям.
Морально-политическое состояние – отличное
Пока же горовосходители готовились к покорению пика Победы. Помимо создания и оборудования базовых и промежуточных лагерей они читали, играли в шахматы и волейбол, пели под гитару, рисовали стенгазеты, обсуждали на собраниях итоги июльского пленума ЦК КПСС. Встречались и “отдельные факты недисциплинированности”. Так, “поругались и почти подрались Алексей Суслов (племянник известного партийного деятеля СССР Михаила Андреевича Суслова. – Прим. ред.) и Эргалий Рыспаев”, неоднократно проводились беседы с Иваном Солодовниковым “по вопросу того, что он часто сквернословит”. Но в целом, как следует из отчета заместителя начальника экспедиции по политической части Оразая Батырбекова, “перед штурмом морально-политическое состояние группы было отличное, отношения между участниками были хорошие”.
Основных разногласий возникло два. Первый спор случился 13 августа – накануне выхода на штурм. Обсуждалась тактика восхождения. Вместо первоначального плана группа приняла более активный вариант. Помимо этого альпинисты наотрез отказались объединиться с группой горовосходителей Туркестанского военного округа, составленной из узбекских спортсменов. К слову, согласно указу союзного комитета по спорту, первой штурмовать вершину должна была казахская экспедиция. Однако соседи грубо нарушили это указание, выйдя на штурм пика Победы уже на следующий после нашей экспедиции день.
“Волга”! Я – “Урал”! Вас не слышно!
14 августа в 17.00 штурмовая группа под руководством мастера спорта СССР Владимира Шипилова была построена и ознакомлена с приказом командования экспедиции. Для восхождения на пик Победы были утверждены 16 человек, в том числе 12 – из Алма-Аты. Сеанс радиосвязи – 3 раза в сутки. Позывные: “Урал” – лагерь, “Волга” – пик. Обратно ребят ждали 1 сентября в 16.00. После этого группа отправилась в свой последний поход.
15–16 августа прошли в штатном режиме. Группа Шипилова вышла на перевал Чон-Торен, достигнув высоты 5 850 м. Первая форс-мажорная ситуация возникла 17 августа, когда неожиданно сгорела радиостанция и связь с группой оборвалась. Спустя сутки в лагерь доставили запасную радиостанцию, но ответа от команды Шипилова так и не последовало.
Если внизу и заволновались, то ненадолго. 19 августа спустились 4 альпиниста под руководством Александра Семченко. Они рассказали, что в штурмовой группе всё в порядке. Впоследствии комиссия укажет на связанные с этим случаем 2 трагические ошибки. Во-первых, после потери радиосвязи с лагерем Шипилов должен был повернуть обратно. Однако конкуренция со стороны узбекских альпинистов, видимо, сыграла свою трагическую роль. Во-вторых, группа Семченко согласно приказу обязана была остановиться на перевале, чтобы при первой возможности выйти на помощь штурмовой команде. Но альпинисты спустились ниже положенного, а подняться обратно на Чон-Торен не успели – в ночь на 20 августа начался сильный снегопад. Он продолжался несколько дней. Только 24 августа члены группы Семченко пробились к перевалу. Там, в глубокой трещине, они в ужасе обнаружили одного из альпинистов штурмовой группы Урала Усенова с обмороженными руками и ногами. Его срочно эвакуировали вниз в участковую больницу, а затем вывезли в Алма-Ату. Со слов Усенова стали известны подробности трагедии, разыгравшейся на подходе к пику Победы.
“Я понял, что палатку придавило снегом”
Вечером 19 августа штурмовая группа из 12 альпинистов разбила лагерь из трех палаток на высоте 6 700 м. Благоволившая им до этого момента погода сменилась обильным снегопадом и штормовым ветром. В одиннадцатом часу Усенов проснулся от того, что ему было душно и давила палатка.
“Я понял, что на улице снегопад и палатку придавило снегом. Я оделся и вылез наружу. На гребне была пурга. Я взял лавинную лопатку и стал отгребать снег с палатки”.
На помощь Усенову пришел Борис Сигитов, а затем и Ростислав Селиджанов с Рыспаевым. Большинство же, как следует из итогового заключения комиссии, расследовавшей обстоятельства гибели группы участников экспедиции, безучастно отнеслось к происходящему. Когда в середине ночи пребывание в засыпанных снегом палатках стало невозможным, альпинисты в панике начали поодиночке перебираться друг к другу, оставляя при этом под снегом теплые вещи и продукты. При попытках улучшить вентиляцию внутри палаток и отыскать засыпанные снегом вещи 2 палатки были порваны и оказались непригодными для дальнейшего использования.
“Лучше погибнуть в пещере”
Утром 20 августа Шипилов дал указание копать пещеру, куда переместились альпинисты. Страшная ночь дала о себе знать: многие обморозили руки и ноги, а их моральное состояние было подавленным. Так, Кузьма Александров совершенно не реагировал на окружающую обстановку, Павел Черепанов вел себя безразлично, Солодовников, стоя около входа в пещеру, спрашивал: “Где пещера?”, Хусаин Акишев с блуждающим взглядом все время что-то искал.
Далее Шипилов отправил Усенова и Сигитова вниз за помощью, добавив, чтобы спускались все, кто может. Однако присоединиться к ним вызвался только Суслов. Все остальные после слов Андрея Гончарука, что лучше погибнуть в пещере, чем в дороге, через 100 метров повернули обратно. Идти пришлось сквозь сильную бурю чуть ли не на ощупь.
26 часов в трещине
К концу дня тройка спустилась до высоты 6 300 м, заночевав в выкопанной небольшой снежной яме с одним спальным мешком на троих. 21 августа альпинисты продолжили спуск, но из-за непогоды сбились с пути. Суслов сначала жаловался на недомогание, а около полудня, лежа на спальном мешке, открыл глаза, сделал гримасу и пригнул голову к груди, из носа пошла кровь.
Сигитов предложил Усенову остаться у трупа Суслова, чтобы того потом не потерять, а сам решил спускаться за помощью дальше. Урал просидел в ожидании товарища сутки, но, испугавшись замерзнуть, тоже отправился вниз. По пути он обнаружил следы Сигитова, которые заканчивались бороздой скольжения и обрывались в сторону перевала Чон-Торен.
Усенов шел по леднику, увязая по пояс в глубоком снегу. 23 августа около 10 часов утра он внезапно провалился в трещину. Пролетев метров 13–14, Урал попал в воду. Он пытался вылезти при помощи ледоруба, но из-за слабости каждый раз срывался вниз. В трещине Усенов просидел 26 часов, пока его крики о помощи не услышали.
Переоцененная опасность
Масштабные поисковые работы начались лишь спустя 11 дней после получения первых сведений о трагедии. До этого они не раз отменялись из-за непогоды и возможного схода лавин. Эти опасения впоследствии были названы переоцененными.
Поисковая группа обнаружила тела только 3 альпинистов. Один из них лежал, уткнувшись лицом в снег, со следами ссадин и обморожений. Другой – в позе, говорящей о том, что человек либо лег спать, либо хотел таким образом укрыться от непогоды. По всему лагерю группы Шипилова были разбросаны куски палаток, различные вещи, продукты и т. д. Были также обнаружены следы спуска, которые затем терялись.
Непогода и человеческий фактор
За гибель 11 молодых альпинистов серьезной ответственности никто не понес. Главными причинами трагедии были названы непогода и человеческий фактор. Больше других досталось начальнику штурма Шипилову, который “не сумел организовать и устремить группу на борьбу со стихией и таким образом не выполнил своих основных обязанностей”. Да и сам коллектив оказался “неспаянным и недружным, распавшимся при первых же трудностях”.
Семченко не остался в лагере, который намечался как наблюдательный пункт (наказание: лишение звания мастера спорта и инструкторской квалификации). Руководитель спасательных работ Владимир Рацек не проявил достаточной настойчивости, когда жизнь погибших альпинистов еще можно было бы спасти (наказание: строгий выговор, вывод из состава президиума Всесоюзной секции альпинизма, трехлетний запрет на руководство альпинистскими экспедициями). Участник узбекской экспедиции Леонид Юрасов не принял мер к тому, чтобы остановить поспешное восхождение своей команды, что “создало обстановку нездоровой спортивной конкуренции” (наказание: вывод из состава президиума Всесоюзной секции альпинизма). Самыми крупными “пострадавшими” чиновниками стали получившие строгие выговоры “за необеспечение руководства и отсутствие контроля над действиями экспедиции” председатель республиканского комитета по физической культуре и спорту Артыков А. Е. и его заместитель Гержон С. С.
В память о погибших альпинистах в Центральном Тянь-Шане появились пик Одиннадцати (5 437 м), перевал Одиннадцати (5 300 м) и ледник Одиннадцати. Спустя год после трагедии, 30 августа 1956 года, на пик Победы поднялась объединенная команда спортивного общества “Спартак”. В этой группе был и Усенов, с третьей попытки (первая была еще в 1949-м) покоривший неприступную вершину.
СПИСОК ШТУРМОВОЙ ГРУППЫ НА ПИК ПОБЕДЫ В 1955 ГОДУ
Погибли:
ГОНЧАРУК Андрей (1928, Алма-Ата). Переохлаждение. Тело найдено на высоте 5 300 м. Похоронен в Алма-Ате.
АНКУДИМОВ Виталий (1929, Алма-Ата). Замерзание. Погиб и похоронен на высоте 6 250 м.
ЧЕРЕПАНОВ Павел (1917, Алма-Ата). Сердечная недостаточность. Погиб и похоронен на высоте 6 600 м.
ШИПИЛОВ Владимир (1929, Алма-Ата). Замерзание. Тело не найдено.
АКИШЕВ Хусаин (1933, Алма-Ата). Замерзание. Тело не найдено.
АЛЕКСАНДРОВ Кузьма (1925, Алма-Ата). Замерзание. Тело не найдено.
РЫСПАЕВ Эргалий (1931, Москва). Замерзание. Тело не найдено.
СЕЛИДЖАНОВ Ростислав (1930, Москва). Замерзание. Тело не найдено.
СИГИТОВ Борис (1927, Алма-Ата). Замерзание. Тело не найдено.
СОЛОДОВНИКОВ Иван (1921, Алма-Ата). Замерзание. Тело не найдено.
СУСЛОВ Алексей (1923, Москва). Замерзание. Тело не найдено.
Остался в живых:
УСЕНОВ Урал (1929, Алма-Ата). Найден поисковой группой на высоте 4 900 м с обморожением стоп и кистей II степени.
В восхождении не участвовали:
СЕМЧЕНКО Александр (1922, Алма-Ата).
ТОРОДИН Рассвет (1925, Алма-Ата).
ШЕВЧЕНКО Николай (1926, Алма-Ата).
МЕНЯЙЛОВ Павел (1927, Сталинск (ныне Новокузнецк), Россия).