Но стихийные помойки угрожают здоровью казахстанцев куда сильнее. К первому мы рано или поздно приспособимся. Вторые, выделяя токсины в почву, воду и воздух, могут унести гораздо больше жизней. Недавно космический мониторинг выявил в стране 7,5 тысячи стихийных свалок. Ликвидировать удалось пока только более 1,5 тысячи из них. Но с каждым днем их становится больше. Что делать?
В конце июля министр экологии, геологии и природных ресурсов Магзум Мирзагалиев сообщил, что в Актобе, Алматы, Атырау, Нур-Султане, Шымкенте и Таразе построят мусоросжигательные заводы. Это позволит сократить расходы бюджета на строительство мусорных полигонов, ликвидацию стихийных свалок, снизит негативное воздействие на экологию, здоровье человека, флору и фауну. Кроме того, новые предприятия в рамках технологии waste-to-energy будут вырабатывать тепловую и электроэнергию.
Справка “КАРАВАНА”
Ежегодно мир производит более 2 млрд тонн твердых бытовых отходов. Казахстанская доля в них – до 6 млн тонн. Всего же на свалках республики сегодня скопилось более 150 млн тонн ТБО. Утилизируется из них не более 15%. В странах Европы – до 40%.
Прежде чем попасть на перерабатывающий завод, мусор проделывает путь от прилавка супермаркета или рынка до ближайшего бака.
Пять сомнительных шагов
В среднем каждый казахстанец “производит” от 260 до 370 килограммов мусора в год – от старой мебели, одежды, отслуживших свой срок бытовой техники, батареек и сгоревших ртутных ламп до стекла, металла, бумаги, пластика и пищевых отходов. При этом надо признаться, что эксперимент, в ходе которого нас пытались научить сортировать всё это “добро” и раскладывать по разным контейнерам, завершился провалом. Причин, по словам алматинского эксперта Евгения КАРАСЕВА, несколько.
Первая. Раскладывать по пакетам остатки еды, бумагу, пивные банки, бутылки и прочий “товар” в Казахстане сегодня нереально. Это же сколько места надо под мойкой выделить? А если кухня шестиметровая, как во всех хрущевках? Выносить сразу по мере образования залежей? Так пакетов не напасешься.
Вторая. Если из 16-квартирного подъезда 10 квартир сознательные, а остальным плевать, то и результат предсказуем. А в доме 6 подъездов. Помните про бочку меда и ложку дегтя?.. Карать штрафами? А как определить, кого именно?
Третья. Вывоз бытового мусора на полигоны показал, что в итоге все отходы всё равно сваливают в общую кучу. Ну и в чем тогда смысл принципа “разделяй и выбрасывай”?
Четвертая. Лет 10 назад, когда этот эксперимент стартовал, в стране не было предприятий, которые бы перерабатывали разделенные ТБО. Да и объемы отсортированного “товара” были далеки от промышленных масштабов. “Пилотные” контейнеры в отдельных городах? А сколько рейсов надо выполнить водителям мусоровозов, чтобы доставить мелкие партии груза на специализированные предприятия? Стоит ли такая овчинка выделки? При этом точных данных, сколько бюджетных средств ушло в итоге на помойку, нет по сей день.
Наконец, пятая. Европейцев приучали сортировать свои отходы больше 30 лет. Вроде получилось. Но года два назад эксперт Егор ЗИНГЕР (а он имеет самое прямое отношение к строительству двух мусороперерабатывающих заводов в Нур-Султане и Алматы) заявил, что в мире уже начали отказываться от разделенного сбора гражданами и строить сортировочные заводы. Потому что появились технологии, позволяющие разделять сырье по группам – от органики до металла и стекла. Чужой опыт? Но у нас другой климат, менталитет, другие расстояния, законы, технологии и много прочих отличий.
Так что в итоге всё упирается в сортировку.
Три проблемы и куча вопросов
По словам министра Магзумова, в следующем году для инвесторов проведут аукционы на строительство мусоросжигающих заводов в Казахстане по технологии waste-to-energy . Но при этом он заметил, что сегодня наши тарифы не учитывают затраты на переработку и утилизацию ТБО, поэтому частникам пока невыгодно заходить в этот сектор. Чем их можно охмурить? Только предоставлением земельных участков, соответствующей инфраструктурой, полной загрузкой сырья именно их предприятий. А также гарантиями, что производимые ими тепловая и электроэнергия попадут в общереспубликанские сети по заранее оговоренным ценам.
Справка “КАРАВАНА”
С начала прошлого года в Казахстане запрещено захоронение на мусорных полигонах пластмассы и бумаги без предварительной сортировки – их можно переработать, если заранее отложить для потребителя. Стекло нельзя закопать, но и переварить пока негде: завод рядом с Алматы уже давно не работает.
Кстати, с начала этого года компании, вывозящие ТБО, либо сами обязаны сортировать их, либо договориться с конторами, которые возьмутся за это дело за определенный гонорар. Государственно-частное партнерство – вариант. Но обе стороны всегда преследуют свои интересы. Когда они совпадут – никто пока сказать не может. А горы отходов продолжают расти. Да и расценки скоро могут измениться. Потому что строительство одного частного завода обойдется минимум в 35–45 миллионов долларов, прокладка инфраструктуры чуть дешевле, но тоже недешево. Поэтому вопрос рентабельности предприятий и сроки окупаемости инвестиций в системе управления отходами выходят на первый план. В Казахстане есть две беды, которые могут погубить здоровье граждан, – плохой воздух и несанкционированные свалки
– Сейчас я вижу 3 проблемы, – Евгений Карасев начинает заводиться. – До сих пор неясно, кто и как будет утилизировать отработанные масла и ядовитые жидкости. Их по-прежнему сливают где попало. Местные исполнительные органы как-то контролируют ситуацию? Сомневаюсь. Во-вторых, куда девать неотсортированные ртутные лампы, батарейки, умершие компьютеры, телевизоры, стиралки, микроволновки, айфоны и прочую гаджетню? В-третьих, со следующего года вступает в силу запрет на вывоз на полигоны строительного мусора и пищевых отходов. По “стройке” – даже на левых полигонах – еще можно выяснить крайних и наказать их по полной программе.
– А по пищевым?
– У нас же все помойки, и легальные, и нелегальные – супермаркет! В “каше” – и металл, и пластик, и бумага, и стекло, и остатки еды. Была идея подключить к “разделке” малый и средний бизнес – государственно-частное партнерство. Но тут надо договариваться с местными властями, вывозниками, переработчиками. Возня! Даже если у них не сразу, но всё срастется, то появится много новых рабочих мест. И тогда у этого сектора экономики, где у прибыли особенный запах (смеется) – всё будет, как в Европе. Сейчас рано говорить о прибыли на сортировке. Сначала нужны четкие правила игры, которые будут защищать интересы сортировщиков.
Чем пахнут кнут и пряник в мусорном бизнесе
– Егор Зингер говорил, что в идеале 40 процентов должна получать компания, вывозящая мусор, 45 – завод, который сортирует и перерабатывает отходы. И 15 – полигоны, которые хоронят то, что уже никому не нужно.
– Егор Николаевич прав частично. Пока у нас мало предприятий, которые могут отделять стекло от бумаги и металл от вчерашнего шашлыка в промышленных масштабах. Между прочим, Зингер сам когда-то предложил систему брикетирования мусора – всё подряд в кучу прессовать. И как из этих кирпичей что-то по фракциям извлекать? Такая “солянка” с коммерческой точки зрения малопривлекательна. Прибыль – копейки. Во-вторых, появились новые технологии. Но они и стоят очень дорого. Скажем, компьютеры, стиралки, микроволновки – много пластика и мало металла. На Западе уже умеют их разделывать. А мы только подходим к этому. Если честно, сейчас в переработку в Казахстане можно брать не более 15–20 процентов всех отходов. Задача довести до 40 процентов к 2025 году вполне осуществима. При этом, повторяю, нужны законы и господдержка в этой сфере. Потому что вопросов – куча. И ответы на них надо искать сейчас.
– Экологичная технология сжигания waste-to-energy как-то поможет решить все эти вопросы?
– Думаю, да. Там для инвесторов много “пряников”. А также более высокие штрафы за создание стихийных свалок, товарную продукцию с которых вообще сложно получить. “Кнуты” тоже нужны.
Жандарбек АКТОТАЕВ, АЛМАТЫ