Преподаватель с кафедры молекулярной биологии и генетики КазНУ Лина Лебедева рассказала корреспонденту Сaravan.kz, какие перспективы у технологии чипирования людей в Казахстане.
В мае Илон Маск сообщил, что уже в 2020 году могут начать чипировать людей для улучшения их памяти или лечения повреждений мозга. В рамках проекта Neuralink он планирует производить импланты, которые помогут решать различные проблемы нейробиологии.
Лебедева пояснила, что это означает для мира и конкретно для Казахстана:
— Говоря о пользе или бесполезности биочипа, нужно понять, какого он вида. Илон Маск заявил о создании чипов нового поколения, которые помогут пациентам во всём мире вернуть зрение, слух и даже движение конечностей, которое утрачивают из-за все еще неизлечимых травм спинного мозга. Что же представляет собою “таблетка от всего” господина Маска и работающих под его началом инженеров и нейробиологов?
Существует так называемый «кохлеарный имплант». Когда пациенты не способны улавливать звук и преобразовывать в нервные импульсы для головного мозга, людям предлагают установить особый аппарат. Часть, которая вживляется в ухо, фактически заменяет собой утраченные из-за болезни структуры. Похоже на то, что предлагает Илон Маск, не правда ли?
— В чём отличие? Какие плюсы и минусы у биочипов в сравнении с этим аппаратом?
— Разница в двух аспектах. Во-первых, размер: разработчики обещают, что новый чип будет не больше почтовой марки, а во-вторых, способ внедрения. Кохлеарный имплант вживляют во внутреннее ухо, не затрагивая мозговые отделы черепа. Для вживления биочипов нового поколения нужно проводить трепанацию: выпиливать небольшой участок кости, прикреплять с внутренней стороны цепочку электродов и заново сращивать с черепом. Такая операция, как и любое другое хирургическое вмешательство, которое проводят под общей анестезией, – это большие риски, и она требует присутствия высококлассных врачей-нейрохирургов.
Кроме того, существует небольшая опасность капсулирования чипа, когда снаружи он обрастает соединительной тканью и изолируется от отдела мозга, на который, собственно, и должен влиять. Это первый минус, а второй – цена. Любая технология требует сотен миллионов долларов только на создание прототипа. Надеяться, что биочип станет доступен основной массе населения, пока рано. К примеру, стоимость бионических протезов конечностей может превышать неподъемные для большинства жителей Казахстана 100 тысяч долларов. Не думаю, что установка биочипа будет доступна казахстанцам в ближайшее время, потому что она включает стоимость самого аппарата, услуги врачей-хирургов, оплату анализов и проезда в страну — производителя чипа…
Из второго вытекает третий минус: первые пациенты станут, скорее всего, “подопытными кроликами”, потому что именно на них будут тестировать первую, “сырую” версию биочипа. Скорее всего, она еще очень далека от совершенства, несмотря на все заверения господина Маска в том, что результаты, полученные после экспериментов на крысах и приматах, превзошли его ожидания. Поэтому лечение первых пациентов может и не дать заявленный эффект.
— Можно ли через биочип повлиять на человека? Что вы думаете насчёт теорий заговора про чтение мыслей и слежку через чипы?
— На этот вопрос сложно ответить однозначно, потому что в слово “влияние” каждый вкладывает свой смысл. Илон Маск сравнил современных людей с киборгами, заявив, что без телефона в руке мы чувствуем себя инвалидами. Если рассматривать проблему именно с этой точки зрения, то, безусловно, биочип будет влиять на людей. Получив возможность слышать, видеть и управлять конечностями, мало кто по доброй воле от нее откажется. Но тогда нами управляют и микроволновки, и умные часы, и музыкальные плееры, и персональные компьютеры, потому что они обеспечивают нам более высокий и комфортный уровень жизни. Если под словом “влияние” иметь в виду, что вам перепрограммируют сознание, внушат какие-то мысли или заставят что-то сделать, этакая “зомбификация” населения, то ответ отрицательный.
Во-первых, потому, что сама технология этого не позволяет. Электроды, вживленные в мозг, и электроды, используемые в сварочном аппарате, абсолютно идентичны и проводят электрический ток. Никакой тайной функцией, которая может быть использована не во благо, они не обладают. Не нужно бояться, что по секретному каналу мировые спецслужбы “нашепчут” пациентам с вживленными биочипами убить себя. Второй повод для беспокойства людей, которые опасаются тотальной слежки, – сбор информации о самом пациенте, чтение его мыслей и запись телодвижений. Во всех статьях, в которых заявляли, что ученые научились читать мысли, на поверку оказывается, что стало возможным фиксировать отдельные участки мозга, которые возбуждаются в ответ на определенный раздражитель. Даже человеку, далекому от науки, несложно понять, что от настоящего чтения мыслей данная технология бесконечно далека. Со сбором всей остальной информации вполне справляются обычные мобильные телефоны, автоматически выставляя наше местоположение или предлагая рекламу товаров и услуг, о которых мы неосторожно сказали вслух.
Во-вторых, современные протоколы разработки, создания и апробации любого продукта, используемого людьми, в принципе исключают возможность “нахимичить”, сидя в секретной лаборатории. Нарушение даже одного пункта протокола из возможных сотен или тысяч чревато миллионными, если не миллиардными потерями для компании-разработчика и инвесторов. Также можно получить “черную метку” на все последующие эксперименты, чего только стоит скандал, из-за которого закрыли компанию Theranos и привлекли к уголовной ответственности ее основателя, американку Элизабет Холмс. Да, дать взятку или “подмазать” комитет по биоэтике никак не получится.
В-третьих, существуют гораздо более доступные, но не менее эффективные технологии управления сознанием: реклама, фильмы, книги. Так называемое “окно Овертона” уже не одно столетие успешно применяют политтехнологи во всем мире, поэтому не нужно искать следы всемирного заговора там, где их нет.