Это, в частности, касается картофеля, который мы называем вторым хлебом. Сегодня его семена привозят из Голландии и Германии. Об этом и многом другом “КАРАВАНУ” рассказал кандидат сельскохозяйственных наук, признанный селекционер, профессор, автор 45 сортов картофеля Андрей Степанович УДОВИЦКИЙ.
– Андрей Степанович, неужели Казахстану не нужен свой картофель?
– Сегодня селекционные работы в области картофелеводства практически свернуты. И сделано это по инициативе минсельхоза. Почему-то ведомство не заинтересовано в том, чтобы иметь и использовать в сельском хозяйстве собственные сорта, максимально приспособленные к местным условиям. Разрушается система первичного семеноводства, да и вообще семеноводства. Раньше наше опытное хозяйство, так же как и Карабалыкское, имело статус элитного. У нас была современная лаборатория биотехнологий, где мы могли работать с материалом, изменять его свойства. Сегодня элитным семеноводством практически никто не занимается, потому что закупаются импортные сорта, которые нам с радостью сбагривают те же голландцы. А наши выведенные сорта мы распространить не можем, потому что для этого нужно вырастить хотя бы 10 тонн семенного материала.
– Получается, что в области селекции картофелеводства ничего не делается?
– Минсельхоз оставил экологическое сортоиспытание отечественных и зарубежных сортов. Не скажу, что зарубежные сорта плохие, но у них другие условия выращивания, и практически все они – однодневки. Это подтвердит любой фермер, который вынужден через год-два вновь закупать семена элиты. Наши же сорта годятся на длительную высадку, тот же "акжар" работает уже 40 лет, население им пользуется. Разрушение системы семеноводства беспокоит не только меня, другие ученые обращались в правительство, но в минсельхозе придерживаются установки на то, что отечественная отрасль не нуждается в собственных сортах.
А с импортными семенами картофеля приходят неизвестные нам болезни, новые проблемы.
Сегодня в некогда большом отделе картофелеводства остался я один, на полставки, но свои изыскания намерен продолжать. Ведь выведение сорта – долгая работа, в поле зрения селекционера попадают 80–90 признаков, такие, как вкус, крахмалистость, устойчивость к тем или иным заболеваниям, условиям. Увы, не нужны наши сорта. Не только картофеля, но и выведенные сорта масличных культур, того же подсолнечника. Но если их можно сохранить на долгие годы в определенных условиях и вернуться к ним в случае надобности, то картофель необходимо пересаживать ежегодно. Мы генофонд сохраняем, но с ним надо постоянно работать. Очень обидно, что отечественную науку забросили.
– Андрей Степанович, вы в науке почти 50 лет. И все это время занимались только картофелем?
– Селекционной работой я занимаюсь с 1971 года, как только приехал работать на Кустанайскую государственную областную сельскохозяйственную станцию. Здесь функционировал крупный отдел плодоовощеводства и картофеля, в штат которого меня и зачислили. Работы велись масштабные – у отдела были свои сад, огороды. Я начал свою деятельность старшим научным сотрудником и занялся картофелем. В моем ведении было первичное семеноводство, то есть мы выращивали элиту и суперэлиту районированных сортов этой культуры. С тех пор и зародилась мысль, что в Кустанайской области должны быть собственные сорта картофеля. Такая работа требовала масштабных разработок, усилий, знаний. Для того чтобы воплотить свою идею в жизнь, я начал сотрудничать с селекционными центрами по всему Советскому Союзу и собирать генофонд. Старался получить необходимое отовсюду – участвовал в конференциях мирового значения, в Международном картофелеводческом конгрессе, где познакомился с ведущими картофелеводами мира и соответствующего Всесоюзного центра. Благодаря этому удалось приобрести ценный генофонд культуры, который был устойчив к болезням и вирусам. Раньше имелись база и персонал для проведения полевых работ. Были созданы 14 сортов картофеля, районированных в разных областях Казахстана, – “дуняша”, “костанайские новости”, “успех”, – совместно с селекционерами Татарстана и многие другие. Наши три сорта даже районированы в России.
Где бы наши сорта ни выращивались, им отдают предпочтение из-за высокой жаростойкости, потому что они созданы в суровых условиях Северного Казахстана.
Один из первых сортов – "акжар" – отличается помимо жаростойкости весьма высокими вкусовыми качествами, он и сегодня выращивается огородниками.
– Знаю, что уже несколько лет вы работаете над созданием и испытанием необычных сортов. Что это такое?
– Да, я вывел цветной картофель, имеющий фиолетовый и красный цвета мякоти. Эти сорта обладают лечебными и диетическими свойствами, элементы, содержащиеся в них, способны подавлять раковые клетки. Но я пошел дальше, не остановился только на фиолетовом картофеле. Совместно с омскими учеными вывели сорт “алая заря-2”. Еще хочу вывести клубни с мякотью цвета спелого арбуза. На это нужно три года. Назвал сорт условно – “травник”, разместил, за отсутствием других условий, в кабинетах института, чтобы ускоренно его размножить. В прошлом году проводил эксперимент прямо возле здания опытной станции. И он показал, что картофель действительно можно вырастить на любой почве под укрытием из соломы. Картошка взошла, каждый сорт – по-своему, но я смог убедиться в том, что в такое засушливое лето, еще и на искусственном солонце, отечественные сорта выстояли, а на зарубежных цветы опали… Жаростойкость сортов картофеля – вопрос не праздный. Сегодня на это повышенное внимание у китайцев, которые по всему миру ищут именно такой картофель. Еда из будущего: как выращивать картофель, не выходя из дома
– Ваш полувековой труд может уйти в небытие?
– Ну что вы, я передал свои сорта в мировой генофонд, который находится в Санкт-Петербурге. Они там будут храниться, кто заинтересуется – сможет воспользоваться. Многие сорта уже внедрены. Сорт “дуняша” районирован в 4 областях после того, как в “Искре” был получен результат – урожайность сорта составила 70 тонн с гектара! И это несмотря на то, что в Житикаринском районе – не самые лучшие условия для картофелеводства.
Среди сортов имеется один, который назвали в честь меня, – Удовицкий, хотя я был против такого названия. Картофель поздний, убирают его уже после начала заморозков, но зато урожайный. Я сохраняю наработанный генофонд картофеля на своем садовом участке. Несмотря на карантин, веду работу, сейчас нужно доставать семена из хранилища, перебирать, самому это сложно делать, мне уже 79 лет. У меня болит душа за нашу науку.
В блокадном Ленинграде ученые сами голодали, но сохраняли генофонд картофеля от грызунов и весной высаживали его. А мы в мирное время всё загубили.
Сейчас наработками интересуются российские коллеги, хотя они тоже ощущают большое давление со стороны зарубежных фирм, но их селекционная работа финансируется и продолжается. Честно сказать, даже в НИИ картофелеводства сегодня практически не осталось сотрудников, ведущих работу. Кроме выведения новых сортов я написал и издал порядка 10 книг, в которых поделился своим немалым багажом знаний.
– Хочется пожелать вам еще долгих и продуктивных лет!
КОСТАНАЙ