Станислав Шушкевич приехал к нам на встречу прямо с дачи. Он сам лихо водит старенький автомобиль и, как признался нам экс-первый руководитель Беларуси с порога, на каждый случай имеет про запас анекдот, вот только не все из них может рассказывать в дамском обществе…
– Вы прожили очень насыщенную жизнь и до сих пор продолжаете общественную и политическую деятельность, чему сейчас радуетесь, к чему стремитесь?
– Когда получаются любые дела, я радуюсь. Когда меня не выпускают за рубеж, умудряюсь выехать. Вы же, наверное, знаете, что Лукашенко сделал меня невыездным из Беларуси? Представьте, меня задерживают на белорусско-литовской границе, а я уже через несколько часов в нужном месте! У нас открытая граница с Россией – 560 километров, и я это использую.
– Вы не устали от политических игр и интриг?
– Нет.
– Когда вы были в последний раз в Казахстане?
– Ой, это было уже давно, кажется, в 1994 году. Тогда все было интересно, а Президента вашего я встречал в 1999 году на саммите в Стамбуле. Но наиболее яркие воспоминания у меня связаны с принятием Алматинской декларации, с саммитом СНГ, который проводился в Казахстане.
Свечку не держу
– Вы ученый и при этом верующий человек, как это сочетается?
– Да, я ученый-физик, но с большим уважением отношусь к вере. Из всех христианских вер мне ближе католицизм. Но я не держу свечку, не хожу постоянно в костел, церковь и избегаю ординарного лицемерия. При этом очень уважаю искренне верующих людей, потому что это самые совестливые люди, которых я знал. Но однажды я даже провел в храме всю ночь, это был всенощный молебен, там, кстати, священником стал мой бывший коллега – физик…
– Но в советские времена вера была одна…
– Да. В советское время было так. Мой дед хотел, чтобы его похоронили со священником, и он потребовал, чтобы я это сделал, тогда я был студентом и рисковал вылететь из партийных рядов, но все-таки сдержал данное слово… Сейчас же вижу, что вера все сильнее становится сродни политике.
– Какими словами только не называют политику! А у вас есть свое определение?
– Для меня политика – это недоразумение, которое, к счастью, пришло в мою жизнь. Я всегда презирал тех, кто работал в партийных органах, – думал, что это люди, которые не могут заниматься приличной работой. Большинство из них – лицемеры, но некоторые все же оказались приличными людьми, и среди высших руководителей такие были.
Это была необходимость
– Что на самом деле произошло в 1991 году в Беловежской пуще и какова ваша роль в распаде Советского Союза?
– Ситуация была очень интересная. Понимаете, практически там, на месте было принято это решение. Скажи за час до того, что мы разрушим Союз, я бы не поверил. Но ситуация назрела. Ключевую роль сыграла Россия. Само же предложение прозвучало из уст госсекретаря России Бурбулиса (я всю жизнь философов не любил, а этого полюбил, и мы общаемся до сих пор). Но на вопрос, кто согласен подписать, что СССР как геополитическая реальность и субъект международного права прекращает существовать, утвердительно первым ответил я. Горбачев уже не управлял страной, это была необходимость… Мы нашли в себе разум сказать, что Союз не развалился, а просто прекращает существовать…
– Появилось СНГ, и некоторые считают его неудачной моделью. Сейчас идут новые интеграционные процессы, например, появился Таможенный союз, как вы относитесь к этим попыткам объединения?
– СНГ перестало играть какую-либо роль, когда управление было перенесено в Москву из Минска. Потом пришел Путин. А в результате мы сейчас видим, как пытаются построить новый Советский Союз. Сейчас частенько так говорят: кто не сожалеет о распаде Советского Союза – у того нет сердца, кто хочет восстановить СССР – не имеет ума. Но все это относится к разговорному жанру… Что касается Таможенного союза – это не простой вопрос. Мы сделали локальный союз, утерли нос Западу. Казахстан хочет иметь транспортный коридор в Европу, Беларусь хочет снимать копейку за свой транспортный коридор. Но я боюсь, что этот союз будет состязанием чиновничества. Найти выгодное для трех сторон – это сложно. А защищать, например, российский автопром я не вижу смысла. И таких примеров много. Интеграционные процессы должны идти снизу, они должны быть необходимостью, а не насаждаться волевым решением сверху. Не стоит забывать, что Евросоюз начинался с союза угля и стали… Союз должен быть экономически выгоден.
Бывает молчание, но ложь недопустима
– Какими качествами должен, по-вашему, обладать современный политик?
– Он должен быть порядочным и честным человеком во все времена. Это очень трудно. В политике бывают ходы, молчание. Но недопустима хроническая ложь.
Мне нравится, как ответил на этот вопрос президент Чехии Гавел. Когда в девяностом году Горбачев сотрясал воздух, сообщая, что политика – искусство возможного, Гавел сказал: политика – искусство невозможного. Искусство возможного – это плыть, извините, как дрянь на палке по пути наименьшего сопротивления. Именно из-за этой позиции Горбачев не имел отношения к событиям ни в Тбилиси, ни в Риге. А у вас? Когда произошли волнения в 1986 году, руководители ЦК КПСС сделали вид, что не при делах…
– Вы отказались от ядерного оружия, за что сейчас вас некоторые открыто критикуют. Это было решение ученого или просто человеческий принцип?
– Это было прагматическое решение. У вас в Казахстане ядерные ракеты находились в шахтах, и в случае острой необходимости не надо было уничтожать весь Казахстан, чтобы он перестал быть ядерной державой. В Беларуси были свои особенности. Если бы возник конфликт, ее бы уничтожили. Беларусь оказывалась заложницей московской системы. И я принял решение отказаться – и как физик рассуждал, и как человек. Надо было спасать нацию, я прекрасно знал, что это такое.
Я не предавал отца!
– Ваш отец был писателем, какое его произведение повлияло на вашу жизнь?
– Из его творчества я знал только одно его произведение, но знал его наизусть. Называется оно “Звериный бал” – это была детская сказка в стихах. Но и сюда пришили политику! Дескать, там пародия на сталинское правление. А смысл сказки в том, что приедет из темной пущи царь лесной и что он такой злой, что если плохо кто будет вести себя, то он всех передавит… Зверье встретило его шикарно, и лишь один шмелик посмел его ужалить. Царь лесной погнался за шмелем, ударился лбом о дерево и умер, и тут начался праздник. Когда мне было два года, отца арестовали, и я увидел его только в 1948 году, когда его освободили. Отец всегда восторгался социалистическими идеалами, как и мать. Он был патриот, его увлекли эти идеи. Когда он вернулся из Сибири, то вступил в партию, говорил, что идея прекрасная, руководители – поганые. Все это мне было очень близко сначала, я был очень советским.
– Как отец отнесся к тому, что вы приложили руку к распаду Советского Союза?
– Папа умер 1 февраля 1991 года, соглашение было подписано 8 декабря этого же года. Он застал тот момент, когда началась вся эта заваруха, когда я стал первым заместителем председателя. До самого момента распада Союза он не дожил. Когда говорят, что я предал отца, все это вранье… Когда отец был жив и меня начинали ругать по телевидению, он грозно брал кий.
Чтобы внукам не было за меня стыдно…
– А хватает времени растить внуков?
– У меня единственная внучка. И, похоже, она уже перестает быть вундеркиндом. Она уже студентка. В десятом классе выиграла республиканскую олимпиаду, в Стамбуле заняла второе место, а потом в Сиэтле на всемирной олимпиаде взяла первое место, ее пригласили туда учиться, но она поступила в Белорусский университет. И сам Лукашенко подписал ей грамоту, ей предоставляется право поступить в любой вуз с повышенной стипендией. Он не знал, что это моя внучка, она на другой фамилии.
– А что думаете о современной молодежи?
– Это замечательное поколение. И что мне нравится. Сейчас информационные технологии другие, и удержать молодежь в рамках политического невежества невозможно.
– Какие цели сейчас ставите перед собой?
– Я хочу, чтобы моим детям и внукам не было за меня стыдно, и я это выполнил. Еще одна цель – я хочу умереть порядочным человеком. А так великих целей я не ставлю…
Моя пенсия – один доллар
– Чем вы сейчас занимаетесь, как зарабатываете или вы живете на пенсию?
– Мое хобби – это преподавательская, профессорская работа. Я читаю лекции по физике, так в Польше я читал на выставке “Термоядерный синтез”. Также читаю лекции по политологии. В четырех зарубежных университетах я получил доктора по политологии. Этим и зарабатываю. Вы знаете, что у меня смешная мизерная пенсия, которую мне назначил Лукашенко, всего один доллар! Мне ее не индексировали…
– Ваше любимое литературное произведение?
– Мне близка философия маленького человека, мне нравятся рассказы Чехова, они просто объясняют существующее положение. Современников не люблю, я даже не в курсе их дел. Читаю то, что рекомендуют сын, внучка и жена.
– Если бы у вас была вторая жизнь, что бы вы изменили?
– Второй жизни не бывает, мы любим умничать потом, но трудно вернуться в ту позицию, где было принято то или иное решение. А в рамках той информированности я бы поступил точно так же. Ошибкой было, что я считал некоторых людей более приличными, чем они были на самом деле…
Алматы – Минск