В конце прошлого года чиновники разработали программу по возврату в республику известных казахстанских ученых, работающих за рубежом. В список тех, кого хотелось бы вернуть, попали 125 ученых.
Потенциал у нас всегда был большой, и талантливых людей очень много, вот только за прошлые годы многие в поисках лучшей жизни отправились за границу. Теперь им готовы создать заманчивые условия здесь, на родине. Как пояснили разработчики программы, “на практике решение данной задачи может выглядеть так. Мы будем внимательно анализировать направления их исследований, отбирать наиболее соответствующие приоритетам страны. Одновременно проработаем механизмы обеспечения необходимых условий для работы и жизни – это создание лабораторий мирового класса, финансовое обеспечение, к примеру, в виде грантов солидного по мировым меркам объема, жилье, достойная оплата труда…”.
Звучит на первый взгляд заманчиво, но вернется ли научная эмиграция? Чем занимаются сейчас бывшие казахстанцы?
Шухрат Миталипов: Приглашения пока не получал…
Утечка мозгов оставила казахстанскую науку без целого поколения ученых. Теперь чиновники ставят задачу: вернуть мозги на родину. Однако готовы ли вернуться ученые?
Об этом мы говорили с Шухратом Миталиповым, которого называют одним из самых сенсационных ученых современности.
Нам удалось связаться с известным ученым, который родился и вырос в Казахстане, а сейчас работает в США в национальном центре изучения приматов в Орегоне. Имя этого ученого прогремело на весь мир после того, как в лаборатории под его руководством клонировали эмбрионы обезьян и выделили из них стволовые клетки. Исследования Шухрата Миталипова открыли новые перспективы в лечении сложнейших заболеваний. И вот что любопытно: после ошеломительного успеха россияне объявили его своим ученым, заявляя, что он окончил аспирантуру в Москве, американцы – своим, ведь они предоставили ему возможность работать в уникальной, одной из самых дорогостоящих лабораторий. Ну а казахстанцы вспоминают, что светило науки родом из села Ават, что под Алматы.
А что думает сам ученый насчет того, какой же стране принадлежит его гений? И готов ли он вернуться в Казахстан, если ему предложат?
Обо всем этом мы поговорили с Шухратом Миталиповым.
– Как продвигается работа сейчас, после того как ваше имя прогремело по всему миру?
– У нас было несколько открытий в разных областях науки. Исследования в моей лаборатории в основном направлены на изучение потенциала стволовых клеток и моделирование на приматах трансплантации стволовых клеток. Практическое значение наши результаты имеют в основном в области регенеративной медицины. Мы также работаем над разработкой генной терапии некоторых форм наследственных заболеваний. Некоторые такие исследования уже подошли к клиническим испытаниям на пациентах. В частности, мы проводим клинические испытания по предотвращению передачи митохондриальных генных мутаций от родителей детям. Надеемся, что впервые в истории человечества научимся предотвращать врожденные дефекты у детей.
– Сейчас в Казахстане активно ведется работа по стволовым клеткам, вас приглашали помочь отечественной науке, поделиться опытом?
– Я контактировал с Университетом Н. А. Назарбаева по поводу открытия там исследований потенциала стволовых клеток. Пока это были предварительные разговоры и консультации.
– Много споров о том, чей вы ученый: российский, американский или казахстанский…
– У науки нет национальности, так как плоды науки и прогресса доступны всем людям. Независимо от того, где ведутся исследования. У меня гражданство США, и мои исследования в основном оплачиваются государством США за счет американских налогоплательщиков. Поэтому, наверное, можно считать, что я американский ученый. Хотя образование я получил в России и Казахстане.
– Как вы думаете, вернутся ли те ученые-эмигранты, которых пригласят в Казахстан?
– Я приглашения пока не получал. Насчет того, вернутся ли бывшие казахстанцы-ученые на родину, скажу так: это будет зависеть от того, сможет ли государство создать такие же условия для науки, как в США или других развитых странах. Жилье и гонорары – не единственные факторы. На это могут купиться лишь посредственные ученые. Развитие же передовой науки в Казахстане потребует создания огромной научной базы и инфраструктуры в каждом университете или НИИ. Одна отдельно взятая лаборатория (даже самая сильная) не сможет нормально функционировать, если в стране нет научной инфраструктуры. Для примера: мы ежедневно заказываем десятки реактивов (некоторые – быстропортящиеся) из разных концов мира и получаем все это на следующий день. Мне сказали, что в Казахстане на это уйдут месяцы… Это одно, казалось бы, очень маленькое препятствие завалило бы мои научные эксперименты!
– Как вы думаете, что необходимо сейчас сделать в первую очередь для качественного развития науки в Казахстане?
– Я думаю, нужно дать дорогу молодым ученым. Потенциал у Казахстана в подрастающем поколении огромен. Только нужно дать стоящее образование и создать условия для работы в науке или других ключевых сферах, за которыми будущее любого государства…
Мурат Журинов: Низкими зарплатами престиж не поднимешь
Президент задал непростую задачку ученым – реформировать науку. Кто будет ее решать? И в чем сейчас главные проблемы отечественной науки?
Эти вопросы мы задали академику Мурату Журинову, президенту Национальной академии наук РК.
– Действительно ли существует проблема с научными кадрами в стране и куда подевались ученые?
– Когда говорят, что все ведущие ученые уехали за границу, – это неправда. В 90-е годы от нас уехало 14 кандидатов наук, в основном в Европу: Чехию, Венгрию, Турцию. Также уехали старые ученые – за своими детьми и внуками. Потеря науки была не в этом. Проблема в том, что от нас ушел средний слой науки в бизнес. Ведь жить на такую низкую заработную плату невозможно. Но зато эти люди подняли бизнес. В целом страна ничего не потеряла, хотя наука потеряла целое поколение. В основном остались старшее поколение ученых и молодые, начинающие, середины почти нет.
– Кто они – современные ученые, как вы оцениваете уровень тех, кто приходит сейчас в науку?
– Проблема в том, что низкие зарплаты не привлекают таланты и умы. В науку сейчас могут пойти либо дети богатых родителей, которые не зависят от зарплат, либо те, кого никуда не взяли, и они готовы довольствоваться этими зарплатами. Но это не омоложение науки! Нам нужны таланты, а их мы можем определить только по результатам конкурса.
– Как возродить науку? Вернуть престиж ученых?
– Нужна материальная заинтересованность. Сейчас зарплата академика 60 МРП – это чуть меньше 100 тысяч тенге, если он заведует лабораторией, то получает добавку – плюс максимум 700–800 долларов. А зарплаты начинающих ученых – 25–30 тысяч тенге. Как они могут на них прожить? О каком престиже можно говорить, если человек живет от зарплаты до зарплаты? Сейчас “маховик науки” только набирает обороты. За 10 лет финансирование увеличилось в пять раз, правительством запланировано к 2015 году довести объем финансирования до одного процента от ВВП, а к 2020 году – до двух процентов, тогда мы достигнем среднего уровня европейских стран.
– Каких ученых собираются возвращать в отечественную науку?
– Сейчас новый министр образования и науки Бахытжан Жумагулов планирует возвращать ученых из зарубежья – тех, кто поехал учиться по госпрограмме или самостоятельно, тех, кто успешно сейчас работает за границей. Если они пожелают вернуться, мы должны их принять. Привлечь их нужно, выкраивая персональные оклады, условия. Другой вопрос в том, что нужно создавать условия для эффективной работы. Возрождать наши известные научные школы.