О своем опыте работы с детьми рассказывает психолог Анастасия СТЕБЛЯНКО.
– Чаще всего буллинг (травля, запугивание) зарождается среди подростков 13–16 лет. Возраст, когда дети уже не просто конкурируют друг с другом, но и стараются подавлять. Выбирают в классе так называемую белую ворону – ребенка, которого, образно говоря, используют в качестве помойного ведра для слива собственного негатива. Хотя это вроде бы и считают нормой в таком возрасте, но печальный след от таких действий может оставаться в судьбе человека надолго.
“Мама была вынуждена забрать дочь из этой школы”
– Мне приходилось заниматься с девочкой, которая после начальной школы в 5-й класс попала в другое учебное заведение. Отучилась там больше года, и вдруг ее стали травить две одноклассницы, причем очень жестоко. Кульминацией стал момент, когда они написали какой-то плакат с оскорблениями и, как только эта девочка вошла в класс, сразу несколько ребят стали выкрикивать унизительные слова в ее адрес, называть ее имя и демонстрировать этот плакат, – рассказывает доктор Стеблянко. – В результате у ребенка случился нервный срыв. Она наотрез отказалась ходить в школу и лишь бесконечно плакала. Мало того, у нее проявились психосоматические заболевания: резко, до 38 градусов, поднялась температура, для которой, казалось бы, не было никакой физиологической почвы. Ни простуд, ни ОРВИ, и горло вроде здорово. Но всё происходило именно на почве травли, и мама девочки обратилась ко мне за помощью.
Фото Нэли САДЫКОВОЙ
Я стала работать с ребенком. Первое, что сразу бросилось в глаза, – это сниженная самооценка. Она возникает у всех детей, которые подвергаются травле. Это, так сказать, классика жанра: неверие в свои силы, сниженная самооценка и высокий уровень тревожности, когда блокирован или ослаблен слуховой канал восприятия информации.
То есть физически ухо работает хорошо, но психологически мозг часть информации пропускает мимо себя. И обычно нужно по 5–6 раз что-то повторять обычным спокойным тоном, чтобы подросток всё воспринял и запомнил. Это своеобразная форма защиты от окружающего мира.
Ну и обычно у таких детей нарастают различные физиологические расстройства: болят живот, голова, повышается температура. Именно такие симптомы чаще всего наблюдаются у детей, которых после травли в классе родители приводят к психологу.
Продолжалась история этой девочки довольно долго, поскольку мама не хотела забирать дочь из той престижной частной школы. Несмотря на наши занятия с ребенком, в течение двух четвертей ситуация не менялась. Более того, когда мама обращалась к родителям обидчиков, те не то что не реагировали, наоборот, подключились к этой травле. Обстановка накалилась настолько, что буквально почти все дети класса демонстративно поворачивались к ней определенным местом, оскорбляли и унижали. И через полторы четверти мама была вынуждена перевести дочь в другую школу.
– Что же послужило причиной такому отношению к девочке?
– Всё очень просто: ребенок не умел за себя постоять. Если в классе кто-то пробовал кого-то унижать или обзывать, получал отпор. И только эта девочка не способна была ответить каким-то образом и сказать: “Со мной так нельзя!”. И все это время девочка сильно болела, физически не могла ходить в школу. Хотя мама ее туда отправляла, она училась там с неделю – и снова заболевала.
Кто такой тьютор?
– Довольно странно, что такое происходило в частной школе?
– Поэтому я стала собирать информацию от родителей, дети которых подвергались травле в школе. И вот что выяснила: не так давно в некоторых наших школах ставки классных руководителей заменили на должности тьюторов. Между тем именно классный руководитель в ответе за воспитательную работу в конкретном классе. Тьютор же прикреплен сразу к нескольким классам, у него гораздо меньше оклад и на порядок меньше обязанностей. Возможно, в разных школах регламент чем-то отличается, но в целом в обязанности тьютора входит извещать учеников о расписании уроков, заполнять документацию. Не входят многие воспитательные функции, в том числе по устранению таких моментов, как буллинг в классе. Не знаю, экспериментальный это вариант администрирования или уже утвержденный, но я обратила внимание, что именно из тех школ, в которых вместо классного руководства введено тьюторство, ко мне и поступают дети, нуждающиеся в серьезной психологической корректировке. Именно там буллинг увеличился в разы.
– Такие преобразования в школах связаны с экономией средств?
– Возможно. Я приведу еще случай, происшедший ранее. Ко мне привели подростка 12 лет. В течение целого учебного года он подвергался травле и в конце концов, написав предсмертную записку, решил выйти (выброситься) с балкона. К счастью, именно в этот момент к нему подоспел папа и буквально поймал своего мальчика за руку. Затем привел его ко мне на консультацию.
Среди причин, приведших к такой ситуации, – неблагополучие и недостаток средств в семье.
Фактически папа один, без мамы воспитывал ребенка и не сдавал какие-то деньги на нужды класса и школы. В результате мальчика сначала стал травить классный руководитель, потом присоединились дети, другие педагоги, и всё закончилось попыткой суицида.
Потом, поскольку я не имею права работать с людьми, совершившими попытку суицида, сразу же передала его психиатру. Тот провел обследование. Психических расстройств у ребенка не обнаружил, но налицо был тот самый классический набор: сниженная самооценка, высокий уровень стресса и тревожности. Врач назначил медикаментозное лечение. Отчасти это помогло, но все же папа был вынужден перевести мальчика в другую школу. И только там он стал чувствовать себя более-менее благополучно.
Важно не молчать!
– Родителям ученика, которому в классе устраивают бойкот и травлю, я рекомендую разузнать, кто и в связи с чем это делает, потому что у этого явления всегда есть зачинщик. И потом обязательно поставить в известность классного руководителя, чтобы он принял меры, поработал над командообразованием и четко обозначил, что нельзя обижать этого ребенка и вообще кого бы то ни было в классе. И чтобы пресекал любые попытки запугивания и преследования.
– А что, родители даже не обращаются за этим в школу?
– Бывает. Стесняются или не знают, что они имеют на это право. Но идти в школу и общаться с классным руководителем нужно в первую очередь. Он имеет большую власть, знает атмосферу в классе и понимает, как пресечь попытки буллинга.
Если же классный руководитель не принимает меры, нужно обращаться к завучу по воспитательной работе. И обязательно при этом ставить в известность школьного полицейского инспектора и директора, ведь нередко травля заканчивается физическим насилием, когда дети подкарауливают друг друга где-нибудь за школой и избивают. В случае же, когда руководство школы не принимает мер, есть острая необходимость перевести ребенка в другую школу. Поскольку в системе администрирования, где нет классных руководителей, а есть лишь тьюторы, буллинг будет процветать и набирать обороты.
Самим родителям в случае преследований их ребенка важно всегда его поддерживать. Объяснить: “Это не ты такой, это что-то происходит с ребятами. У тебя всё в порядке”. Чаще обнимать его, поддерживать добрыми словами и ни в коем случае не обвинять.
Нередко родители говорят ему: “Сам виноват, неправильно ведешь себя”. Но дети часто действительно не умеют себя правильно вести, особенно когда их запугивают.
А если еще и родители добавляют в его жизнь негатива, ребенок совсем теряется. Для него это прямой путь завершить свою жизнь. "Всё, что захотим, — отдашь": подростки сняли на видео изнасилование одноклассницы и шантажировали его распространением
Чему научить ребенка?
– Ребенка в случае травли важно научить говорить обидчикам простые фразы: “Со мной так нельзя! Если будешь со мной так поступать, я буду вынужден рассказать об этом классному руководителю, своим родителям, завучу по воспитательной работе. Очень прошу тебя так не делать!” – продолжает Анастасия Стеблянко. – Это единственное, что он может сделать в этой ситуации. Противостоять или, как часто его учат: “Игнорируй, не обращай внимания, и всё пройдет!”, в истории с настоящим буллингом не поможет. Потому что преследователи просто выбрали его в качестве мальчика (или девочки) для битья, на котором они вымещают свою злость.
А на самом деле ребенок-буллер, который является зачинщиком, обычно больше всех нуждается в психологической помощи.
Хотя именно таких детей реже всего приводят к психологу. По моим наблюдениям, ребенок, который занимается травлей, так выплескивает в классе свою агрессию, которую накапливает в семье, в отношениях с родителями или своими братьями и сестрами. При помощи буллинга он вымещает на других свою подавленность и свое неблагополучие.
– Кстати, кого больше приводят к психологам – мальчиков или девочек?
– Чаще всего, конечно, девочек. Мальчики обычно стараются себя защитить, как-то ответить или подраться. А вот девочки не всегда могут агрессивно за себя постоять.
– Но агрессивных девочек тоже немало?
– Именно они и занимаются такой травлей. И обычно девочки преследуют девочек, мальчики – мальчиков. Но на приемах у психологов преобладают именно девочки. Здесь, вероятно, срабатывает эффект женской конкуренции: “Я не хочу, чтобы она была лучше меня! Или – хочу выделиться на ее фоне!”.
Если в рисунке появились шипы или когти…
– Как проходит ваш прием?
– Один из видов встреч, когда ребенок попадает в кабинет психолога и тут же выкладывает всё! С такими проще работать, потому что сразу видишь ситуацию.
Другой вид общения, когда он замкнутый и молчаливый. Тогда подбираю для него специальные терапевтические рисунки и игры. В целом применяют разные психологические приемы: рисуночные, игротерапию, сказкотерапию… Ребенок сам выбирает. Главная цель – научить его экологично проявлять свою агрессию и снимать психологическое напряжение. Как только сумеет справляться с тревожностью, значит, он здоров.
– Как же определить, что он избавился от тревожности?
– При первой встрече провожу диагностику, смотрю, что происходит с ребенком. Через несколько встреч наблюдаю за изменениями в его поведении и спрашиваю у мамы: “Как он себя чувствует?”. Допустим, мама говорит: “Уже лучше”. Я снова провожу диагностику, сравниваю до и после. Оцениваю, к примеру, как рисует линии, надавливает на карандаш. Суть не в самом изображении, а в том, как оно исполнено.
По почерку можно многое определить. Значение имеют наличие или отсутствие штриховки, размер и положение рисунка на листе, появляющиеся дополнительные элементы. Если в первом диагностическом рисунке ребенка, например, отсутствовали ушки, то появились ли они во втором. Это может отражать, произошло ли разблокирование слухового канала, который прежде был закрыт.
Еще оцениваю, появились ли в рисунке какие-то шипы или когти. Это признак экологически здорового проявления агрессии.
Ну и не всегда состояние определяется только рисованием. Мы беседуем со школьником на тему, как защищаться, где и как себя вести. Так, с помощью игры, сказкотерапии и рисования мы высвобождаем накопившееся в его нервной системе напряжение.
– Но неужели подростков можно завлечь сказками?
– Если погружаться в тонкости психотерапии, существуют специальные терапевтические сказки и приемы: продолжить сказку, сочинить сказку. Вариантов много. Смысл в том, чтобы ребенок отыскал в себе качества, на которые он может опираться, нащупал эффективные для себя способы поведения. И еще – чтобы сумел распознать, что вызывает в нем тревогу, и взглянуть на свою историю несколько под другим углом. Процентов на 70 это помогает. Болезненная тревожность уходит, здоровая – остается.
АЛМАТЫ