В хвосте рейтинга

Вопрос, который новый аким Жамбылской области Бердибек Сапарбаев задал на недавнем активе, затронул самую тяжёлую проблему отечественной школы. Из-за системной коррупции в среднем образовании Казахстан уже опустился на последние строчки мировых рейтингов знаний детей. И чем дальше, тем ситуация всё хуже.

Мы стремительно падаем, словно в колодец. Какое там трёхъязычное обучение, какие там сингапурские практики? Так, если в 2015 году по тесту международной программы оценки образовательных достижений учащихся (англ. Programme for International Student Assessment, PISA) Казахстан занимал 42-е место среди 72 стран-участниц, то по итогам PISA-2018 страна рухнула уже на 69-е место!

Пугающие результаты показывают и исследования знаний взрослых жителей страны, окончивших школу в последние 10–15 лет. Международная программа по оценке компетенций взрослого населения (The Programme for the International Assessment of Adult Competencies, PIAAC) – периодическое исследование профессиональных навыков и компетенций взрослого населения трудоспособного возраста в разных странах мира. Казахстан впервые принял участие в PIAAC в 2019 году. Результаты показали, что в среднем навыки взрослого населения в Казахстане находятся на уровне навыков граждан таких стран, как Испания и Италия, хотя значительно ниже среднего уровня стран ОЭСР. Однако это в среднем. Мы «пока держимся» за счёт образования старшего поколения, тогда как уровень знаний молодых казахстанцев выглядит просто пугающе. Тест PIAAC показал, что в Казахстане навыки молодого населения соответствуют или порой даже ниже навыков старшего поколения (55-65 лет), хотя среди опрошенных граждан в возрасте 25-34 лет почти 50 процентов имеют высшее образование, а среди людей 55-65 лет высшее образование есть только у 27 процентов. Вдуматься! Старички наши, хотя в массе своей «академиев не кончали», умнее нас, молодых дипломированных! Данный тест наглядно раскрывает реальный статус современных аттестатов и дипломов по сравнению с дипломами наших мам и бабушек 35-40-летней давности.

Более половины учителей не знают свой предмет!

Впрочем, чему удивляться, если учитель математики не может решить задачку за четвёртый класс? Шокирующие данные ноябрьского квалификационного теста учителей потрясли родительское сообщество. О проблеме, которую в общем-то знали давно и шепотком обсуждали в школьных коллективах и родительских комитетах, стало уже невозможно молчать. И аким Сапарбаев, говоря о катастрофических пробелах в знаниях и культуре молодёжи региона, в том числе имел в виду эти ужасающие результаты. Чего, действительно, ожидать от детей, когда учителя такие? После первого в истории компьютерного теста с видеонаблюдением, который исключил любые шпаргалки, любую торговлю ответами или апелляциями, более половины сдававших тест педагогов (почти 55 процентов) показали незнание собственного предмета, педагогики, психологии. То есть более половины учителей элементарно не соответствуют своей профессии. Ситуация критическая: половина педагогов страны провалила новые тесты

Стоит сказать, что система образования упрямо «не хотела» внедрять такие тесты, пока ситуация не стала попросту неприличной. Когда в 2018 году директор Национального центра тестирования был посажен за коррупцию, результаты проводившегося в том году традиционного «бумажного» квалификационного теста учителей были резонно поставлены под сомнение. Только тогда был дан ход предложению частного инвестора, который ещё четыре года назад предложил внедрить в Казахстане международную сертифицированную систему оценки.

В мировой практике компьютерные тесты, полностью исключающие любую коррупцию, применяются давно. В частности, есть такая международная организация ProMetric, имеющая свыше 1000 центров тестирования в США, Канаде, странах Европы. Существует отработанный алгоритм, на основе которого подобные центры обеспечивают проведение всех видов экзаменов, который гарантирует абсолютную невозможность любого внешнего влияния или вмешательства, прозрачность всех процедур. В частности, это моментальная генерация компьютером вариантов заданий (которых сотни, поэтому заранее знать вариант и «купить» ответы нельзя), видеонаблюдение, обезличенность экзаменуемых, мгновенность и объективность оценки системой.

Четыре года назад компания U-Study выступила с частной коммерческой инициативой, предложив МОН РК проект государственно-частного партнёрства по созданию компьютерных центров тестирования. Бюджетных затрат – ни копейки, все вложения обеспечивал инвестор. В то время министром был г-н Саринжипов, и в госпрограмме развития образования того периода, которая действовала с 2015 по 2019 год, одним из пунктов как раз значилось создание сети компьютерных центров тестирования за счёт привлечения частных инвестиций. После первых переговоров и публикации в СМИ объявлений о проведении конкурса предложение U-Study оказалось безальтернативным: других желающих вложить в такой проект 4-5 миллиардов тенге не нашлось.

Но чиновники тянули время. Следующий министр Сагадиев просидел на своём посту ещё 3 года, не проявив интереса к проекту. Процессы согласования шли, но до итогового заключения дело никак не доходило, всё «заворачивалось» в поисках каких-то дополнительных заключений и экспертиз. Хотя средства были готовы, и инвестор за счёт частного капитала был готов развернуть сеть центров. И только с приходом нового министра Аймагамбетова, причём (важный момент!) лишь после того, как прежний директор Национального центра тестирования отправился на нары, в октябре 2019 года был подписан договор ГЧП. Всего за месяц инвестор развернул сеть из 20 компьютерных центров тестирования на 3120 мест во всех регионах (кстати, в ближайшее время U-Study планирует открыть ещё 33 аналогичных центра). И уже в ноябре состоялся экзамен, результаты которого повергли в шок. Из протестированных 74 837 человек только 34 433, или 46 процентов, подтвердили свои знания. 40 404 человека, или 54 процента, квалификационный экзамен провалили.

Результат оказался в среднем на треть хуже предыдущего национального квалификационного теста 2018 года, который проводился Национальным центром тестирования по старинке, «на бумажке». Выявленный разрыв наглядно показал уровень необъективности и коррумпированности прежней системы оценки. В U-Study составили сравнительную карту результатов НКТ 2018 и 2019 годов, окрасив в красный цвет те регионы, где ухудшение достигло 15 процентов и более. Это, в частности, Туркестанская, Акмолинская, Павлодарская, Кызылординская, Актюбинская области, а также все западные регионы страны. Примечательно, что эти же регионы оказались в хвосте по данным уже упомянутого международного теста функциональной грамотности учащихся PISA. Если по усреднённой оценке Казахстан занял 69-е место среди 77 стран — участниц теста, то упомянутые регионы (в частности, Атырауская, Кызылординская области) оказались далеко ниже последней позиции. Средний балл по тесту PISA учеников Атырау, Кызылорды, Туркестана (372–381 из 1000) оказался на одном уровне с их одногодками из Кении, Сенегала, Судана и ряда других африканских стран.

Показательно, что именно в большинстве упомянутых регионов отмечалось, да и по сей день отмечается наиболее активное внутреннее противодействие внедрению новой системы оценки знаний учителей.

Кормушка на миллиарды

Давайте посмотрим, что происходит, когда система оценки и присвоения работникам каких-либо уровней квалификации коррумпирована и подвержена влиянию человеческого фактора. Сейчас педагогам значительно повышаются зарплаты. И чтобы получить прибавку больше, необходимо подтвердить своё соответствие более высокой квалификационной категории. Таких категорий четыре. Каждый, кто сдаёт тест, заинтересован показать уровень как можно выше.

При новой системе у учителя есть мощная мотивация готовиться, улучшать свои знания. А если тест ранее провалил – то как можно быстрее восполнить пробелы в собственном образовании и пересдать. Это здоровая тенденция, и это то, что обнадёживает сегодня. Как отмечают в U-Study, педагоги массово обращаются в центры для пробных тестов, учатся, тренируются, пробуют свои силы в преддверии предстоящего в апреле второго компьютерного «квал-теста».

Но давайте посмотрим, что было ещё совсем недавно при прежней, «бумажной» системе сдачи теста, когда результаты были на десятки пунктов выше?

Везде, при любом экзамене был человек, который принимает экзамен, и был также экзаменуемый, который, как мы уже отмечали, заинтересован получить хороший результат (от этого для педагога зависят надбавки, повышение зарплаты, а часто даже сама возможность продолжать работать). Поскольку экзаменуемый при хорошем результате получит значимые для него блага, естественно, он заинтересован «договориться». А поскольку в этой схеме всегда две заинтересованные стороны, то она практически никогда не раскрывалась.

Здесь важно понимать и то, что сотрудники местных органов образования, особенно руководство, также повсеместно заинтересованы в хороших рейтингах и высоких показателях, ибо в противном случае у них возникает риск потери должности. Соответственно они со своей стороны максимально заинтересованы в том, чтобы «натягивался» максимально высокий результат.

Таким образом, коррупционные факторы в прежней модели оценки знаний, которую Национальный центр тестирования МОН РК применял на протяжении многих лет, существовали изначально. Во-первых, сами тесты и варианты заданий формировались заранее под руководством человека, печатались в типографии опять-таки в присутствии человека. На этого человека можно выйти, как-то договориться, чтобы вам позволили подглядеть, какой вариант тебе попадёт. Во-вторых, раз генерация вариантов заданий шла заранее, то и здесь были коррупционные каналы. Человеческий фактор присутствовал на всех этапах – в ходе генерации тестов, их передачи в типографию, печати, упаковки, пересылки и т. д. Был он и в момент самого экзамена, где возможности списывания, если надо, всегда могли быть созданы заранее.

Третий «проверенный» коррупционный механизм – апелляция. При традиционном «бумажном» тестировании все результаты изымаются, запаковываются и отправляются в НЦТ. Там специалисты центра оценивают результаты экзамена. В том числе и вопросы, на которые поданы апелляционные жалобы (которые тот или иной экзаменуемый счёл некорректными), также собираются и передаются в центр. Здесь комиссия всё это анализирует, опять-таки на бумаге, вручную. Возникает коррупционный риск, когда можно, просто закрыв глаза, подтвердить апелляцию, то есть признать любой вопрос некорректным. И тогда баллы подавшему апелляцию будут засчитаны. Вот ещё одна лазейка, позволяющая «подтянуть» человека независимо от его знаний.

Среди коррупционных предпосылок немаловажен и такой фактор, как репрессивная практика на местах в отношении учителей, проваливших квалификационный тест. На них устраивают гонения, им угрожают, снимают премиальные, грозят увольнением в случае следующего провала. Директора насаждают принцип: неважно, каким способом ты подтвердишь свою квалификацию, сдашь этот тест, – главное, чтобы ты это сделал. Тем самым уже «сверху» формируется такая психологическая обстановка, которая сама, изначально мотивирует и подталкивает экзаменуемых на дачу взятки. Кстати, именно это на днях имел в виду аким Жамбылской области Сапарбаев, говоря о коррупции на уровне директоров школ.

В результате мы получаем системную коррупцию на всех уровнях проведения теста и оценки знаний педагогов. Конечно, нельзя сказать, что в неё вовлечён каждый. Очень многие и при прежней системе честно подтверждали свою квалификацию. Однако её предпосылки коррупции очевидны, а масштабы финансового потока, оседающего в карманах интересантов, колоссальны. В U-Study на условиях анонимности рассказывают об истории в одной из областей, где заинтересованные лица предлагали «договориться» о хорошем результате экзамена при условии, что каждый из экзаменуемых педагогов заплатит по 50 тысяч тенге. Экзамен в регионе проводился ежедневно на протяжении 12 дней, и каждый день его сдавали по 3200 человек. Несложный подсчёт показывает, что только в одном отдельном регионе коррупционная «кормушка» могла бы собрать 2 миллиарда тенге менее чем за две недели!

Недоученное поколение

Конечно, разбираться, кто, с кем и за сколько мог договориться, ещё предстоит компетентным органам. Такая работа, своего рода чистка в системе, сегодня нужна. Уже когда вы слышите подобные цифры, становится понятным, почему чиновники на разных уровнях так долго тормозили внедрение новой компьютерной системы, которая отсекла любые возможности подобных «кормушек». Становится понятной и та катастрофическая ситуация со знаниями наших детей, к которой мы приходим сегодня.

– Главная системная проблема, которую мы увидели, – это сознание людей, – говорит гендиректор ТОО U-Future Олжас Куспеков. – Обратите внимание, перед нами учителя, люди, от которых зависит образование будущих поколений. Если наши учителя будут коррупционным способом, а не знаниями, обеспечивать себе необходимые профессиональные блага, то что будет с образованием наших детей завтра? Сегодня в системе среднего образования РК работают свыше 300 тысяч учителей, которые обучают свыше 3,2 миллиона школьников. Имея неправильных, некомпетентных педагогов, мы в итоге получаем некачественно обученных детей, то есть некомпетентных госслужащих, врачей, непрофессиональных специалистов во всех сферах экономики. И, к сожалению, последствия этого феномена наблюдаются повсеместно: когда человек должным образом не подготовлен, он безответственно относится к своей работе. Технические, технологические задачи не решаются, как нужно. У нас то и дело рушатся или кренятся дома, возведённые с нарушением технологии. У нас в массовом порядке не соблюдаются элементарные правила дорожного движения, причём даже не потому, что водители такие недисциплинированные, а потому, что они просто не обучены правилам, а экзамен на права сдавали таким же коррумпированным способом, и это уже издержки воспитания. Проблема всеобщей терпимости к бытовой коррупции также уходит корнями в школу, где некомпетентный учитель не сумел правильно подготовить детей к жизни, не смог заложить правильные ценностные ориентиры.

На наш взгляд, сегодня проблема профанации знаний тиражируется уже на новых уровнях в результате того, что это недоучившееся и «недовоспитанное» поколение массово вливается в экономику. А данные PISA и других международных тестов наглядно показывают, с какой скоростью ухудшается ситуация. И если сегодня в МОН срочно не озаботятся проблемой, если не возьмутся за массовое восполнение пробелов в знаниях педагогов, то какое поколение мы вырастим завтра?

Батырбек ИМАНГАЛИЕВ