А ей просто очень надо было отдохнуть. От этого самого больного мужа, который действительно требовал неустанного внимания. И требовал его только от нее одной, не соглашаясь на подмену – ни в лице сиделок, ни в лице собственной дочери от первого брака. Его раздражали все. Да и он сам раздражал всех – бесконечными придирками, жалобами и скандалами по пустякам, не говоря уже о том, что его элементарно нужно было кормить с ложки и делать уколы три раза в день. Слишком долго страдающие люди редко бывают благодушными, болезнь портит любой характер, даже самый ангельский. И вытерпеть такое, кроме наших женщин, редко кто способен.
Это, в общем-то, в каждой семье может случиться – заболевший муж, больные от старости мать или отец. Когда это происходит – внезапно или постепенно, то близкие и друзья поначалу бросают все дела и окружают занемогших родных заботой. Навещают, помогают найти врачей, лекарства. Поддерживают. Потом, когда первый шок проходит, а болезнь затягивается, с больными остаются только самые близкие. Которым никак не отойти в сторону. Специальных учреждений, в которых ухаживали бы за долго болеющими, у нас практически нет.
И мало кто знает, сколько приходится выдержать тем, на чьи плечи упала эта обязанность. И как устают они сами, раздражаются и злятся на больного человека – и себя же осуждают за это. И потом, обессиленные тревогой, заботой и чувством вины, сами заболевают. Ну и кому это на пользу?
Вот и моя знакомая в один такой момент поняла – если она сама не получит сейчас передышку и не отдохнет вдали от мужа хоть немного, то просто не сможет дальше о нем заботиться. Сама сломается. А о ней позаботиться будет некому. И о нем тоже без нее никто не позаботится. Потому она и уехала.
Муж, кстати, поначалу истерику закатил, но потом включил инстинкт самосохранения. И тоже понял – вот сейчас жена совсем вымотается, и толку от нее не будет. Знаете, осознав это, он даже орать на нее как-то меньше стал.
Более того, теперь он меньше жалуется и, как оказалось, даже сам поесть может. Врач так и сказал – не ел самостоятельно из вредности. А пока жены полторы недели не было – даже на поправку пошел. Так что надо почаще его оставлять – ему же лучше будет.
Не потому, что характер исправился – опять же из чувства самосохранения. Сообразил – ему же легче, чтобы она была полна сил. И могла с ним этими силами делиться.
Потому что возможности человеческие отнюдь не безмерны. И настоящая любовь состоит не в том, чтобы без сил свалиться у кровати больного любимого человека, а в том, чтобы сохранить в себе возможность ему помогать. Даже если приходится для этого его оставить. Вот такой парадокс истинной заботы.
…А те, кто ее осуждал, кстати, за время ее отсутствия ни разу больного не навестили. Хотя был он им другом и родственником, и знали они, как он нуждается в помощи. Но она на это и не надеялась, и не упрекнула никого. Сама знает, как тяжело с больным человеком.