В прошлом месяце на нашем медиа-портале вышел материал, где мы рассказывали, как шикарно живет казахстанский криминальный авторитет Арман ДЖУМАГЕЛЬДИЕВ по прозвищу Дикий Арман.
Криминальный авторитет не стесняется своей роскошной жизни и регулярно демонстрирует ее своим подписчикам: прогулки на яхте, собственный львенок и даже дружба с известными казахстанскими артистами.
Кроме того, ранее г-н ДЖУМАГЕЛЬДИЕВ запустил собственный челлендж, где призвал казахстанцев помнить о своей культуре и демонстрировать это в соцсетях. Криминальный авторитет даже объяснил, какие жесты необходимо показывать на фотографиях. Примечательно, что его поддержали такие известные личности, как Кайрат НУРТАС, Нурдаулет ШЕРТИМ и даже Хабиб НУРМАГОМЕДОВ, а тысячи пользователей выражали восхищение такой идеей.
Примечательно, что это далеко не единственный пример, когда сограждане импонируют лицам, связанным с криминальным миром.
В связи с этим корреспондент медиа-портала Caravan.kz поговорил с отечественным правозащитником Евгением ЖОВТИСОМ, дабы он рассказал, почему казахстанцы так положительно относятся к криминальным авторитетам.
— У этого феномена есть несколько факторов, которые его образуют.
Во-первых, процент населения, который у нас прошел через места лишения свободы либо сам, либо родственники, либо друзья, очень большой. Это пошло еще с советского времени: репрессии, которые затронули множество семей, период жесткого формирования массы уголовных дел с целью отправки людей в трудовые лагеря. Через жернова тюремной системы у нас прошло относительно большое количество населения. У нас даже в языке уголовная субкультура присутствует, начиная от мата до использования тюремного сленга. Эта тюремная субкультура расползлась по всему обществу.
Во-вторых, очень много книг, фильмов, которые демонстрируют, что криминальная среда в чём-то придерживается по понятиям более справедливого устройства, чем действующая государственная система. То есть они хотя бы придерживаются каких-то правил, понятий и справедливости. В той же самой зоне мир жесток, но основан на каких-то правилах, а когда люди выходят на свободу, то оказывается, что в криминальном мире поддерживается, по большому счету, больше порядка по сравнению с тем, что имеется в вольной жизни.
И, в-третьих, мы страна небольшая, все всех знают. И зачастую люди, которые туда попадают, криминальные авторитеты, — они и в жизни были авторитетами. Этот авторитет никуда не исчез. Они в той или иной степени встречались и на свадьбах, и на похоронах, и на прочих мероприятиях. В районных центрах, в городских вы можете увидеть на одних и тех же мероприятиях и бывших осужденных авторитетов, и представителей действующей власти. Это естественно.
С моей точки зрения, все эти три фактора и создают этот феномен.
— Как вам кажется, такая тенденция наблюдается только на постсоветском пространстве или на Западе тоже есть что-то похожее?
— Во многих странах это также не исключено. Посмотрите на южную часть Италии, Мексику, Бразилию. Этот элемент есть. Мне кажется, это является определенным отражением того, что нормальная система координат, правил, понятий, которую должно поддерживать государство, не поддерживается им достаточным образом. И оказывается, что криминальная среда в каком-то смысле более справедливая и более четко поддерживает определенные понятия, которые в обычной жизни государство не поддерживает. Это и приводит к таким результатам.
— Могут ли произведения искусства, транслирующие идеи «блатной романтики», подогревать симпатии населения к криминальной тематике?
— Влияние достаточно сильное, потому что здесь происходит определенная пропаганда «уголовной романтики». Причем зачастую лица из криминальной среды, особенно когда они пытаются своими средствами бороться с частью коррумпированной системы, правоохранительными органами, нечистоплотными судьями, выглядят значительно более пристойно, чем представители государства.
Поэтому в этом смысле определенная романтика присутствует. Их преподносят как современных Робин Гудов или людей, которые поддерживают порядок, в отличие от полностью коррумпированных чиновников.
— Как вы считаете, может ли это в будущем негативно повлиять на наше общество в том плане, что молодые люди захотят последовать примеру тех же криминальных авторитетов?
— Если государство не будет обеспечивать альтернативу, не будет ощущения, что чиновники обогащаются как те же уголовники, то уже без разницы, кто и как ворует.
Я думаю, что здесь, конечно, могут быть негативные последствия, но тут главный вопрос, как государство себя будет вести. Какие принципы, идеалы, правила, поддержание закона будут транслировать людям… Если у нас станут действовать по правилам, где есть верховенство закона среди правоохранительных органов, то, конечно, такой романтизации уголовной жизни не будет, потому что, если можно заработать честным трудом, зачем тогда воровать?