Бог подсказал
– Иржан, с чего началось твое увлечение рисованием?
– Родители водили меня в разные кружки – на плавание, борьбу, рисование, танцы. Порой я даже сбегал с занятий, а вот художественный кружок меня заинтересовал. К тому же уже в детском садике вместо того, чтобы рисовать обычный домик с трубой и солнышко в уголке, я срисовывал футболистов из книги. А первым моим рисунком стала плакучая ива – в детском саду нам дали задание нарисовать дерево. В тот момент внутри меня прозвучал какой-то голос, и я думаю, что это был Бог. Он спросил: не стать ли тебе художником? Я верующий человек и с самого детства слышал этот голос, который мне советовал.
– Как возникла идея писать казахстанских звезд?
– Еще когда я жил здесь, увидел Александра Цоя на концерте, мне понравилось его выступление. Лет пять назад я нашел его в социальной сети и предложил ему купить мою картину. Тогда он отказался. А в этот раз я обратился к нему за помощью, он позвонил тем, кого я хотел писать, они познакомились с моим творчеством и согласились со мной работать. Среди тех, кто согласился, Батырхан Шукенов, Карина Абдуллина, Нурлан Абдуллин, Владимир Толоконников, Джамиля Серкебаева, Бибигуль Тулегенова, Лана и сам Александр.
– У тебя были перерывы в творчестве?
– Постоянно – от сомнений, когда делаешь и не видишь никакого материального результата, например. Тогда я начинал заниматься тем, что приносило деньги сразу. Со временем понял, что это замкнутый круг: ведь за деньги приходилось работать, и времени на творчество не оставалось. Я решил, что творчество важнее.
– Твоя семья с пониманием отнеслась к такому решению?
– Да, я считаю, что за каждым великим художником стоит не менее великая жена или мать. Я часто говорю об этом своей жене.
Десять лет – как десять дней
– Скажи, как ты познакомился со своей женой?
– Мы встретились в Бельгии, она бельгийка, но прекрасно владеет русским. Изучала славянские языки в университете.
– Сколько вы женаты?
– Десять лет. И они прошли, как десять дней. Религия оказала на меня большое влияние. Например, в Коране написано: чтобы вступить в брак, нужно соблюдать всего два условия – нравиться друг другу и быть верующими. Я рассказал ей об этом на первом свидании, так что через пару месяцев она стала читать Библию и Коран. И мы поженились.
– А почему ты уехал?
– В 1999 году я окончил учебу в Санкт-Петербурге. Но мне хотелось продолжать учиться. И я понял, что нужно ехать на Запад. На голое место, где меня никто не ждал. В конечном итоге оно оказалось не таким уж и голым.
Секрет прост – работай каждый день
– В Бельгии ты продолжил обучение?
– К сожалению, в академии художеств в Антверпене не очень высокий уровень преподавания изобразительного искусства. Наиболее высокий уровень был на отделении реставрации. Туда я и пошел, мы копировали картины в музеях и изучали технику. Но мой уровень знаний после академии им. И. Репина часто совпадал с преподавательским.
– Но ты встретил наставника?
– Однажды увидел афишу биржи современного искусства в витрине русского магазинчика, в который заходил по вечерам после учебы. На таких биржах художники платят за аренду какого-то здания и продают там свои картины. Мне понравились работы двух художников: один был из Голландии, второй – из Бельгии. К голландцу было не подойти, а вот бельгийский художник с радостью пообщался со мной. Наверное, еще и потому, что на этой бирже он продал 5–10 картин и все по полторы тысячи евро. Он не только угостил меня, но и дал все свои контакты, когда я сказал ему, что хочу рисовать так, чтобы мои работы покупали. Он стал мне учителем, помог сделать так, чтобы я зарабатывал на своих картинах.
– В чем секрет успеха?
– Нужно просто работать каждый день, кроме одного выходного. Тогда профессия сама станет вроде как помогать тебе.
Дети карьере – не помеха!
– У тебя четыре сына…
– …и жена сейчас беременна. Когда в автокатастрофе погиб мой брат, который спонсировал мою учебу в Питере, мне попала в руки биография Александра Бенуа – известного художника и архитектора. Он был девятым, кажется, ребенком в семье и многодетным отцом. И все успевал: путешествовать, работать, проводить время с семьей. Это произвело на меня впечатление, ведь можно все успевать!
– В Европе редко встретишь такое количество детей, как удалось уговорить твою супругу?
– При этом она работает! Преподает нидерландский язык для иностранцев. Сначала она сомневалась, не верила, что это возможно. Но когда родился второй сын, страха и сомнений стало меньше. Оказалось, что чем больше детей, тем легче с ними управляться, они же могут весело играть между собой. В этом я вижу какую-то гармонию и понимаю, что дети не мешают карьере.
– Мальчики проявляют интерес к живописи?
– Ко всему! Жена, как и мои родители, водит детей в разные кружки. Старший ходит в хор при церкви, в русскую школу по субботам. А маленьких пока еще никуда не берут. Жена читает им книги на русском, нидерландском, английском. Кроме того, мы читаем им Библию. Разговариваем с детьми о Боге, хотя в Европе чувствуется забвение религии.
Грусть – плохое чувство
– В чем главное различие Казахстана и Бельгии, на твой взгляд?
– За полтора месяца в Казахстане я увидел, что тут все уже не так, как было раньше. И люди изменились. Стало много общего с Западом, а кое в чем Казахстан стал обгонять Европу. Например, рестораны тут лучше и комфортнее.
– Ты говорил, что в Бельгии у тебя нет возможности писать пейзажи…
– Я стал очень городским жителем и не сильно тоскую по природе. Хотя если мы переедем жить в Италию, то снова начну писать пейзажи. Так было, когда я приезжал в Алматы на каникулы. Но мне кажется, что творчество должно быть отражением жизни. Поэтому я и стал писать портреты, концентрироваться на людях.
– А по чем ты скучаешь?
– Сам не могу понять, но какая-то грусть приходит. Думаю, что это неправильно. Не надо грустить, лучше всегда быть веселым, поддерживать эмоциональный тонус. Мне кажется, грусть – нехорошее чувство.
– По твоим ощущениям, где твой дом?
– Сейчас Бельгия – мой дом, хотя считаю себя казахом. Но там нет понятия национальности, имеет значение только гражданство. Так что там меня казахом никто не считает, потому что я хорошо говорю на их языке, понимаю менталитет и юмор.
– А какой у вас семейный язык?
– Русский и нидерландский. Когда говорю о важных для меня вещах, перехожу на нидерландский, родной язык моей жены. Наверное, для того, чтобы яснее донести свою мысль. Но основной – русский. Нам он больше нравится – он богаче. А ведь язык оставляет отпечаток на поведении и мышлении.