Письма джихадистам
Эту тему обсудили участники “круглого стола” с участием отечественных и зарубежных экспертов. Старший судья Верховного суда Испании Хосе де ла МАТА рассказал об опыте своей страны в антиэкстремистской борьбе.
– У нас есть осужденные за политические, экономические преступления, и мы не смешиваем их с теми, кто осужден за терроризм. Появились международные террористы, например, джихадисты, и, попадая в тюрьмы, они начинают вербовать в свои организации новых членов. Но для ликвидации этой проблемы нет каких-то магических решений, – отметил он.
Не уповая на волшебство, которое в тюремных условиях не работает, испанцы направили усилия на дерадикализацию осужденных по террористическим и экстремистским статьям. В исправительных учреждениях страны нет специальных программ для этой группы заключенных, но к ним применяется индивидуальный подход, основанный на личных характеристиках.
– Мы определяем криминологический тип осужденного и начинаем, по сути, диагностику его личности, составляем его криминальный профиль и выносим предложения по обращению с ним. В неоднородной массе террористов мы выделяем несколько групп: А – осужденные, связанные с джихадистами или совершившие теракты; В – те, кто занимается индоктринацией: распространяют идеи радикализации посредством лоббирования или принуждения; группа С – имеющие высокие риски радикализации и вербовки в силу уязвимости, – рассказал Хосе де ла Мата. – Мы содействуем умеренной интерпретации религии, чтобы убедить осужденных в уходе от экстремистских суждений. Для этого используем так называемых умеренных имамов, обеспечиваем участие мусульманского сообщества в профилактике фанатичного салафизма. Они помогают избежать неправильной интерпретации Корана, целей ислама.
Второе направление – мероприятия по социальной интеграции в зависимости от группы осужденных.
– Представители группы А находятся в тюрьмах с более высоким уровнем безопасности, возможности их общения с другими осужденными ограничены. Посредством разных видов деятельности мы доносим до них принципы демократичного сосуществования. Группы В и С – здесь подход совместный: улучшаем личную автономию осужденных, работаем над экстремистскими установками. Поскольку группа С самая уязвимая, мы используем других осужденных из числа мусульман, не участвовавших в террористической деятельности. Это так называемые доверенные мусульмане администрации тюрьмы. Таким сидельцам осужденные доверяют больше, – сообщил испанский судья и поведал историю о женщине, писавшей письма джихадисту.
Она хотела стать членом террористической организации и через соцсети нашла связи. Женщину арестовали, осудили, и сейчас она содержится в тюрьме, где нет других женщин-джихадисток. Так ее лишили возможности завершить процесс радикализации.
Болезнь прогрессирует
А насколько эффективна профилактика радикализации заключенных в казахстанских тюрьмах? По оценке руководителя программы Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента – Елбасы Серика БЕЙСЕМБАЕВА, в этом вопросе используются несовершенные инструменты.
– Мы видим формализм, зацикленность на теологическом аспекте, отсутствие полноценных программ реабилитации. При этом наблюдается чрезмерный рост расходов на политику профилактики и противодействия экстремизму: на первом этапе (2013–2017 годы) – 100 миллиардов тенге, на втором (2018–2022) – 280 миллиардов тенге. Борьба с экстремизмом политизируется, конструируются границы между “правильным” и “неправильным” исламом. В обществе происходит рост враждебности и нетерпимости, – подчеркнул эксперт и привел данные официальной статистики.
За последние 9 лет в Казахстане совершено 16 актов насильственного экстремизма, более 500 граждан присоединились к террористическим движениям в Сирии и Ираке, около 100 из них погибло, более 1 тысячи казахстанцев получили тюремный срок за терроризм и экстремизм. Последний показатель стабильно растет в течение последних пяти лет.
– Требуется более совершенная превентивная политика, основанная на учете опыта других стран; от информационно-пропагандистских мер нужно переходить к мерам социально-психологической поддержки; использовать потенциал местных сообществ; совершенствовать концептуальные основы религиозной политики, перейдя к инклюзивной модели, – считает Серик Бейсембаев.
Между тем, как сообщил на этой неделе заместитель начальника антитеррористического центра Сергей ШВЕЙКИН, в Казахстане проживает порядка 20 тысяч последователей деструктивных религиозных идеологий.
– Значительное их число зафиксировано в Атырауской, Актюбинской, Туркестанской, Карагандинской областях, городах Алматы и Нур-Султане. Поэтому наша главная задача – оздоровление религиозной ситуации как в наиболее уязвимых регионах, так и в целом в стране, – сказал полковник КНБ.
НУР-СУЛТАН