Изложить свое мнение о том, почему это произошло, мы попросили президента АО Национальный центр государственной научно-технической экспертизы Адила Ибраева.
– Адил Жунусович, ваш центр занимается, в числе прочего, и проверкой работ казахстанских ученых на плагиат. Как вы считаете, почему вдруг тема плагиата стала такой актуальной?
– Я бы разбил ваш вопрос на две части: первая – что такое плагиат и вторая – почему иностранные граждане позволяют себе необъективные и некорректные высказывания.
Что касается вопроса о плагиате, то развернувшаяся дискуссия находится, образно говоря, за гранью добра и зла. Большинство ее участников очень слабо представляют себе, чем плагиат отличается от автоплагиата или чрезмерного цитирования, и основывают свои тезисы исключительно на цифровых показателях сервисов по выявлению совпадений в научных текстах. Это, мягко говоря, антинаучный и некорректный подход.
Для лучшего понимания крайне упрощенно, буквально в двух словах придется объяснить, как происходит проверка на наличие некорректных заимствований.
Все сервисы действуют по одной схеме: они сравнивают проверяемый текст с массивом других. Система ищет совпадения и показывает их процент. Это – процент совпадений по отдельным фразам, которые в научных текстах неизбежны, а не процент плагиата.
Потому что если в проверяемой работе стоит корректно оформленная сноска, то это корректное заимствование. Оно значит, что автор сослался на мнение другого ученого. В науке это приветствуется. Таким образом, проверка через массивы существующей информации и базы данных – это лишь предварительный шаг, немного упрощающий нашу работу. А дальше компетентный специалист, рассматривая случаи совпадений, делает вывод – корректное ли это заимствование, или в нем есть признаки плагиата. Если такие признаки есть, то решить, являются ли совпадения плагиатом, автоплагиатом или «чрезмерным цитированием», могут лишь ученые-эксперты в отдельных отраслях. В случае с кандидатами, докторами и докторами PhD такими экспертами являются научные руководители и члены диссертационного совета. Именно так поступают в развитых странах.
– Понятно, что данные, полученные с помощью программного обеспечения, не являются достаточным основанием для обвинения в плагиате. Перейдем ко второй части: почему зарубежный бизнес внезапно озаботился проблемами казахстанской науки?
– Ключевое слово здесь – «бизнес». Давайте вспомним хронику событий. Сначала появляется информация о том, что в следующем году Казахстан собирается потратить на науку солидные средства. Какую-то часть этих денег предполагается пустить на приобретение лицензированного доступа к сервисам проверки текстов на некорректные заимствования. Поэтому компании, работающие на этом рынке, начинают жестко конкурировать между собой за право быть основным поставщиком услуг.
И как это обычно происходит в бизнесе, конкуренция обеспечивает наилучшее качество продуктов, но при этом даёт проявиться наихудшим качествам людей. Так произошло и в этот раз. Не получив желаемого, в борьбе за часть рынка представителями некоторых компаний был допущен ряд некорректных высказываний, касающихся работы НЦГНТЭ в этом направлении. А обвинения в адрес казахстанских ученых, занимающих ныне высокие посты, стало лишь информационным поводом. А на самом деле весь их «внезапный интерес» к нашей науке объясняется досадой на то, что они упустили возможность заработать.
– НЦГНТЭ упрекнули в том, что ваша база данных, по которой проводится проверка, довольно ограничена.
– Это некорректный тезис. До конца сентября 2019 года проверка на заимствования затрагивала только корпус казахстанских диссертаций и научных проектов. Информационные фонды НЦГНТЭ насчитывают более 25 тысяч диссертаций и более 38 тысяч отчетов о НИОКР по всем отраслям науки Казахстана. Только в 2018 году база данных пополнилась 1457 отчетами о НИР от 587 научно-исследовательских институтов, 548 вузов, 150 научных центров и 173 других организаций и физических лиц. В 2018-2019 годы в нашем центре сравнительно-сопоставительный анализ прошли 3073 научных работ.
Конечно, по сравнению с международными компаниями наши цифры выглядят скромно, но ведь ценность информации определяется не только количеством, но и качеством. Как работают крупные международные системы: они осуществляют поиск по всем массивам данных, в первую очередь, по интернету. А поскольку интернет-пространство меняется очень динамично – какие-то сайты исчезают, какие-то реструктуризируются – это не самый надёжный источник.
Образно говоря, базы данных крупных компаний это горы различной информации, собранной отовсюду, а база данных НЦГНТЭ – это аккуратная пирамида с отсортированными данными на государственном, русском и английском языках.
Еще один момент – наша база существует с 1993 года. В Центральной Азии такой базы нет ни у кого. Это уникальное хранилище научной мысли независимого Казахстана. Мы неоднократно получали предложения от владельцев известных систем выявления заимствований, в том числе и от тех, кто позволил себе резкие оценки, открыть им доступ, интегрировать нашу базу в их систему. Мы отказались от подобного слияния.
– Это хорошо, но, тем не менее, как НЦГНТЭ намерен решать вопрос с «ограниченностью базы для поиска заимствований»?
– Этот вопрос уже решен. Мы получили доступ на использование системы Turnitin. 8 октября в Национальном центре государственной научно-технической экспертизы прошел обучающий тренинг по использованию программы Turnitin для представителей вузов Казахстана. Таким образом, сегодня НЦГНТЭ осуществляет проверку по двум базам данных.
– Почему вы выбрали именно Turnitin?
– Решение принимали не мы, а Министерство образования и науки. И этому предшествовала большая работа. Мы в конце прошлого года провели анализ услуг, предоставляемых конкурирующими сервисами. Учитывалось множество критериев – охват, цена, удобство использования. Проводились и эмпирические эксперименты – наши сотрудники «прогнали» тексты диссертаций через разные сервисы. В итоге был выбран Turnitin.
Данная компания является мировым лидером на этом рынке. Сервисом Turnitin пользуются 16 тысяч вузов более чем в 150 странах мира. Turnitin фактически сформировал стандарт контроля оригинальности и качества текстового контента в сфере образования. Ежедневно около 2 миллион работ проверяется через данную систему. Общий массив текстовой информации, с которой сравниваются проверяемые работы, – 5 петабайт. Общее количество интернет-страниц, которые проходят сравнение с загружаемыми материалами – 70 млрд. единиц. 98% всей мировой научной периодики входят в массив текстов Turnitin.
Еще одним серьезным преимуществом системы Turnitin, ставшим решающим при выборе поставщиков этой услуги, является возможность проверить работу без её сохранения в базе данных компании.
– А может быть, что критика в адрес чиновников МОН со стороны конкурентов Turnitin вызвана именно этим решением министерства?
– Я не считаю, что имею право комментировать этот вопрос.
– Один из критиков сказал, что НЦГНТЭ обладает монополией на проверку. Что вы на это скажете?
– Мы снова видим яркий пример искажения информации. Деятельность НЦНГТЭ в указанном направлении строится в соответствии с действующим законодательством. Согласно государственным стандартам образования обязательную проверку на некорректные заимствования проходят магистерские и докторские диссертации. При этом правила и порядок проведения проверки магистерских диссертаций определяется вузами. Таким образом, никто не обязывает магистранта проходить проверку в НЦГНТЭ. С другой стороны, если он решит провести ее по собственной инициативе, никто не должен этому препятствовать. А вот докторские диссертации проходят проверку на предмет заимствования без ссылки на автора и источник заимствования именно в НЦГНТЭ, равно как и проекты, финансируемые из государственного бюджета.
Считаю, что стоимость проверки докторской диссертации не является «огромными деньгами», она составляет 18 тысяч тенге для докторантов и других желающих, согласно прайс-листу НЦГНТЭ.
Хотелось бы отметить, что поиск совпадений и заимствований по научным проектам, претендующим на грантовое и программно-целевое финансирование делается совершенно бесплатно.
– Спасибо за интервью.
Аркадий ДОБРОДЕЕВ