“Не верю в случайности”
– И на сколько домов вы сейчас живете?
– Какой вопрос! Действительно, моя работа требует мобильности, и эти переезды, перелеты, гостиницы – часть моей профессии. Более того, по знаку зодиака я Стрелец – этот знак всегда уводит в путешествия. Я не могу сидеть на одном месте, для моего развития как певицы, актрисы все эти поездки и гастроли очень важны. Я солистка Новосибирского театра, у меня контракт с Уфимским театром, в Алматы я достаточно часто пою. Здесь мои муж и сын. Когда сын постарше станет, будет ездить со мной.
– Ваши поклонники на родине, в Уфе, не обиделись, когда вы выбрали в мужья казаха?
– Были какие-то вопросы… Вообще, если честно, когда мы начали встречаться с Болатом, то очень долго шифровались, никому не рассказывали и когда объявили, что женимся, это был большой шок и для ГАТОБа, и для моего театра. Но это, наверное, судьба. Я вообще не верю в случайности, думаю, что нас кто-то ведет, другое дело, что ты можешь корректировать свой путь.
Свободный художник – это удобно
– Где появился на свет ваш первенец?
– В Уфе. На работу вышла на 19-й день после его рождения. Когда сыну было 28 дней, я пела на закрытии сезона в Уфе и через три дня улетела в Барселону, оставив месячного ребенка своей маме. Сейчас ему уже больше года и он, слава Богу, ночью спит, кушает то, что надо.
– Наверняка вы уже и казахский выучили?
– Процентов восемьдесят я понимаю. Когда попала первый раз в Казахстан, то была в шоке – звучание знакомое, но ничего не понимаю!
– Вы помните свой первый визит в Казахстан?
– Впервые меня пригласил Шахимардан Абилов на свой фестиваль в Павлодар. Там я пела сольный концерт, потом он меня позвал в ГАТОБ, в 2006 году на “Травиату”, после чего уже началось наше тесное сотрудничество, и, конечно, конкурс Бибигуль Тулегеновой сыграл большую роль в моей казахстанской эпопее.
– Если бы вам предложили стать солисткой ГАТОБа, каков шанс, что вы согласитесь?
– Мне вообще нравится петь в алматинском Оперном театре, но свободным художником быть мне в данный момент удобнее. Гастроли, спектакли, концерты могу выстроить как хочу. А когда работаешь в одном театре, то связан репертуаром и… окладом.
– Кстати, у вас в репертуаре есть казахские песни?
– Обязательно. В прошлом году у нас был совместный концерт с Союзом композиторов Казахстана, первое отделение была классика, второе – произведения аксакалов казахской музыки и осовремененных композиторов. В 2007 году на открытии сезона я пела партию Ажар в опере “Абай”.
“Обожаю русскую баню с веником”
– Уфимская публика еще не слышала голос Болата?
– Нет, но очень ждет. Наслышаны о том, что он один из лучших баритонов Казахстана!
– Кстати, ваш супруг известен как страстный охотник, как вы относитесь к его увлечению?
– В принципе – нормально, правда, иногда это хобби превращается в какую-то страсть, что часто меня раздражает. Но, если честно, человек волен в своем выборе, и ничего с этим не сделаешь, если нравится ему. Я, например, обожаю русскую баню с веником! Если раз в неделю не схожу в баню, то чувствую себя нехорошо, для меня баня – это не просто помывка, это такой ритуал, где я расслабляюсь, отдыхаю и, наверное, нахожу какое-то вдохновение.
– В Алматы можно найти баню, соответствующую вашим требованиям?
– Да! И вообще, когда я оказываюсь надолго в незнакомом городе, всегда нахожу себе баню, салон красоты и приличное место, где могу поесть!
Жалость – плохое чувство
– Вы можете себе позволить выступать на корпоративах или у вас принципы?
– Это зависит от суммы – почему бы и нет?!
– Гедиминас Таранда как-то рассказывал, что на балет, бывает, приходит публика с чипсами. Как вы относитесь к жующим зрителям?
– К счастью, у меня на спектаклях и концертах такого не происходит. Я не склонна себя афишировать, но все-таки думаю, что от исполнителя очень много зависит, должна быть какая-то связь со зрителем, должен происходить обмен флюидами. Зритель почему начинает смотреть что-то в телефоне во время спектакля или хочет губы накрасить? Потому что скучно. А исполнитель должен сделать так, чтобы не то что не было скучно – чтобы у зрителя не было возможности даже вздохнуть. Когда наступает мертвая тишина, тогда начинается таинство.
– Вам ведь ближе лирические роли?
– По своей сути и по голосу я – героиня-любовница. Лирические, драматические роли – для меня. Все мои героини плохо кончают…
– Вам их не жалко?
– Не жалко, потому что жалость – очень плохое чувство.
Скромнее, чем Лариса Долина
– Как-то вы говорили, что даже не голос, а прекрасное платье – залог успеха в вашей профессии. До сих пор придерживаетесь этой точки зрения?
– Если честно, это была колоратурная шутка!
– А все-таки – сколько в вашем гардеробе концертных платьев?
– Не считала, но немало. Все гораздо скромнее, чем, например, у Ларисы Долиной, которая говорит, что никогда не повторяется в нарядах и одно платье надевает один раз. Не могу похвастаться таким обширным гардеробом, но тем не менее стараюсь на какое-то важное событие сшить себе красивое платье.
– У вас бесчисленное количество наград с конкурсов, вы прошли в участники конкурса им. П. И. Чайковского (22–30 июня, Санкт-Петербург), зачем вам это надо? Признание у вас уже есть…
– Конкурс им. П. И. Чайковского, я считаю, – это вершина, самый крупный конкурс в мире и самый мощный. Практически как Олимпийские игры!
– Что вам важно в таких конкурсах – участие или боретесь только за победу?
– Победой над собой должен быть каждый концерт и каждый спектакль! Великая певица Ирина Архипова сказала, что если спортсмены в контактных боях побеждают своего соперника, то мы, выходя на сцену, должны каждый раз побеждать себя.