Научим всех
– Кто у вас за старшего?
Гульнара: На полчаса старше Гульмира. Но кто сейчас за старшую, уже трудно сказать. Раньше она была за все ответственной, а я – под ее крылом. Теперь и мне приходится многое делать: один человек с этим не справится. Но менеджерские переговоры ведет Гульмира.
– Что сейчас для вас приоритетней: студия или выступления?
Гульмира: У нас не встает вопрос о приоритетах, потому что одно без другого существовать не может. Мы сами – действующие актрисы, танцовщицы, режиссеры. Потому что, как только ты перестаешь танцевать сам, теряешь навык.
– В свою студию вы принимаете всех?
Гульнара: Да, мы не ведем отбор по физическим данным – весу, росту или возрасту. У нас учатся и пятилетние, и те, кому за шестьдесят.
Терапия чувств
– Ваши ученики могут участвовать в ваших постановках?
Гульнара: У нашей любительской труппы уже есть три спектакля. Мы и открыли студию, чтобы люди после спектакля подходили и спрашивали, где можно позаниматься и как поучаствовать в спектаклях. В нашей любительской труппе и юристы, и бухгалтеры, и психологи. Им интересны и самораскрытие, и самопознание…
Гульмира: Людям интересно создать образ от начала до конца, раскрыть его, чтобы освободиться от своих комплексов и помочь зрителям очиститься.
– Вы используете элементы арт-терапии, лечите искусством?
Гульнара: Сама техника модерн зарождалась путем поиска: какие-то движения – из классической гимнастики, какие-то – из йоги, импровизации голышом на свежем воздухе, что-то из работы мимов. Когда я услышала про танцтерапию, решила почитать об этом, оказывается, в ее основе – система Рудольфа Лабана, на которой строится модерн!
Гульмира: Так получается, что сами наши занятия являются некоей терапией чувств.
Покричать и побеситься
– Что вас вдохновляет?
Гульмира: Поиск новых форм, решений. Это может быть художественный фильм, ситуации из жизни – то, что переживаем мы, наши сверстники, все жители планеты.
Гульнара: Импульсом может послужить даже пушинка, которая спустилась на ладонь: одно цепляется за другое – и рождается спектакль.
– А что вас еще увлекает?
Гульмира: Драмтеатр, хорошее кино любого жанра и познание духовности – того, как устроен наш мир, через литературу и общение с людьми.
Гульнара: У нас практически нет свободного времени, а если есть свободный вечер, то приходится подбирать музыкальное сопровождение, готовиться к спектаклю или урокам в хореографическом училище.
Гульмира: Иногда удается пообщаться с друзьями, с семьей или попеть в караоке, сходить в сауну, выехать на природу. Любим пойти потанцевать, чтобы можно было оторваться. Не там, где электронная музыка, а где хорошая музыка и песни. Там мы бесимся. Мы не напиваемся: пару коктейлей или пива. Нам для такого расслабления этого и не нужно!
Как достучаться…
– А почему выбрали модерн?
Гульмира: Мы восемь лет профессионально обучались классическому танцу, народно-сценическому танцу и так далее. Что такое современная хореография и жанр танцтеатра, мы впервые увидели на видеокассетах: спектакли Пины Бауш, Иоанна Кресника. Произошел внутренний взрыв! Мы увидели, что можно соединять драмтеатр, танец и просто пластику, физику движений. Поняли, что только с помощью этого жанра сможем достучаться до зрителя.
– Где вы обучались актерскому мастерству?
Гульмира: Для познания того, как строится роль, работает режиссер, как идет процесс, мы пошли работать в Немецкий театр в качестве актрис. Проработали там лет десять. А помимо практики изучаем литературу, как подавали это Михаил Чехов, Ежи Гротовский, Константин Станиславский.
– Значит, классический балет устаревает?
Гульмира: Классический балет – это элита, то, без чего не может существовать современность. Танцовщик модерна будет еще лучше, если у него есть база, – классическое образование.
Гульнара: Это как в изобразительном искусстве – нельзя сказать, что акварель себя изжила и уступила место графике. Такое нельзя сравнивать. Классический танец сейчас усложняется, меняются критерии идеала классической балерины.
Без выпечки не наесться
– Есть ли у вас какие-то слабости? Туфли? Платья?
Гульмира: Пошопинговать мы любим. Но нам нравятся вещи, которые сделаны руками или несут в себе историю. Например, украшения восточного характера или что-то от хиппи. А страсть у нас – вкусно поесть.
Гульнара: Любим выпечку, как настоящие татарки, – без печеного вроде и не ели. Сами умеем печь, нас мама научила: пироги с курагой, творогом и изюмом…
Гульмира: …Беляши, баурсаки, лепешки. Обычно мы готовим в воскресенье, когда есть время. Но вот если невкусно приготовлено, то лучше голодными остаться.
– В чем, по-вашему, секрет молодости? Как вы поддерживаете тонус?
Гульмира: Это, например, физическая активность, ведь когда ты двигаешься, тело становится пластичным. А ощущение, что мы выглядим молодо, потому, что мы не поправляемся. Еще мы много работаем и чувствуем себя молодыми. Это и любовь, расположенность к людям, умение работать с энергией. Хорошее общение помогает людям светиться, как лампочки!
Гульнара: Надо быть добрыми!
– К чему вы идете?
Гульмира: Хотелось бы еще каких-то совместных интересных проектов. С художниками, например, с фотографами. Хочется также сотрудничества с музыкантами, хочется импровизаций. Ведь современное искусство движется к синтезу.