На сцене в фойе кинотеатра казахстанские музыканты перепевают песни Виктора Цоя, левее примостился стенд с работами известного российского фотохудожника Натальи Васильевой-Халл – “летописца” ленинградского рок-клуба, а в зале показывают кино.
Фильм “Последний герой” был снят в 1992 году тогда еще исключительно документалистом Учителем по совместному сценарию со своим постоянным соавтором Дуней Смирновой. 17 лет спустя выдержать это зрелище под силу только самым преданным фанатам группы “Кино”.
При всем уважении к Учителю – режиссеру великолепных игровых картин “Дневник его жены”, “Прогулка”, “Пленный” и др. – “Последний герой” представляет сомнительную художественную и тем более познавательную ценность. Архивные съемки – да, редкие, во многом уникальные, но на них достоинства картины и заканчиваются.
Фильм разделен на главы, названные наиболее важными событиями в жизни Цоя или именами близких ему людей. Внутри каждой главы – обрывочные воспоминания этих людей, песни Цоя, звучащие полностью (в итоге занимают около половины хронометража), и общая линия – как поклонники лидера группы “Кино” лепили из него не столько кумира, сколько бога.
Вот они, пьяные оборвыши, как икону, поднимают огромную фотографию умершего Цоя и совершают с ней “крестный ход”. Вот “цоевские монахини”, отказавшись от мирских благ, живут на Богословском кладбище, где похоронили Виктора, и мечтают быть погребенными рядом. Вот быдловатая паства, неся вахту на том же кладбище, гадит на другие могилы. Вот картавый полоумный пророк вещает о грядущем важнейшем событии… Прелестная картинка, что сказать.
В 1992 году “Последний герой”, наверное, смотрелся новаторски, сейчас этот фильм выглядит, как и все советско-российское кино конца 1980-х – начала 1990-х, упоением от рухнувших запретов и вседозволенности.
Дмитрий МОСТОВОЙ