Кино там снимали и раньше, но это было что-то вроде телеспектаклей – статичная камера показывала действо на сцене. А здесь все было по-взрослому: сценарий написан по мотивам древних поэм “Рамаяна” и “Махабхарата”, был выбран социальный сюжет о правителе, который никогда не лгал, режиссер использовал новые операторские приемы.
Был даже элемент эротики: главный герой пришел к своей жене и увидел ее и служанок в бассейне в мокрых сари – традиционной женской одежде.
Этот фильм и определил будущее индийского кино: экзотика Южной Азии с раджами, храмами, легендами, и все это замешано на приемах европейского и американского кино.
Когда появился звук, практически с первого не немого фильма добавился новый штрих к образу: герои просто обязаны любить, страдать, петь и танцевать. Тогда и на них будут ходить и ими восхищаться.
За сто лет эта местная отрасль прошла путь от экзотического придатка британской школы до конкурента Голливуда. Синонимом индийской фабрики грез стал Болливуд – аббревиатура из слов “Бомбей” и “Голливуд”. По факту таких фабрик в стране великое множество. Есть еще Толливуд, Колливуд, Молливуд, Олливуд и Сандалвуд. Ассам, Бенгалия, Бихар, Карнатака, Гоа, Керала – каждый штат старается открыть свою студию, чтобы зарабатывать.
Страна производит более тысячи картин год. Все они находят своего зрителя. Для сравнения: на знаменитой итальянской студии “Чинечитта” за 80 лет сняли всего 3 000 картин.
То, как в Индии делают кино, очень похоже на то, как работают маркетологи. У каждого товара есть свой жизненный цикл: введение на рынок, рост, зрелость и спад.
График его продажи выглядит как синусоида, растянутая во времени. Когда маркетолог вводит новый продукт, скажем, мороженое пломбир, на рынок и видит, что он пришел к стадии роста, но еще не дошел до пика, надо уже готовить новый проект. Например, пломбир в шоколаде. Тогда продажи пломбира будут оправдывать расходы по продвижению пломбира в шоколаде. Второй товар подходит к пику, надо вводить третий – эскимо. Линейка расширяется, один бренд закрывает потребности всего рынка. Даже если один сорт умрет, другие потери восполнят.
Рынок сбыта – сама Индия плюс Пакистан, Бангладеш, Непал. Это те страны, которые раньше входили в Британскую Индию и могут напрямую общаться, несмотря на различие в языках. Вместе здесь проживает 1,8 миллиарда человек – это самый большой рынок в мире. Какая Индия на вкус?
В одной Индии больше 13 тысяч кинозалов. Местные жители покупают 2,7 миллиарда билетов в год. 40 миллионов человек каждую неделю идут на очередную премьеру.
Это официальные цифры, которые не учитывают серый рынок кинопередвижек для сел и видеосалонов в трущобах. Здесь за билет платят всего 10 рупий (55 тенге). Учитывая это, можно смело умножать официоз на три. Теперь, если вместо слова “пломбир” поставить слово “фильм”, все встает на свои места.
Формально грамотных в стране – три четверти населения. Но с учетом того, сколько людей в Индии всего, неграмотных больше, чем во всех странах СНГ – 260 миллионов человек. Какие культурные достижения доступны для такой массы? Как завещал Владимир Ильич, важнейшим искусством для них будет кино.
Кинозал, а чаще всего видеозал, это местное всё – и развлекалово, и театр, и посиделки, и фан-клуб, и тусовка. Именно в Индии появился термин “масала-фильм”. Масала – это смесь специй, без которой местная кухня не еда.
А масала-фильмы – это картина со смесью жанров: сюжет завязывается на мажоре, затем идет хоррор, но справедливость побеждает и всех ждет хеппи-энд.
Все это сдобрено кучей стандартных приемов – комедией, чувственной героиней, крепким парнем, страстной любовью между ними и непременными песнями и танцами. Все, что в реальной жизни обитатели трущоб не увидят никогда. Но хочеца. Можно как угодно относиться к такой кухне, но именно масала-фильмы сделали Болливуд.
Для индийцев кино не только грезы. Большая часть артистов выбилась в люди самостоятельно. Мажоров среди них немного. Поэтому для бедняков это еще и пример социального лифта в действии. Когда человек видит любимого актера, то знает, в какой дыре он родился. Однажды и мне повезет, думает зритель, и охотнее отдает 10 рупий.
С точки зрения маркетинга, рынок кино в стране развитый. С сильной и жесткой конкуренцией. В таких условиях в среднем выстреливает только 10 процентов новых продуктов. Это очень четко перекликается с официальными данными Болливуда: только каждый десятый фильм оправдывает расходы на свое создание.
Такой подход создал одно из главных богатств Индии – развитую киноиндустрию, которая может зарабатывать деньги не только в стране, но и за ее пределами.
Сразу после получения независимости Дели начал проталкивать Болливуд в Азию и Африку.
Где-нибудь в Каире, Момбасе или Пномпене Митхун Чакраборти и Айшвария Рай наверняка более популярны, чем Пирс Броснан и Джулия Робертс.
Эти же регионы теперь испытывают “мягкую силу” Дели: премьер-министр Нарендра Моди объявил, что теперь индийское кино стало серьезным инструментом внешней политики. Правительство будет использовать его для укрепления положительного образа страны как самой большой демократии в мире. Но главное – помогать привлекать в страну инвестиции и проталкивать свой бизнес за рубежом…
Искусство многогранно, и у Казахстана тоже есть направления, в которых он может “выстрелить”. Это не кино, не театр, не живопись или ледовая скульптура. К сожалению, все они рафинированы и лощены. Пока рынок сложился только в одной сфере – музыке. Вернее, поп-музыке. Как это ни странно. Если не будет той-бизнеса, как я буду зарабатывать — Дильназ Ахмадиева
Только у нее есть признаки рынка: нерегулируемое предложение – поэты и композиторы сами решает, что, как, сколько и для кого производить, нерегулируемый спрос – аудитория сама определяет, кого слушать, и нерегулируемая цена.
Есть даже свои гримасы – наша поп-культура ушла в той-бизнес, да так прочно, что к певцам появились вопросы от налоговиков. Тои приносят больше прибыли, чем мозольные гастроли по стране. Появились свои бизнес-структуры, которые осваивают смежные отрасли, – те же кино и театр.
Наши песни уже становятся популярны у соседей. Поэтому в принципе именно эстрада может “выстрелить” как элемент казахстанской культуры, которую не стыдно будет выставить как витрину страны.
Если ей дадут свободу воли и правильные налоговые послабления.