До осени прошлого года Гульшарат работала в Атырауском театре имени Махамбета балетмейстером. О своей детской мечте – выйти на театральную сцену или сыграть в кино – она боялась даже говорить кому-то вслух. “Доброй феей”, случайно встретившейся на ее пути к мечте, оказался художественный руководитель Казахского ТЮЗа имени Габита Мусрепова Талгат Теменов, чей театр приехал в те дни в Атырау на гастроли. Тюзовцы уже собирались домой, когда Теменову навстречу шагнула незнакомая девчонка. “Уделите мне пять минут”, – попросила она умоляющим голосом. “Мне некогда. Но если тебе сильно надо, приезжай в Алматы”, – ответил Талгат. Однако, как бы ни торопился бывалый киношник, он не мог не сказать девушке: “Твое лицо создано для кино”.
Этих слов было достаточно. Обнадеженная Гульшарат, бросив все, уехала вместе с театром в Алматы. Поступила в ТЮЗ работать в театральной массовке, а буквально через месяц она уже снималась у Ермека Турсунова в картине “Келин”.
От обнаженки сначала отказывалась
В жизни Гульшарат оказалась тихой девушкой со стеснительным взглядом. Заметив, что я смотрю на ее недорогой мобильный, не дожидаясь вопроса, сказала:
– Я снималась не ради денег. Мне еще многому надо учиться. Я же непрофессиональная актриса. Сейчас все, что зарабатываю, уходит на репетиторов по вокалу и дикции.
О своем первом фильме она говорит так:
– Я была наслышана, что там много крутых эротических сцен и обнаженки, поэтому даже не пошла на фотопробы, хотя меня пригласили вместе с другими актрисами ТЮЗа. Но ассистент по актерам названивала без конца: дескать, мои первые фотопробы, которые сделали в театре, всем понравились. Но я упорно отказывалась. И тогда ассистент пошла на уловку: вроде как хотят сделать фотопробы для другой картины. Когда обман раскрылся, я разозлилась и категорически отказалась от участия в кинопробах. “Но ты же мечтаешь стать киноактрисой, а такого шанса больше не будет”, – нажимали они на мое самолюбие. И заставили-таки пройти кинопробы. Дня через три – звонок от второго режиссера “Келин”. Он сообщил, что меня утвердили на главную роль. И опять начались уговоры. “Ну хорошо, – сдалась я. – Поговорю с родителями”.
Отцу и матери, не скрывая, рассказала, в каких сценах мне придется сниматься. Их ответ меня удивил: я и не думала, что они у меня такие продвинутые. Я получила огромную моральную поддержку, когда они сказали: “Раз ты здесь все бросила ради кино и театра, то иди до конца”.
Снимаясь в откровенных сценах, вначале я выгоняла со съемочной площадки всех лишних людей, а потом втянулась в творческий процесс и уже никого не замечала. Мне, честно говоря, некогда было думать о том, как воспринимают меня окружающие, когда я изображаю страсть и имитирую секс сразу с двумя-тремя партнерами. Я училась работать перед камерой, ломала голову над тем, как передать в этом немом фильме все эмоции взглядом.
Неужели это я?!
Себя на экране я впервые увидела, когда картина была снята наполовину. Я была в шоке: неужели эта обезумевшая от страсти голая женщина – я?! Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда, у меня была истерика. И если бы не Ермек Турсунов, дальше я не смогла бы сниматься: он сумел настроить меня психологически на дальнейшую работу.
– Как вам, неопытной актрисе, дались такие сцены?
– Очень трудно, но обратной дороги не было. На меня одну работали 150 человек – вся съемочная группа. Когда экспертному совету при “Казахфильме” не понравилась наша картина и некоторые сцены стали просто вырезать, у меня было огромное чувство вины. Мне казалось, что картину хотят закрыть из-за меня.
– Вы помните реакцию ваших знакомых после первого просмотра картины?
– Хотя я их заранее предупредила, что моя героиня – это всего лишь роль в кино, у некоторых в глазах я прочитала осуждение, другие избегали встречаться со мной взглядом, а кое-кто даже перестал со мной разговаривать. Они присылали сообщения с единственным вопросом: “Зачем ты это сделала? Мы думали, ты другая”. Но было и немало людей, которые подходили ко мне, чтобы сказать: “Ты молодец!”.
Я по натуре страстная
– Съемки в “Келин” не отразились на отношениях с человеком, за которого, как я слышала, вы собираетесь летом замуж?
– Пока и он, и мои родители видели только фотографии со съемок. Я их сама им показала. Теперь со страхом жду, когда они посмотрят фильм.
– А вдруг он отвернется от вас?
– Я его много раз предупреждала, что работа – это одно, а наша с ним жизнь – другое. Но если он не поймет этой разницы, что ж, я переживу это. На первом плане у меня сейчас профессия.
– В фильме “Цветочник” вы тоже снимались в откровенных сценах.
– В эту картину меня пригласили из-за того, что я мастер спорта по таэквондо – там очень много сцен, связанных с драками. А любовную линию между моей героиней и боевиком-мафиози режиссер придумал уже по ходу фильма. Моя героиня изначально напористо-наглая, циничная, уверенная в себе девушка, которая сама затащит в постель любого понравившегося ей мужчину.
– Вы не боитесь, что за вами закрепится амплуа актрисы, играющей только в постельных сценах?
– Боюсь. Если еще раз предложат такую роль, я крепко подумаю, соглашаться ли.
– И все же, у вас есть что-то общее с вашими киногероинями?
– Если я скажу, что нет, это будет неправдой. Я по натуре страстная и энергичная, но одно дело быть такой, когда ты наедине с любимым человеком, а другое – на экране. Келин, еще раз повторяю для всех, в том числе и для своего парня, всего лишь образ, который ко мне не имеет никакого отношения.
Асем Кашаганова, актриса Казахского ТЮЗа имени Г. Мусрепова: «Гульшарат очень целеустремленная. Поставила цель – сниматься в кино – и снялась. И еще она очень отважная. Я бы не решилась сняться в такой роли. Но ее кинообраз совсем не совпадает с тем, какая она на самом деле. В жизни Гульшарат скромница, тихоня и труженица».
Мерей СУГИРБАЕВА