– Евгений, ваш собственный музыкальный проект, с которым вы гастролируете, не мешает работе в “Машине времени”?
– Нет, это всегда свободное от “Машины” время.
– А Макаревич не против, что вы исполняете песни из репертуара “Машины времени”?
– Нет, конечно. Многие обвиняют меня в том, что я будто исполняю песни “Машины времени”, “Воскресения”, “Шанхая”, не зная, что я исполняю свои песни разных лет.
– А ревности с его стороны не случалось?
– Наверное, нет, потому что мы уже взрослые дети, и одеяло поделили давно. Мы договорились много лет назад о том, что главное, чтобы это не мешало нашей общей работе.
– Вы являетесь музыкальным обозревателем новых альбомов в журнале “СВ-саквояж”. Как-то читала достаточно критичные ваши комментарии насчет сольной пластинки Макаревича.
– Ну, они жесткие очень, да.
– Он не обижается?
– Мы давно знаем друг друга, и он лично попросил меня это сделать. Сказал: “Мне нравится, как ты пишешь. Зная, что ты строг к нам самим, к нашей группе, я хочу увидеть рецензию на свою пластинку”. Я не рецензент. Я пишу свое отношение, свои ощущения в данный момент. Но журнал выходит тиражом 600 тысяч экземпляров каждый месяц. Поэтому каждое сказанное слово, хорошее или плохое, прочитали 600 тысяч человек.
Бледный юноша с большими ушами
– В своей книге Макаревич рассказывает о том, как вы пришли в группу: “Бледный мальчик в очках…”. А что было до этого? С чего началось увлечение гитарой?
– Это началось в 17 лет, и это было банальное слово “зависть”. Потому что я был ушастый и носатый, а девушки, за которыми мы тогда начинали ухаживать, обращали внимание только на гитаристов. Поэтому инструмент был взят только для того, чтобы обратить на себя внимание, не более.
– Очень похоже на историю Сергея Чигракова. Он сказал: “Там, откуда я родом, если не умеешь играть на гитаре, ни одна девушка тебе не даст залезть под юбку…”. Кстати, я читала в вашей журнальной рубрике теплые слова в его адрес.
– Абсолютная правда. Да, он мой favorite artist (любимый артист).
– Как вы относитесь к тому, что вас называют лучшим блюзменом России?
– Да бог его знает, это опять же критики и люди со стороны. Что они видят? Они видят свое. А я делаю то, что делаю. И насколько я хорош? Наверное, хорош. Я занял свою нишу.
– Фирменный блюз от Маргулиса – это…
– Да если честно, я не играю блюз. Я играю песни с элементами блюза. Тем более я не черный, не родился в Чикаго или у Миссисипи. Мы другие. Но какие-то элементы я пользую. Пользую для того, чтобы мне было кайфово. Я всегда говорю, что мне нравится слагать из четырех букв “ж”, “о”, “п”, “а” слово “счастье”.
Возвращение к истокам
– Вы знакомы со всей российской рок-тусовкой. У вас столько друзей-товарищей среди музыкантов различных жанров – от классики до джаза и блюза. А с кем интересно поиграть вместе, случались ли таковые альянсы?
– Мне безумно нравится играть с Денисом Мацуевым, одним из лучших пианистов в мире. И с Бориславом Струлевым, он виолончелист, ученик Ростроповича, тоже один из лучших. Они совершенно другие люди, и нам нравится собираться и играть такие странные “квартирники”. Мы все замешиваем на джазе, а дальше – куда вынесет.
А проектов навалом. Я старенький, у меня вкус уже сложившийся, мне нравится играть со всеми хорошими людьми, с которыми интересно и которые умеют играть.
– У меня припасено еще одно воспоминание Макаревича о вашей первой встрече. Он сказал, что его удивила легкость, с которой вы поменяли гитару на бас. Никогда об этом не жалели?
– Нет-нет. В “Машине времени” я сейчас играю на гитаре, а вообще, конечно, моя первая и основная профессия – басист. И в моем проекте мне нравится играть на басу. То есть такой background, origins – возвращение к истокам.
Куда пропал Маргулис?
– Рок-н-ролльная летопись 1980 года повествует: “Маргулис пропал. Увлекся путешествиями…”. Судя по вашей музыкальной рубрике, в которой вы охотно делитесь впечатлениями не только о музыке, но и о путешествиях, эта страсть не угасла.
– А мне нравятся неформатные истории. Не дежурные. Вот сейчас, скажем, мы Новый год отпраздновали на острове Пасхи. Мне нравится то, что неизведанно. В этот раз получилось. Мы сгоняли на остров Пасхи, сгоняли в Патагонию, по местам “Детей капитана Гранта”.
– А с какого времени свои путешествия вы стали совмещать с походами на концерты мировых звезд?
– Концерты я всегда любил. У моей жены родители живут в Канаде. И мы на протяжении последних 20 лет туда летаем. Бестолково время проводить я не люблю, поэтому, когда приезжаем за границу, я выискиваю все самые лучшие концерты и на них хожу. Это значительно дешевле, чем в Москве.
– Поделитесь свежими впечатлениями?
– Ну вот мы были на монреальском джазовом фестивале. Поразил меня Вуди Аллен. Режиссер, который еще и кларнетист. Он играет классический джаз.
– Вы столько музыки пропускаете через себя, судя по вашим обзорам. Сергей Чиграков сказал, что ничего интересного в музыке в наши дни не придумали, что развитие остановилось. Вы с этим согласны?
– Нет-нет, не остановилось. Дело в том, что мы живем в своем каком-то круге и оттуда не вылезаем. Где-то лет 20 назад я прочитал историю группы Black Sabbath, и меня поразила не история самих Black Sabbath, а история техников, которые работали с ними. Они мотались с Black Sabbath, Uriah Heep и другими подобными группами. То есть за пределы этого круга они никак не могли выползти. Себя нужно заставить просто перейти в другой круг, в другой мир. Вот, скажем, как я нашел гитариста Мишку Клягина?
По поводу дисков: я слушаю все, что есть. Когда мне нечего слушать, когда мне никто ничего не подарил и я ничего не купил, беру, скажем, тупо хит-парад Billboard за январь и смотрю, кто у нас в топ-листе, и слушаю этих исполнителей. Если все говно, не пишу.
Хочу просто играть на гитаре
– С группой “Машина времени” все понятно. А если бы у вас была реальная машина времени, хотели бы что-нибудь изменить, например, в сложной истории группы “Воскресение”?
– Никогда в жизни. Потому что эта группа такая странная, своеобразная, и, дай Бог, чтобы у них все получалось. Мне в какой-то момент просто надоело с ними играть. Я устал от путешествий, устал от гастролей, у меня не было времени заняться самим собой. Пришлось завязать.
– В своей старой песне “Телега” вы сетуете на судьбу. Сейчас вы такие песни не слагаете, потому что у вас все отлично?
– Конечно. Потому что я занимаюсь любимым делом, делаю то, что хочу, а больше мне ничего и не надо.
– Как-то вы сказали, что вам нравится заниматься тем, чем вы никогда не занимались. Вы музыкант, путешественник, журналист, музыкальный продюсер, были еще телеведущим. Чем бы еще хотели заняться?
– Да фиг его знает, чем еще хочется заниматься! А вот насчет ТВ, мне это уже неинтересно. Медийное лицо меняет сознание. Мы с Сережкой Галаниным вели передачу два года. После того как маленькие дети в песочнице стали говорить: “Вот пошел дядька из телевизора”, я понял: надо завязывать. Мне нравится играть на гитаре.
Умных – процентов пять
– Ваша песня “Письма” посвящена теме эмиграции. А вы сами никогда не хотели уехать из страны?
– Хотел, конечно. Ну мы же все умные. Вот и не уехал. К тому же для того чтобы заниматься музыкой там, нужно родиться там, быть черным. И мы там на фиг не нужны с нашим рок-н-роллом. Поэтому я дожидался момента, когда развалится Советский Союз и спокойно можно будет заняться своим делом.
– Обращаете внимание, какая публика ходит на ваши концерты?
– Да, конечно. Умная, успешная.
– А вы и вправду отвечаете на вопросы, присланные вам СМС-сообщениями?
– На умные – да. На глупые – нет.
– А много шлют? И много среди них умных?
– Шлют – достаточно много. А умных? Процентов, наверное, пять.
P.S. У вас действительно есть шанс получить ответ Евгения Маргулиса на ваш вопрос. Для этого нужно зайти на его официальный сайт, взять номер мобильного, настроенного только на сообщения, и задать свой нетривиальный вопрос.
Наталья БОЙКО, Руслан ПРЯНИКОВ (фото)