Когда в 2006 году 27-летний ученый впервые приехал в Семипалатинск, его удивлению не было предела. В съемной квартире не было горячей воды и кондиционера, пыль оседала на обуви в первые минуты пребывания на улице, а черного хлеба с тыквенными семечками, столь любимого парижанами, здесь просто не видели.
Шок вызвало и неумение семипалатинцев распивать крепкие напитки. “Я привез из Франции две бутылки дорогого коньяка – каждая стоит на ваши деньги около десяти тысяч тенге, – рассказывает Ив-Мари. – Когда я пригласил в гости двоих новых знакомых, надеясь выяснить, как правильно вести себя в незнакомой стране, то был, мягко говоря, удивлен: гости выпили всю бутылку в течение получаса. Они не поняли вкуса, не закусывали сыром, который я специально купил. Я так и не понял, зачем они пили? Коньяк должен приносить удовольствие, давать путь мыслям”.
Несмотря на все разочарования, Ив-Мари добросовестно приступил к делу, ради которого и проделал такой длинный путь, – он приехал познакомиться с жителями самого старого района Семея – Татарского края. Младший сын четы Давенель всегда мечтал стать исследователем, путешественником. По окончании университета перед молодым магистром этнографии встал вопрос, какую тему выбрать для диссертации: “Я не хотел писать о том, что кто-то уже разрабатывал до меня. Можно было поехать в Англию, как предлагал мой научный руководитель, или в Германию, как советовали друзья. Но в словаре я случайно наткнулся на слово “татары”. Я не знал еще, что это название народа. Когда сказал дома, что еду в бывший Советский Союз, мама заплакала, а папа сказал, что я не знаю, во что ввязываюсь. Тема определилась сама – “Развитие татарского этноса на территории республик бывшего СССР”.
Ив-Мари оформил загранпаспорт и визу, собираясь объехать все крупные диаспоры татар на территории СНГ. До отъезда в течение полугода добросовестно изучал русский язык с преподавателем – правнуком белоэмигрантов.
Ив-Мари Давенель побывал в Татарстане, в Алматы и Семее: “Казань – особенный город. Там старина дышит тебе в лицо. Алматы подарил мне друзей, новые впечатления. Но я ехал к татарам и нашел их в Семее. Таких, каких представлял”.
Весь месяц – столько Ив-Мари пробыл в Семее – он провел в гостях. Татары, прослышав о госте из далекой Франции, превзошли себя в угощениях и радушии. Десятки часов уникальных диктофонных записей, тысячи фотоснимков, сотни встреч со стариками, которые помнят довоенное время. Оценив искренний интерес молодого этнографа, татары Семея доставали из кованых сундуков, оставшихся в наследство от предков, выведенные арабской вязью письмена с родословным древом, старинные вышитые коврики-намазлыки, узорные ичиги и фарфоровую посуду с клеймами фабрик, давным-давно национализированных большевиками.
Ив-Мари, влюбившийся в Семей, возвращается сюда каждый год:
– Я не мог предположить, что здесь, в Средней Азии, татарское самосознание сохранилось лучше, чем в самом Татарстане. Материал собран богатейший – обрабатывать придется несколько лет.
На прощание Давенель, “наш француз”, как зовут его татары Семея, завязал ленточку на Дереве желаний. Оно растет в живописном уголке – на острове Полковничьем, где татары скоро триста лет как проводят свои сабантуи. “Я загадал одно желание. Чтобы тот дедушка, с которым мы встретились в этом году, дожил до следующего, – говорит Ив-Мари. – Ему уже 94 года, и это не человек, а Вселенная”.
Виктория КУПЦОВА, Семей