Казахстан покупает за границей четверть потребляемого в стране риса, треть растительного масла, половину колбас, мясных консервов, сыра, маргарина, печенья и сахара, более двух третей сухого молока и сгущенки, почти все овощные и фруктовые консервы. Ценники на большинство продуктов питания в Казахстане уже сравнялись, а кое-где и превысили стоимость этих продуктов в Европе. При таких ценах, по официальным данным, импорт продовольствия из-за рубежа приносит торговцам сотни процентов прибыли.
Кто и что мешает все это производить у нас? Этот вопрос мы задали главе Союза производителей продуктов питания Казахстана Анатолию Попелюшко.
– В 2002–2005 годы у нас была “Государственная агропродовольственная программа”, потом приняли “Концепцию устойчивого развития агропромышленного комплекса РК на 2006–2010 годы”, сейчас Минсельхоз выполняет “Стратегический план развития на 2009–2011 годы”…
– Да, но при этом сельское хозяйство страны не развивается, а скорее наоборот. Мы не можем, например, покупать отечественное молоко для кондитерской промышленности, потому что оно не соответствует нашим требованиям по качеству. В стране нет крупных товарных ферм, на которых можно производить мясо и молоко в нужных количествах для дальнейшей переработки. Земли колхозов и совхозов изначально были розданы мелким собственникам, которые просто не могут этого делать. Например, требуется севооборот – разделение земли на несколько участков, на которых попеременно выращиваются культуры, восстанавливающие плодородие почвы. Таких полей для полного цикла должно быть от пяти до семи, если на одном растет свекла, то на другом надо сеять кукурузу, пшеницу и так далее. Но редко у кого из фермеров сейчас есть такая возможность.
Нет денег у сельчан для создания дополнительной переработки продукции, например, производства комбикормов. Спрос на комбикорм в стране есть, а комбикормовых заводов нет! А нет качественных кормов – нет качественного молока и мяса.
– Но в Казахстане есть настоящие земельные магнаты, владеющие сотнями тысяч гектаров. Что мешает им создавать товарные производства?
– Наши магнаты-латифундисты в большинстве своем эту землю рассматривают как вложение денег. Они ее придерживают для перепродажи. В других странах сельхозземли изымают, если они не используются более трех лет, но не у нас. Посмотрите – вокруг Алматы тысячи гектаров прекрасной поливной земли заросли сорняком. Участки с целевым назначением “крестьянское хозяйство” годами не используются, и никто это не контролирует.
– Минсельхоз и другие ведомства регулярно сообщают о создании новых перерабатывающих производств…
– Почти все эти проекты существуют только на бумаге. Банк развития инвестировал 130 миллионов долларов в завод биоэтанола, который теперь никому не нужен, потому что зерно выгоднее продать за рубеж. Восемь сахарных заводов построили, а работают только три, и то загружена лишь половина мощности. Остальные можно резать на металлолом – они нерентабельны. Почти уничтожено местное виноделие, его просто задушили налогами и проверками, и теперь наши граждане зачастую пьют суррогаты иностранного розлива.
– Поддержкой продовольственного рынка у нас занимается несколько структур, только Продкорпорация потратила в прошлом году 70 миллиардов тенге. Это повлияло на цены?
– Нет. Зерна вроде бы собрали много, но цены то поднимаются, то опускаются. Появились компании, в том числе созданные при участии чиновников, которые на этом наживаются. А хлебозаводы не могут себя обеспечить стабильными поставками, там постоянный дефицит. Зачем надо было создавать такую систему госзакупок зерна, которая не влияет на рынок? Вместо этого регулируют цену на хлеб – но зерно, вода, энергия, топливо дорожают без всякого контроля. В итоге в Алматы, например, из пяти хлебозаводов осталось два. Остальные стали нерентабельными, их закрыли, сотрудников уволили. А качество хлеба падает.
– То есть сегодня заниматься производством продуктов питания просто невыгодно?
– В последние годы условия для бизнеса не улучшились. Наша компания долго покупала какао-бобы у посредников. Потом мы посчитали расходы и решили, что проще принять участие в их производстве в Республике Гана. Так вот, там, в специальной экономической зоне, для производителей налогов нет вообще и деньги никто не вымогает. А когда мы пытались создать производство в Шымкенте, то с нас за подключение 1 кВт электроэнергии потребовали 69 тысяч тенге. В итоге
5 МВт нам обходились в 360 миллионов тенге – только за право подключиться! А еще вода, канализация, отвод железной дороги – за разрешительные бумажки требовалось заплатить более 2 миллиардов тенге. Вот я и думаю – стоит ли строить на таких условиях новое предприятие?
Предпринимателя, особенно начинающего производство, сегодня рассматривают как жертву. Как только компания регистрируется, к ней начинают ходить все, кто только может – от полиции до ветеринаров, и все ищут нарушения, все просят денег.
– Государство как-то поддерживает вашу отрасль в нынешней кризисной ситуации?
– Государственные программы кредитования не работают. Мы не можем получить кредиты, у нас проблемы с оборотными средствами. У людей падают доходы, они меньше покупают. Наши банки не дают денег малому бизнесу, но и крупные проекты они кредитовать не могут. Например, нам на новый завод надо 67 миллионов долларов. Оказалось, что эти средства даже сейчас проще всего получить на Западе.
Вопреки ожиданиям новый Налоговый кодекс, в разработке которого я участвовал, не принес нам серьезного облегчения. Особенно это касается авансовых платежей и налога на имущество. Оборудование теперь этим налогом не облагается, но за здания ставки выросли, и в итоге мы будем платить даже больше, чем раньше.
В отличие от многих других отраслей ни сахарная, ни плодоконсервная, ни кондитерская отрасли не получили льгот по уплате НДС. А в соседней России все производители продуктов платят только половину от этого налога. Оттуда в Казахстан везут молоко, масло, мясо, колбасу и даже хлеб.
– Интересно, вы говорите, спрос и доходы падают. Но цены на продукты растут!
– Государство фактически самоустранилось от регулирования цен на продукты. На многие товары у нас в Казахстане цены в два-три раза выше, чем в “дорогой” Европе. Рынок монополизирован, на нем “кормятся” вполне конкретные люди. Эти люди выстроили хороший и очень доходный бизнес на импорте, который не требует никаких долгосрочных вложений. И они абсолютно не заинтересованы в том, чтобы в стране появились не зависящие от них производства. Это же прямые конкуренты!
У нас рентабельность – примерно 10 процентов, а у торговых сетей – 40–45 процентов. В итоге за все платит народ.
Подготовил Иван ВОЙЦЕХОВСКИЙ